Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)
Шрифт:
Вчера мы приехали в Высу. Холодновато, сыро, но вообще-то благодать. Пока еще тихо, малолюдно, за окном только птичьи голоса.
Я взял на себя много обязательств, летом мне предстоит работать в две смены, и все-таки я надеюсь, что удастся и отдохнуть, т. е. побродить по лесу, помотаться по окрестностям на велосипеде.
Вы напрасно огулом ругали за инертность ленинградцев. Не все у нас такие рохли и тетери, как я. Очень активно действует Наташа Грудинина. Она была у меня, кое-что рассказала, читала свою докладную записку Шумилову (начальнику ОУ КГБ). Вероятно, теперь она уже побывала в Москве, и Вы лучше меня знаете, чтоей удалось сделать
Дорогой Алексей Иванович!
Рада была увидеть Ваш почерк и обратный адрес — Высу.
Рада, что все Вы среди зелени и птиц. Я тоже сейчас в Пиво-Водах; соловьи поют — в три голоса. Яблони стоят белые, сирень благоухает.
Грудинину я издали очень уважаю; надеюсь скоро познакомиться с нею вблизи. Она с первой минуты действовала энергично, сильно, смело, самоотверженно — как и очень многие ленинградцы. Собственно зуб у меня только против Гранина — и был, и остался, несмотря на то, что он написал прокурору С.С.С.Р.
Сегодня я познакомилась с Д. Я. Даром. Кажется, человек милый, умный.
Ах, дорогой друг, сколько всюду хороших, милых, умных… Но все — бессильно.
Вчера я была у С. Я. Скоро он едет в Крым, в Ореанду, к Элику [306] . На Розалию Ивановну [307] кричит возмутительно, а вообще добр и даже как-то благостен. Закончил книгу «Лирических эпиграмм». Над короткими стихами, которые он может писать без бумаги, устно, он работает все время. Их не надо видеть.
306
Иммануэль Самуилович Маршак, сын С. Я. Маршака.
307
Розалия Ивановна — Вилцын, домоправительница в семье С. Я. Маршака.
(Про «Былое и Думы», увы! нельзя писать наизусть.)
Вы сообщили, что работы взяли с собой уйму — а какой? Нельзя узнать?
Дорогая Лидочка!
Я работаю. Вы спрашиваете: над чем? Ох, и не говорите. Страшно сказать, сколько я набрал обязательств! Пишу сценарий «Республики Шкид». Правда, кроме названия и некоторых действующих лиц, там от «Республики» почти ничего не осталось, но тем сложнее работать. Первый вариант я уже сделал.
Делаю небольшую книжку для «Сов. Писателя», обязался вставить туда несколько новых рассказов. А при свойственных мне темпах работы — Вы понимаете, что значит это «несколько».
И наконец — «Наша Маша». В свое время меня благословил на это дело Корней Иванович. Я не сразу решился, а прошлым летом стал выбирать и сокращать, заключил договор с Детгизом, и вот до сих пор вожусь с этой очень нелепой книгой. Впрочем, до книги-тоеще далеко.
Рукопись читало не много людей. Мнения расходятся. Александре Иосифовне, например, она явно не понравилась. В издательстве ее встретили довольно приветливо. По-моему, там есть кое-что стоющее, достойное публикации. И все-таки меня гложут сомнения: не поспешил ли я?
Д. Я. Дар и в самом деле очень хороший человек. Виделись ли Вы с Наташей Грудининой? Что слышно с этим пакостным делом? И что за новое московское?
Дорогой Алексей Иванович.
Вы напрасно меня хвалите: я кончаю не «Герцена», т. е. не ту большую книгу для «Молодой Гвардии», которую давно должна была написать, — а книжечку в 5 листов для Гослита о «Былом и Думах». Я рассчитывала сделать ее за 1 1/2 месяца, — и вот через месяц — год, как я сижу над этими пятью листами.
Если ничего не случится — я, по-видимому, действительно кончу ее дней через 10.
Но случается беспрерывно.
Недели 2 назад, вечером, мне позвонили в Переделкино из 58 Медицинского Пункта: Митя [308] разбился на мотоцикле. Ехал он на дачу, по Минскому шоссе, рядом с такси; шофер внезапно приоткрыл дверцу — и Митя наткнулся на нее, перелетел через руль своего мотоцикла и упал лицом на асфальт. Потерял сознание.
От тяжелых увечий или даже смерти спасло его только то, что скорость была еще невелика: он едва лишь отъехал от семафора.
308
Митя — племянник Л. К., Дмитрий Николаевич Чуковский, сын Николая Корнеевича.
И вот — вечер, полная тьма, шофера нашего нет — как добавиться в 58 Медпункт где-то в Кунцеве, когда я с крыльца боюсь сойти одна? А наверху лежит начинающий выздоравливать К. И. — и ему ничего нельзя говорить.
Я взяла фонарик и с опасностью для жизни перешла через шоссе — к Ване. С ним мы к Атаровым — у них машина. Атаровых нет дома, они в Доме Творчества. Мы туда. Нашли их. Атаров мгновенно пошел заводить машину, но Магдалина Зиновьевна [309] предупредила меня, что он только что хлебнул 300 гр.
309
Магдалина Зиновьевна Дальцева, жена Н. С. Атарова, соседа К. И. по Переделкину.
Однако мы доехали благополучно. Я убедилась, что у Мити только ссадины на лице, разорвано ухо и ничего не сломано. Решила не вызывать родителей, которые были в Крыму, и, перевезя мальчика к его брату (чтоб не пугать К. И.), заставила его лежать (ибо сотрясение).
Сейчас он уже на ногах. Все зажило. Родители вернулись. Но я ненавижу мотоциклы и не понимаю, зачем родители дарят детям эти смертоносные игрушки.
Когда мне позвонили из больницы, и я поняла, откуда говорят и что случилось, — у меня на мгновение от испуга отнялись ноги, а потом побежали мурашки по обеим рукам. Я еле удержала трубку.
_____________________
Сейчас К. И. уже на ногах, работает, гуляет. Но очень похудел и, по моему, в свою норму не входит.
Пишет о Зощенке и держит корректуру 1-го тома собрания своих сочинений.
О Зощенке он пишет воспоминания — на основе дневников и писем — но, конечно, дает и литературную характеристику. Пишет медленно и трудно, то и дело приходя в отчаянье. Написал уже 38 страниц.
_____________________
4-го я в первый раз была на могиле у С. Я. Уже 2 месяца [310] . Пока что главное мое ощущение — странность. Странно,что его нет.
310
С. Я. Маршак умер 4 июля 1964 г.