Квантовый лидер. Революция в мышлении и практике бизнеса

Зохар Дана

Современный мир нестабилен, непредсказуем и трудно управляем. У многих возникает ощущение, что жизнь, как личная, так и деловая, все время стремится вырваться из-под контроля. Книги, которые мы читаем в университете, устаревают к моменту окончания обучения. Технологии обновляются раньше, чем мы полностью с ними освоимся. Рабочие взаимоотношения, гарантии занятости, требования к квалификации, множество разнообразных проблем, которые приходится решать, – все это непрерывно меняется. Стремительные перемены и порождаемая ими неопределенность для многих из нас означают невозможность идти по жизни только лишь со знаниями, приобретенными к восемнадцати годам. Компания не выживет, если будет опираться исключительно на привычки и исходные посылки, навыки и инструменты мышления,

какими она обладала в момент своего создания. Перенастройка мозга – как на индивидуальном, так и на корпоративном уровне – стала насущной необходимостью. Тот тип мышления, который позволяет нам изменять ход наших мыслей, – неотъемлемое условие выживания. Теперь мы просто обязаны учиться на протяжении всей жизни.

Беспорядок, чудесный беспорядок

Находясь на посту гендиректора «Шелл» в США, Фил Кэрролл часто говорил своим коллегам: «В мире царит беспорядок. Нам придется в него окунуться, если мы хотим задержаться на верхней ступени корпоративной лестницы, научиться работать с ним» [37] .

Мозг человека находится на верхней ступени лестницы природного интеллекта (насколько нам известно), и он там оказался благодаря своей способности учиться работать с беспорядком. В структуре мозга все идет не по плану, ничто не подчиняется правилам. Это одна из причин, почему нам так трудно постичь этот орган. Его устройство напоминает лабиринт улиц в средневековом городе, где один слой археологической истории надстраивается над другим и на каждом кипит жизнь. Архитектура мозга – система нервных связей – существует на протяжении всей эволюции нашей планеты, во всяком случае царства животных. И мы пользуемся всеми ее элементами.

37

Из выступления на конференции по проблемам лидерства, середина 1990-х.

На простейшем уровне нервной системы – той части, что соответствует доисторическому периоду становления города, – мы обнаружим структуры, напоминающие так называемых одноклеточных животных: амёб и инфузорий. У них нет нервной системы, а вся система координации и двигательные рефлексы заключены в одной клетке. Наши белые кровяные тельца, поедающие бактерий и очищающие организм от мусора, у нас в крови ведут себя почти так же, как амёбы в водоемах. Примитивные многоклеточные животные, такие как медуза, также не имеют нервной системы, однако обладают сетью нервных волокон, посредством которых обеспечивается связь между клетками для слаженных действий. В человеческом организме подобную сеть формируют нервные клетки кишок, и благодаря ей координируется перистальтика – сокращения мышц кишечника, за счет которых происходит перемещение его содержимого.

С развитием млекопитающих стал зарождаться передний мозг – первые примитивные формы переднего мозга были уже у низших млекопитающих, подчиняющихся прежде всего инстинктам и эмоциям. В дальнейшем появились и полушария головного мозга с их способностью к изощренным вычислениям – то самое серое вещество, которое большинство из нас ассоциирует с человеческим умом. При этом опьянение, усталость, использование транквилизаторов и повреждение переднего мозга влекут за собой регресс к примитивным, более спонтанным, менее разумным и просчитанным формам поведения, присущим низшим животным.

Поэтому, несмотря на возрастающую сложность и централизованность нервной системы, у человека сохраняются первобытные нервные сети, как в структуре мозга, так и во всем теле. На поздних этапах эволюции они были отчасти вытеснены, но не заменены полностью. В нашу нервную ткань включен опыт амёбы, медузы, земляного червя и муравья, а умственные и эмоциональные процессы крысы, волка, медведя и кошки встроены в ткани более высокого порядка. В нашем мышлении участвует весь путь эволюции, незаметно проявляя себя в каждой нашей мысли, в каждом акте воображения. Более того, как было сказано в главе 1, наше сознание заключает в себе всю историю космоса, законы, силы и возможности

космической эволюции.

Традиционная для нашего делового мира модель мышления, таким образом, не отражает действительности. В настоящее время, благодаря достижениям современного естествознания и поведенческой экономики, общеизвестно, что процесс мышления протекает не только в мозге. Для наибольшей его эффективности вовсе не требуется полное спокойствие, рассудительность и отрешенность. Мышление определенно не является простым и непосредственным действием. Мы думаем не только головой, но и эмоциями, и телом, и духом (нашим видением, нашими надеждами и чаяниями, чувством смысла и ценности). Мы мыслим всей совокупностью разнообразных и беспорядочных нервных сетей, оплетающих наш организм. В нашей речи примечательно такое выражение, как «чуять нутром». Многие лидеры говорят о «чувстве ситуации» как о некоем чуть ли не «тактильном» ощущении.

Поскольку миру бизнеса (как и западной культуре в целом) присуща ограниченная картина мышления, организационные структуры, призванные способствовать мышлению, эффективным действиям и успеху, также находятся в жестких рамках. Никого не удивит, что мыслительные системы и процессы мозга куда более вариативны, так как в них участвуют и эмоции, и тело, и дух. По данным современной нейробиологии, каждый из трех типов мышления, отвечающих за наши высшие умственные способности, задействует различные нервные структуры и процессы мозга. Теперь рассмотрим подробнее, какой потенциал делового мышления они в себе заключают.

Последовательное мышление: «интеллект» мозга

Упрощенная модель, согласно которой мышление представляет собой прямолинейный, логичный, рациональный, размеренный и бесстрастный процесс, в целом верна. Но она далеко не полна и является лишь частью общей картины. Свое начало эта модель берет из формальной логики и арифметики: «если X, то Y», «2 + 2 = 4». Человеческие существа хорошо владеют таким типом мышления, и со времен Аристотеля он широко практикуется и поощряется в западном мире как преобладающая форма умственной деятельности. Это особенно справедливо для периода после ньютоновской научной революции XVII века и появления рационалистической философии Декарта. Мы пестуем такое мышление в наших детях, наши лидеры приучены опираться на него при вырабатывании стратегии и принятии решений, и ему подчиняется практически все в западной культуре.

В новейших работах по когнитивной психологии и когнитивной нейробилогии это рациональное, логическое мышление называется либо «системой мышления II», либо «левополушарным мышлением», а Даниэль Канеман в выдающейся книге «Думай медленно… решай быстро» называет его «медленным мышлением» [38] . Оно связано с коэффициентом интеллекта. В настоящее время все, кто употребляет это понятие, отличают его по меньшей мере от еще одного способа взаимодействовать с ментальным опытом, усваивать и использовать его. Я называю этот тип умственной деятельности «последовательным мышлением» в связи с переопределенным характером функционирования нервной архитектуры, лежащей в его основе.

38

Канеман, Д. Думай медленно… решай быстро. – М.: АСТ, 2013.

В работе мозга отчетливо выделяется три типа обработки нервных импульсов. Тот, который связан с последовательным мышлением, обеспечивается нейронами, образующими нервные тракты. В нервных трактах нейроны соединены последовательно, как звенья цепи. «Голова» одной нервной клетки смыкается с «хвостом» другой, и электрохимические сигналы, передающиеся по этой цепи, отвечают за каждую отдельно взятую мысль или серию мыслей. Все нейроны могут быть либо включены, либо отключены, и когда один из них отключен или поврежден, из строя выходит вся цепь, как электрическая гирлянда на новогодней елке. По этому принципу работают персональные компьютеры.