La Cumparsita… В ритме танго

Иголкина Леля

— Смирнова, — глубоко вздохнув, вваливается внутрь, прикрывая за собой дверь, — перестань, в самом деле. А? Что за игры? Мы типа незнакомы? Даш…

— Карим, выйди, пожалуйста. Покинь служебное помещение, эта комната предназначена исключительно для преподавателей. Прошу тебя, — делаю несколько шагов назад, позорно отступая от приближающегося ко мне мужчины.

— Даш…

Заладил балаболить одно и то же! «Даша, Даша, Даша…» — как пустоголовый попугай. Господи, опять? Не первая ведь наша встреча с ним — я соврала самой себе. Впервые, после двенадцатилетней разлуки я увидела его в тот день, когда Ярослав пригласил меня на почти профессиональные гонки своего сына. В то утро Дина привела свою вторую половину, которой оказался мой бывший парень. Я обомлела, когда увидела

его лицо, застыла и просто не могла пошевелиться. Мое поведение было крайне непрофессиональным и даже оскорбительным. Сейчас я это полностью признаю и понимаю, теперь готова принести этой паре свои глубочайшие извинения, но при одном условии — если они уберутся из клуба без скандала где-то через пять секунд после моего унизительного представления. Тогда, почти две недели назад, я пулей вылетела из репетиционного зала и спряталась здесь, в раздевалке, нашей комнате отдыха от любопытных клиентских глаз, закрылась изнутри и забралась с ногами на старенький продавленный диван. Меня отсюда пытались вытащить всем табуном, но ничего не вышло, намерения не возымели положительного результата. Я уперлась, а старания коллег были безуспешны. Припоминаю, как взбешённый моей строптивой выходкой Буса грозился снять хлипенькую дверь с петель, потребовать объяснений и даже обещал Назиным вернуть деньги за впустую потраченный урок почти в десятикратном размере. Громко предлагал вычесть выставленную в неустойку сумму из моей будущей зарплаты — в тот момент мне на это было откровенно наплевать. Они, конечно же, убрались, я успокоилась, открыла дверь, но выйти в танцевальный зал в тот злополучный день так и не решилась. Он выдался насмарку, зато вечером мне новый парень подвалил. Чем я думала в тот момент, сейчас с большим трудом могу сказать, но о своем решении, в свете прошедших с той поры событий, абсолютно не жалею. У меня появился мужчина… Ярослав!

— Зачем, м? — тихо задаю вопрос, полосуя взглядом в трех шагах от меня остановившегося Карима. — Зачем сейчас? Какого черта ты изображаешь из себя давно потерянного героя моего романа?

— Ты мне случайно подвернулась, — надменно отвечает. — Это издевка такая, что ли, Смирнова? — прищуривается и продолжает. — Или ты все-таки с «приветом»? Что за конченый вопрос «Зачем»? Ты серьезно, Даша?

— Что? — таращу на него глаза. — Что ты сказал?

— Что слышала! — оглядывается по сторонам в поисках места, куда он мог бы сесть. — Все еще юношеское эго сказками питаешь? Всегда и во всем — исключительно и безоговорочно только ты, только первая, только соло, только твое право, твое желание, твоя правда, все твое, твое, твое… Неприкосновенное и единоличное! Как я погляжу, выдающаяся карьера сильно в гору пошла?

— Ты… Ты… Выйди отсюда! — по-моему, я начинаю закипать. Определенно, это лишнее, но ничего уж не поделать, сильнее придется себя в руках держать. Я полагаю, с большим трудом и с испорченными нервами. — Уходи, пожалуйста. Больше не о чем говорить, Карим.

— Стоп, стоп, стоп, — выставляет перед собой руки. — Я уйду, Даша, не волнуйся. Однако, считаю, что все-таки имею право на объяснения. Куда ты пропала тогда? Что случилось, какая кошка пробежала между нами? Где была столько лет? Почему скрывалась? Что было нет так?

Объяснений захотел? Вот это самомнение!

— Ты их недостоин, Карим, — скрещиваю руки на своей груди и вздергиваю подбородок.

— Недостоин? — ехидно переспрашивает. — Мы встречались два года, Даша, проводили время вместе. Я терпеливо ждал тебя, пока ты повзрослеешь и достигнешь совершеннолетия. Напомнить, рыбка, что я был твоим первым парнем? Ты… Ты… Ты… — обдумывает свои слова и зло шипит, — ты, стерва, регулярно спала со мной. Забыла? Мы ведь строили планы, мечтали о совместном будущем. Недостаточно оснований для того, чтобы узнать, какая вожжа тебе под хвост попала?

— Замолчи! — рявкаю, сверкая взглядом.

— Ты злишься, что ли? — абсолютно не раздражаясь, внимательно рассматривает меня. — Бесишься? Ты скучаешь или ревнуешь, Дари-Дори?

— У тебя есть жена, Назин. Выбирай выражения и не смей мне делать замечания, ты для мне никто — все кончено давным-давно, а я спокойна,

уравновешена и абсолютно не ревную. Ревнуют, когда с мозгами проблемы и чувство ущербности просачивается в душу…

— Я не женат, Даша, — перебивает меня, ухмыляется и продолжает говорить. — Откуда у тебя такая информация? С чего ты взяла?

— Ты женился двенадцать лет назад, — слюнями брызжу и размахиваю руками. — Если это все? То…

— Сбавь обороты, Даша, и продемонстрируй мне спокойствие, о котором ты с гордостью кричишь. Пф! — громко хмыкает. — Я давно в разводе, Смирнова. Мы недолго прожили, как-то не сложилось. Наверное, потому что она не ты, а я тогда необдуманно погорячился. Даш…

Козел! Козел! Доволен собой? Она не я? Карим сейчас серьезно говорит? Чертов Назин! Да пошел бы он…

— А теперь давай спокойно, — он поднимает руки и обхватывает меня за плечи. — Даша, что тогда произошло? Куда ты исчезла? Я обидел?

— Не трогай меня, — пытаюсь выкрутиться и сбросить его горячие ладони. — У меня есть мужчина, а ты нарушаешь все границы. Не смей меня касаться. Это неправильно и даже аморально. Прочь, сказала! — дергаю плечами, злюсь и абсолютно этого не скрываю.

Карим резко убирает руки и делает несколько шагов назад.

— Смирнова, — сипит сквозь зубы и поворачивает голову в сторону, демонстрируя мне свой красивый профиль, — объясни, в конце концов…

— Назин, ты женился на какой-то телке. Что тут непонятного? Кто она? Я с ней вообще знакома? Это та дешевая тварь? — плюю словами. — Да какая, в сущности, разница теперь? Не отвечай, я просто не желаю знать. Женился — молодец! Женился ты, Карим, на ней, а меня забросил в самый дальний угол, как порченную игрушку. Короткая память? Ах, как жаль! Ты, видимо, забыл, как скрывался несколько недель подряд вплоть до объявления даты своего фееричного бракосочетания, как хвостом вилял, как избегал со мной встреч? Как ты скидывал звонки, как заставлял разговаривать с автоответчиком? Что тогда сказал? Дай-ка я напомню. Свадьбы, Дори, не будет, а у меня как будто слишком грандиозные дела, великие начала…

— Прикольно! — возвращается лицом ко мне, выставляет руки себе на пояс, задирая полы светлого пиджака. — Я сказал «пока не будет», Даша. Но ее и потом не было. Ни хрена не состоялось, а ты ловко сдрыснула в неизвестном направлении. Мы поругались, но не расстались, Даша. Что не так? И да, мне был двадцать один год, тебе восемнадцать. Не находишь, что для семейной жизни рановато? Что ты себе нарисовала?

— Рановато со мной, а с ней нормально! — громко отвечаю. — Она, по всей видимости, из твоего золотого племени? Твои родители драгметаллом благословили ваш брак? Только и я не сирота. Мой отец — крутой мужчина, великолепный человек и не обыкновенный доходяга. Знаешь, какой он? Знаешь?

— Успокойся и убавь тон, еще раз повторяю. Не кричи на меня, как на недоразвитого мужика, который в силу своей аффективности может тебе по заднице надавать…

Вздергиваю подбородок, колесую подобие груди и с грозным видом наступаю на козла в два раза выше меня ростом и более чем в два, а то и три раза, сильнее и мощнее по фактуре.

— Не смей касаться моих родителей, Даша. Прояви уважение к очень взрослым людям, тем более что матери уже семь лет на этом свете нет. Уж кто-кто, но они здесь точно не при чем. Хотя бы вот на столечко снизь градус неприятия и абсолютно нескрываемой и непонятной ненависти к моей семье, — уровень, на котором он хотел бы слушать мои крики, показывает пальцами. — Угу?

— Назвать точную дату, когда ты ставил свою подпись в книге регистрации… — прищурив один глаз, шепотом хриплю.

— Да хоть по минутам распиши, рыбка. Где ты была в тот момент?

— Почему ты женился, Карим? — встречно задаю вопрос.

Почему женился и не на мне? Я ведь так этого ждала.

— Даша…

— Не стану отвечать. Довольно! Не имеешь права устраивать мне допрос. Все кончено. Я устала. Выйди…

— Ты сейчас свободна? — спрашивает.

— У меня урок и ты об этом прекрасно осведомлен. Занятие с тобой. Опять забыл про «Дашу»? Ты ведь оплатил сто двадцать минут моего свободного времени. Уйди, я тебя очень прошу! — рычу, оскалив зубы.