Квантовый лидер. Революция в мышлении и практике бизнеса

Зохар Дана

Нервные тракты налаживаются в соответствии с неизменной программой, основанной на принципах формальной логики. Этому сопутствует пошаговый и связанный жесткими правилами процесс обучения. Когда мы учим детей механически следовать заданному распорядку, мы тем самым помогаем им создавать в мозге структурную основу для последовательной обработки информации. В результате они приобретают навыки мышления, весьма полезные для устранения проблем и достижения целей.

Это инструментальный тип умственной работы, ориентированный на решение конкретных задач. С его помощью мы усваиваем правила грамматики и правила игры. Такое мышление рационально и логично: «Если я поступлю так-то, это приведет к совершенно определенным последствиям».

Последовательное мышление играет важнейшую роль в традиционной модели ведения бизнеса. На аналитической

фазе работы над любым проектом ситуация разбивается на простейшие логические элементы, после чего рассматриваются возможные причинно-следственные связи. В ходе традиционного стратегического планирования принимается программа действий и порядок действий для ее реализации. «Управление на основе задач» предполагает постановку конкретных целей и последовательность мероприятий для их достижения. Когда вычислительные машины последовательного действия играют в шахматы, они анализируют все возможные результаты каждого хода, затем выбирают наиболее эффективный, выполняя пошаговые операции.

Подобно модели мышления, которая лежит в основе ньютоновской физики частиц, и структура, и мыслительные процессы, связанные нервными трактами, линейны и детерминированы. За А неизменно следует Б. Такой тип мышления не терпит нюансов и неоднозначности. Все должно быть четко и логично. Это строгое и прямое мышление типа «или – или», «вкл/выкл», которое приемлет только один вариант будущего. Весьма эффективное в рамках конкретного набора правил (программы или модели), последовательное мышление перестает справляться с задачами, когда что-то не укладывается в предзаданные условия. Это как если попросить компьютер выполнить операцию, не предусмотренную программой. Тогда на экране появляется сообщение: «Система не отвечает». Джеймс Карс определил последовательное мышление как «конечную игру», которая ведется в пределах определенных границ, «в коробке» [39] . Оно бесполезно, когда нужно охватить горизонт возможностей или когда мы имеем дело с непредвиденным. Именно потому, что многие руководители бизнеса находятся в плену этого типа мышления, у них не получается эффективно подстраиваться под быстрые изменения и неопределенность современного мира.

39

James Carse, Finite & Infinite Games(New York: Ballantine Books, 1986).

Функционирование множества структур в составе компаний опирается на последовательное мышление. Сама по себе восьмичасовая смена, табельные часы, сигналом оповещающие сотрудников о начале и завершении работы, должностные инструкции и дресс-код, весь бюрократический аппарат, который утверждает обязанности, правила и нормы, расписание отпусков, перерывов и размер пособия по болезни – все это определяется правилами, применимыми ко всем без исключения и действующими в рамках определенных категорий. Последовательное мышление лежит в основе производственных программ, сборочных конвейеров, руководств по ремонту для инженеров. Как уже было сказано, оно составляет фундамент аналитических процессов в стратегическом планировании и управлении, ориентированном на решение задач. На нем зиждется членение организации на ряд обособленных подразделений со своими особенными функциями. Последовательное мышление неизменно исходит из посылки, что миром бизнеса (людьми, материальной базой, рынками, потребителями, конкурентами) можно успешно манипулировать, следуя правилам, стратегиям и пятилетним планам, потому что их поведение предсказуемо – точно так же, как ньютоновская вселенная подчиняется незыблемым законам природы.

Преимущество последовательного мышления заключается в том, что до тех пор, пока система развивается в рамках правил или общепринятой модели, оно действует точно, четко и надежно. Главный же его недостаток – оно работает только в пределах конкретной модели или парадигмы, только по «правилам игры». Его преимущество применительно к организации – в том, что ему свойственны точность, надежность, управляемость и универсальность. Его недостатки – отсутствие гибкости и излишний консерватизм.

Ассоциативное мышление: «сердце» мозга

Второй

доступный нам тип мышления – ассоциативное, или «параллельное». Ассоциативное мышление способствует формированию когнитивных связей между такими понятиями, как голод и пища, потребность в комфорте и любовь окружающих, красный цвет и чувство опасности. Оно также позволяет различать лица и запахи, находить подобия и приобретать двигательные навыки. Ассоциативное мышление протекает, как правило, неосознанно, и весь спектр ментального опыта либо остается без внимания, либо передается в распоряжение «темной стороны», загадочной и иррациональной составляющей человеческого существа.

Нервные структуры мозга, отвечающие за ассоциативное мышление, называются нейронными сетями. Каждую такую сеть составляют пучки, насчитывающие до сотни тысяч нейронов, и каждый нейрон, в свою очередь, может быть связан с тысячей других. Связи между нервными клетками случайны, беспорядочны и параллельны – это значит, что они все одновременно воздействуют друг на друга. Нейронные сети головного мозга сообщаются с другими нейронными сетями мозга и всего организма. Таким образом, ассоциативное мышление коренится в нашем эмоциональном и телесном опыте. Мы «мыслим» сердцем и телом.

В новейших терминах когнитивной психологии и нейробиологии ассоциативное мышление в мозге обозначается как «система мышления I», «правополушарное мышление» или, по Даниэлю Канеману, «быстрое мышление» [40] . Оно характеризуется эмоциональным коэффициентом. В основе его действия лежит интуиция, «внутреннее чувство». Оно отвечает за «ощущение» ситуации.

Ассоциативное мышление не является ни рациональным, ни логическим – для этого оно слишком быстро и подвержено влиянию эмоций. Но при этом оно обогащает и углубляет ментальный опыт. Такая форма мышления – наш внутренний поэт, автор метафор и аналогий: «Это похоже на то». В настоящий момент признается, что значительная часть человеческого мышления носит ассоциативный, бессознательный, иррациональный характер [41] . Поэтому недавно появившаяся наука поведенческая экономика отрицает надежность рациональных моделей и прогнозов рыночных процессов, как и человеческого поведения вообще. Доказано, что аристотелевское представление о человеке как о «разумном животном» – не более чем миф. В действительности рациональность – всего лишь тончайший верхний слой личности, предохраняющий поступки и мысли от воздействия страстей и инстинктов.

40

Канеман, Д. Думай медленно… решай быстро.

41

Iain McGilchrist, The Master and His Emissary: The Divided Brain and the Making of the Western World(New Haven and London: Yale University Press, 2012).

В отличие от нервных трактов последовательного мышления, которые являются узниками собственной ментальной модели или парадигмы, у нейронных сетей есть возможность учиться и менять настройку в соответствии с опытом. Всякий раз, когда я вижу закономерность поведения или последовательность событий, нейронная сеть, отвечающая за распознавание этой закономерности, укрепляется, и в итоге процесс распознавания становится автоматическим. Если закономерность изменится, моя способность ее воспринимать также будет постепенно меняться, пока в мозге не сформируются новые связи.

Например, когда я учусь вождению, первое время все движения рук и ног мне даются с трудом и я управляю автомобилем на основе рациональных расчетов. С практикой координация между руками, ногами и мозгом все прочнее встраивается в систему нейронных сетей мозга (укрепляются нервные соединения), и в результате я не «думаю» о вождении, если не возникает непредвиденных проблем. Действительно, я, находясь за рулем, уже не в состоянии непрерывно думать о своих водительских навыках. Когда моему сыну было двенадцать, он спросил, какой ногой нажимать на педаль сцепления. Я не смогла ответить. Мне пришлось сесть в машину и посмотреть – на педаль я поставила левую ногу. Нога знала, как нажимать на педаль, а голова – нет!