Квест в стране грёз
Шрифт:
Капитан в последний раз задался вопросом: а правильно ли они поступают, сунувшись открыто в логово явного врага?
Думал он секунды две, не больше, и опять, как не раз уже за последние полчаса, пришел к выводу, что ничего другого им в любом случае не остается.
Игра пошла откровенная, без комплексов. Чтобы ликвидировать «важняка» СК, нужно быть не просто самонадеянным безумцем, а таким безумцем, которого сильно поджимает время.
Что-то должно случиться, и очень скоро, — что-то такое, что сделает последующее расследование совершенно не актуальным.
Что
Во-первых, на кону стояли деньги, не просто большие, а огромные — а иначе чем еще объяснить слаженное и явно криминальное взаимодействие множества столь разных структур.
Во-вторых, все происходящие каким-то боком было завязано на их недавнюю знакомую — Елизавету Петровну Колесникову. И оттого, что этот ключевой фигурант дела находится сейчас под опекой оперативника его команды, Капитан чувствовал себя если не спокойным, то, во всяком случае, достаточно уверенным в будущем.
А значит, мог позволить себе и некоторый риск.
— Интересная находочка! — промурлыкал рядом Стас, нагибаясь зачем-то над углублением в земле сразу же за оградой, наполовину затянутым сверху поникшей прошлогодней травой.
— Что такое? — спросил Капитан
Он окинул быстрым цепким взглядом окрестности и лишь после этого повернулся к товарищу.
Раздвинув траву, Стас запустил руку в расселину и извлек на свет божий черный полуботинок, хоть и покоробившийся слегка от влаги, но все еще отливающий зеркальным глянцем.
Секунду оба молчали, потому что в голове у каждого, в режиме автоматического слайд-шоу, происходила быстрая, но скрупулезная работа по идентификации находки.
Оба, не сговариваясь, пришли к одному и тому же выводу, но Капитан, как руководитель расследования, привычно взял на себя роль формалиста — потому, что некоторые вопросы просто обязаны быть озвучены, как и ответы на них.
— Он один?
Стас демонстративно заглянул в углубление и даже пошарил там рукой, словно не доверяя своим глазам.
— Один-одинешенек, — подтвердил он тоном категорического утверждения.
Капитан взял находку, повертел в руках, провел пальцем по тщательно начищенной дорогим кремом коже, задумчиво произнес:
— Похоже, Алекс был аккуратистом.
Стас тем временем раздвинул побуревшую траву.
— А вот и след.
Наклонившись, оперативники внимательно рассмотрели две параллельные борозды в земле, наполовину заплывшие от вчерашнего дождя.
Капитан приложил к правой борозде каблук найденного полуботинка — единственную часть обуви, носящую следы контакта с землей.
— Цвет почвы совпадает, — констатировал он, — так же, как и размер следа.
Картина была ясна, тело, скорей всего уже мертвое, тащили под руки, так, что ноги волочились по земле. На то, что на трупе, когда его сбрасывали в воду, нет одного ботинка, внимания не обратили или, вернее, не сочли
В итоге в распоряжении оперативников оказалась улика — возможно главная улика во всем этом деле.
Может быть, сотрудники фирмы «Биотехнологии», ООО «Лотос-М» и охранного агентства «Гарда-Безопасность» не могли себе этого вообразить, но этой улики было достаточно для полного разгрома всех вышеназванных структур с проведением тотального следствия относительно причастности к этому убийству буквально каждого их работника.
Стас вытащил из кармана и раскрыл пластиковый пакет для вещдоков. Капитан опустил туда найденный полуботинок и скомандовал спокойным, но очень жестким голосом:
— А теперь — вперед! Посмотрим, что еще они нам приготовили.
Стас посмотрел прямо на телекамеру, следящую за ними со стены заводского корпуса и зловеще улыбнулся.
— Есть — вперед!
Сунув руку в карман, он щелкнул предохранителем пистолета.
Лиза плакала горько, безнадежно, но совершенно беззвучно.
Я молчал. Говорить было нечего: она, как мне показалось, оплакивала что-то очень личное — может быть, одну из тех дорогих сердцу истин, что на поверку оказываются красочными, но пустыми иллюзиями.
На Лизу было больно смотреть, но почему-то она сама, не отрываясь, глядела мне в лицо, и я не решался отвести свой взгляд.
Наконец, когда напряжение стало для меня уже невыносимым, она вздохнула в последний раз, прерывисто, судорожно, но глубоко, всей грудью. Отвернулась, рассеянно пошарила рукой в ворохе одежды, достала носовой платок, высморкалась.
Тихо что-то шепнула — так тихо, словно отвечала на свои собственные мысли. Но я-то знал, вернее — просто чувствовал, что я ей сейчас очень нужен. Не столько, наверное, я лично, сколько собеседник, способный выслушать, понять и, конечно, посочувствовать.
— Что ты сказала? — тихо спросил я.
Она опять посмотрела мне в лицо. Взгляд был открытый, беззащитный, и в нем была боль.
— Сергей, — еле слышно повторила она.
Просто мужское имя, одно из многих, но в голосе ее, как и в глазах, плескалось страдание.
Я отметил это про себя: боль была острая, а значит, свежая. Только что Лиза действительно сделала шокирующее ее открытие.
— Сергей? — глупо переспросил я, чувствуя себя грубым, неуклюжим истуканом.
За стенами, и сзади, и спереди, практически одновременно друг с другом, загромыхали трамваи.
Свет мигнул и заметно потускнел. В полумраке глаза женщины стали непроницаемыми, бездонными.
Она сидела совсем рядом, в неудобной, напряженной позе. У меня стали затекать ноги. Но я боялся пошевелиться. То, что происходило сейчас здесь, было, возможно, выяснением истины, хотя меньше всего я думал сейчас о своем задании, — мне просто было жаль ее, безумно жаль. Еще одна жизнь, превращенная в руины. Жизнь, перешагнувшая через свой собственный финал и оказавшаяся в полной, безжизненной пустоте.