Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)
Шрифт:
Дорогой Алексей Иванович.
Я снова лежу, дней 10 уже. Грипп.
Это весьма некстати, потому что снова болен К. И.
_____________________
Работа моя о «Былом и Думах» лежит в издательстве непрочитанная — редактор занят какой-то срочной сдачей.
За время болезни я сделала одну книжку, по-моему, очень интересную. Она называется «Мои чужие мысли». Это перепечатанные и растасованные выписки, которые я делала безо всякого замысла и умысла из разных книг, начиная, примерно, с 1947 г. Двадцать лет!
Я думаю, у каждого есть такие выписки и каждый должен составить из них своюкнигу [317] .
_____________________
Ф. А. [318]
317
«Мои чужие мысли» напечатаны посмертно. См.: Лидия Чуковская.Соч.: В 2 т. М.: Арт-Флекс, 2001. Т. 2. С. 537–584.
318
Вигдорова.
Дорогая Лидочка!
За моим столом в столовой — Анна Андреевна. («За моим» потому, что я сижу здесь с декабря прошлого года.) У нее не был ни разу, хотя и был зван. Она — хороша, весела, здорова. Часто спрашивает о Вас: нет ли писем?
Корней Иванович ей писал, от нее мне и стало известно его местонахождение и то, что со здоровьем у него лучше.
За тем же столом сидит Л. А. Будогоская. С нею мне интереснее. Вспоминаем прошлое, много и о Вас говорим. Она просила Вам кланяться.
Дорогой Алексей Иванович. Какое-то было суетливое время — поэтому долго не писала Вам. И кругом невесело.
Фрида опять в больнице. Ее уложили еще на месяц, чтобы повторить курс лечения. Иду к ней послезавтра. Лекарство сбивает ее с ног. Она уже могла и гулять и работать — а сейчас опять все больше полеживает.
На этом грустном фоне вчера неожиданная удача: я выиграла дело против «Советского Писателя» из-за «Софьи»! Они должны уплатить мне 100 %!
На суде было очень интересно — потому что мне удалось высказаться по существу своей повести [319] .
Деньгам я рада: у меня долги и никаких доходов, кроме пенсии.
В общем, победа моральная и материальная.
Очень завидую Вам, что Вы видите ежедневно А. А. и Л. А. [320] Какой же у Вас отличный стол! Кланяйтесь им обеим от меня, пожалуйста. Дорогу в Комарове к домику А. А. я всегда помню, и с нежностью всегда вспоминаю наши прогулки с милой и героической Лидией Анатольевной. Рада я за нее, что она опять трудится без помехи и опять видит море.
319
Опубликована запись выступления Л. К. на этом суде, сделанная Р. Д. Орловой. См.: Политический дневник / Под ред. Р. А. и Ж. А. Медведевых. Амстердам: Фонд им. Герцена, 1972. Т. 1. С. 51–57.
320
А. А. Ахматову и Л. А. Будогоскую.
Анну Андреевну жду — ждем — в Москву. Нет ли новых стихов?
А пришлась ли Вам по душе ослепительная история с Журавлевым? [321]
Как Вы объясняете себе это происшествие? Шаг за шагом? Ведь тут одним прохвостничеством и пьянством всего не объяснишь.
Видели ли Вы в «Лит. Газете» стихи Сережи Хмельницкого?
А дело Бродского все на той же точке. Будет решено через 2–3 дня — отвечает уже 2 1/2 месяца Председатель Верховного Суда РСФСР. И — ни с места… Был запрос Сартра… На днях на большом собрании в Доме Журналистов, где состоялась встреча печати с прокуратурой, выступил Тендряков: «если запись Вигдоровой верна — надо отдать под суд судей», — сказал он.
321
«…стихотворец Василий Журавлев принял
А Фрида твердит: «Если бы Иосифа выпустили — я бы выздоровела… А у меня бритва в сердце».
Дорогая Лидочка!
Очень огорчительные вести о Фриде Абрамовне. Как она сейчас? Чем ее лечат? Где она? Знает ли, догадывается ли, чем она больна?
Я начал работать — хочу написать (обещал) о Самуиле Яковлевиче. Вы сами знаете, КАК это трудно.
Были у меня и огорчения. В «Новом мире» в последний момент (уже после корректуры и после многих согласованных сокращений и смягчений) выхватили из моего ленинградского Дневника больше полулиста. И не предупредили даже. То, что осталось, — трава или вроде этого.
Дорогой Алексей Иванович. Вот наконец могу Вам написать. Я больше недели пролежала в постели («Мерцательная аритмия»).
Вчера годовщина смерти С. Я. А я не могла поехать — к нему, к Тусе.
Ваш дневник превосходен [322] . Я прочитала его с волнением и любовью. И все время вижу и слышу людей, которые восхищены и тронуты. Чуть только вышел номер, мне позвонила Рая Орлова: «прочла, передайте привет и благодарность А. И. П.». Потом — Копелев. Потом — очень противный — В. Беляев, который кинулся ко мне на улице в Переделкине и сказал, что, читая, все утро плакал.
322
Л. Пантелеев.Из ленинградских записей // Новый мир. 1965. № 5.
Вы пишете, что оттуда вынули пол-листа. Я уверена, что это пол фунта мяса, вырезанные из живого тела… Но рана почему-то не видна.
Радуюсь Вашей работе над воспоминаниями об С. Я. Для какой книги Вы их пишете?
_____________________
Фридочку я видела за день до того, как сама свалилась. Свидание было трудное, она была в жару, глаза налиты слезами, изменилась ужасно — худа, бела, несчастлива.
Я устала писать и кончаю.
Читали ли Вы в «Новом Мире» Цецилию Кин? [323] Прочтите! Мне читали вслух отрывки (мелкий шрифт), и я была в упоении. А как Вам Грекова — «Лето в городе»? [324] Обнимаю всех троих нежно.
323
Упомянуты воспоминания Цецилии Кин «Страницы прошлого» в том же номере.
324
Рассказ И. Грековой «Лето в городе» (Там же).
Дорогая Лидочка!
Спасибо и за доброе слово о моем дневнике. Вырубки со стороны незаметны, вероятно, потому, что там отхватили сразу несколько последних дней. Дневник стал короче и общая картина «менее полной». Оказывается, пол-листа вырезала не цензура, как я думал, а они сами. Срочно переносили материал из 6-го номера в пятый, а материал не влезал. Если бы, мол, стали согласовывать со мной — выход номера задержался бы еще на 3–4 дня. Вот они и решили отрубить голову — мне, а не маршалу Коневу [325] .
325
В том же номере журнала, где напечатан Пантелеев, опубликованы воспоминания Маршала Советского Союза И. Конева «Сорок пятый год».