Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)
Шрифт:
Есть такая излюбленная литературная формула: «путь его (или ее) был сложен и противоречив». Путь О. Ф. был сложен и противоречив; А. А. это понимала и относилась к ней — и к ее пути — весьма противоречиво. Она считала ее 1) очень талантливой, 2) кое-какие стихи любила, 3) терпеть не могла поэму о шофере, 4) о поэме «Верность» говорила так: «Я не могла бы прочитать ее, даже если бы мне платили по 10 р. за строку», 5) говорила: «относительно меня О. всегда вела себя безупречно» (это правда, кроме того О. и Г. П. [603] сохранили рукопись (машинопись?) книги «Нечет» — и этого А. А. никогда не забывала).
603
Г. П. — Георгий Пантелеймонович Макогоненко, муж О. Ф. Берггольц.
Вот
Дорогая Лидочка!
О Берггольц Ваше письмо получил. Не знаю. Ее стихи меня никогда по-настоящему не радовали, нет такой строфы, которая бы запомнилась, жила в памяти. По-моему, очень тонкая, умная, умелая версификация и — талантливая актриса.
А человек — сложный,как говорят в таких случаях.
604
Датируется по почтовому штемпелю.
Мне запомнилось одно собрание в союзе писателей в 1936 году. Я выступал, говорил на какую-то нейтральную тему. И вдруг О. Ф. с места кричит:
— Почему вы ничего не сказали о Белых?
А Гриши Белых уже не было с нами [605] . Я ответил, что никому не обещал и не собирался говорить о Белых. А через какое-то время она очутилась в Крестах. Через месяц, если не ошибаюсь, вышла. Подходит к моему столику в ресторане Дома писателей, присаживается и говорит:
605
То есть Г. Белых был уже арестован.
— Ну, теперь мы с Вами сравнялись.
Я отшутился, что, мол, в Крестах я, слава Богу, не сидел.
И помню всегда, что говорил о Берггольц Самуил Яковлевич:
— Очень легко представить ее в июле 1914 года, стоящей на коленях на Дворцовой площади и поющей «Боже, царя храни!».
Дорогой Алексей Иванович.
Спасибо за телеграмму. Мы получили ее 29-го, потому что 28-го в квартире было пусто. Но, вернувшись вечером 28-го из Переделкина и увидев в двери бумажку с извещением о телеграмме, — я сразу поняла, что это Вы, — и так назавтра и оказалось.
День К. И. прошел как всегда (подумайте: 19 раз мы собираемся!): кто-то, кого очень ждали, заболел и не пришел; кто-то, кто был неприятен, — пришел; что-то очень важное успели; что-то очень важное — не успели, скомкали; и потом в сердце остается ералаш, сутолока и благодарность к людям, и недовольство собой — все как всегда. Мне трудно еще и потому, что и физически трудно — я еле успела выздороветь; да и слепота мешает всех увидеть, каждому слово сказать.
Люша сделала отчет о 10-летних успехах наших. На выставке очень выразителен был стол с копиями заявок на книги К. И., поданных ею в издательства, и отказы [606] .
606
В 1970-е гг. из-за исключения Л. К. из Союза писателей оказался «посмертно репрессированным» и Корней Чуковский. Его книги для взрослых почти не переиздавались.
Мне бы очень хотелось, чтобы при моей жизни была установлена доска в Ленинграде, в Манежном пер. 6 — но ничто в этом смысле не движется. (На ул. Горького уж во всяком случае до моей смерти не будет… А вот доска на доме, где жил М. Луконин, уже установлена. Я рада. Я люблю наглядность, ясность.) Да ладно. К. И. и без доски будет жить в душах читателей, а Луконин и с доскою помрет, ибо никогда не жил.
Насчет Ольги Федоровны. Я не согласна с Вами, что стихи ее — все — одна лишь версификация. Нет, мне кажется, у нее был талант и некоторые, очень немногие ее стихи, где она уходила от риторики, — они стихи. Если бы создать избранное избранных — это стало бы видно… А вообще то, что Вы написали о ней (напр., о ее вопросе Вам насчет Г. Белых), — оно весьма выразительно. А было в ней и другое — и от того, что было и то и другое, — она и сломалась, я думаю.
Все более тоскую по Ленинграду.
Дорогая
Рад был увидеть Ваш почерк, Ваши густые черные буквы на белой, тонкой, почти промокательной бумаге.
Знакомы ли Вы с воспоминаниями Сильвы Гитович [607] . Теми, где рассказывается о некоем журфиксе у Ольги Берггольц, о том, как она в разгар вечера изгнала из своей квартиры А. А. вместе с правнуком Пушкина и его женой — француженкой? Страшные страницы. И о М. М. [608] тоже.
607
В опубликованных воспоминаниях Сильвы Гитович этот эпизод отсутствует, (см.: Сильва Гитович.В Комарове // Воспоминания об Анне Ахматовой: Сб. М.: Советский писатель, 1991. С. 503–519). Благодарю Н. И. Крайневу за сообщение, что в архиве С. Гитович, хранящемся в РНБ, в рукописи этих воспоминаний указано, что страницы с описанием «журфикса у Ольги Берггольц» изъяты редактором и не сохранились.
608
М. М. Зощенко.
Переходящая все границы мнительность и бдительность А. А. (хорошо мне, впрочем, знакомая и понятная), когда она бояласьНатальи Дилакторской, восторженной и бескорыстной ее поклонницы, всю жизнь собиравшей ахматовские портреты, рукописи, редкие книги.
О самом главном молчу.
Дорогой Алексей Иванович.
Рассказ (т. е. правда) о том, как О. Ф. выгнала А. А., мне известен. Думаю, что в эти часы О. Ф. была невменяема (каковой я ее видала и Вы тоже).
Я прочитала «Экспериментальный театр» [609] . (Проклиная бумагу и шрифт.) Прочла с большой радостью. Эксперимент, поставленный Вами, — «писательский эксперимент» очень, на мой взгляд, удался. Форма — как бы «путевой очерк», «пустячок», а на самом деле глубокая мысль в этом мнимом очерке. Дело ведь не в том, что однамолодая женщина ничего не знала об одномсоветском городе… О, какая непереходимая бездна незнания разверзлась между поколениями, нациями, городами, людьми! [610] Ничего не слыхать о Ленинграде, ведь это значит ничего не знать о войне, блокаде и мн. др. …Написан рассказ отлично.
609
Рассказ Пантелеева «Экспериментальный театр» впервые был напечатан в журнале «Аврора» (1978. № 12).
610
Сюжет рассказа — Пантелеев и его жена в туристической поездке в Швейцарии посетили антивоенный спектакль. Потом при знакомстве с труппой оказалось, что жена режиссера никогда не слышала о Ленинграде и о его блокаде.
Алексей Иванович, у меня к Вам странный вопрос. КЛЭ [611] указывает, что последняя работа В. Друзина — книга о Вс. Кочетове. Но ведь у Друзина было и начало. Когда-то он писал статьи, выступал на собраниях. КЛЭ как-то все это опускает. Не вспомните ли? Был ли он в ЛАПП’е? [612] Не возитесь с этим, но если что помните — напишите [613] .
611
Краткая литературная энциклопедия.
612
Ленинградская ассоциация пролетарских писателей.
613
О В. П. Друзине Л. К. спрашивает для своих комментариев к «Запискам…». В комментарии, посвященном литературному пути Друзина, она пишет: «Поносил Друзин всегда тех, кого в данную минуту требовало поносить начальство: недаром после постановления 1946 года им, Друзиным, „укрепили“ разгромленную редакцию журнала „Звезда“» ( Записки.Т. 1. За сценой. 1940. Примеч. 41).