La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
Неспешно подключает к поцелую свой язык, принуждая меня открыть пошире рот. Наигранно похныкиваю и тут же выполняю. Обязательно неприступность надо показать — пусть об этом помнит и никогда не забывает. В ответ на мой стон и ломотливое кокетство Ярослав с издевкой хмыкает и улыбается. Я этого, увы, не вижу — мне тяжело открыть глаза, когда испытываю огромное наслаждение в моменты поцелуев с ним, но все прекрасно знаю — ведь я его читаю. Абсолютно уверена в том, что он сейчас доволен собой и жадно упивается моим подчинением. Он утверждается за мой счет и тут же покоряет, порабощает и привязывает к себе. С ним всегда так. Очень нежный и внимательный
Страсть постепенно затухает, он убирает бешеный напор и рвение, я глубоко вздыхаю, а Ярослав, пользуясь этим, в поцелуях снова переключается на мои губы. Он то и дело прихватывает верхнюю губу, аккуратно всасывает, посмеиваясь и шипя, катает мякоть на своих зубах и с чмокающим звуком отпускает. Такими темпами он наставит мне засосов на всех местах, совсем не напрягаясь. Для поцелуев с добавлением языка нам десяти дней, как оказалось, вполне хватило, а вот с совместными ночами пока беда. Он на этом не настаивает, а я ему себя не предлагаю. После того, что было между нами в постели три дня назад, больше к вопросу об интимной близости мы с ним не возвращались. Хотя…
— Перестань, — мягко упираюсь руками в мужские плечи.
— Ничего не будет. Я аккуратно, Даша, — прокладывает легкий «поцелуев путь» к моей щеке, — бережно и очень осторожно.
Обхватываю руками его лицо, проглаживаю теплые щеки, сосредоточенно рассматриваю мужские черты, запоминаю каждую ямочку, сканирую все штрихи и палочки, своими пальцами ловлю растянутые в улыбке мягкие губы. Красивый гад, а для мужчины красота — это преступление!
— Нам уже пора. Идем, м? — прикрыв свои глаза, лбом утыкаюсь в мягкий подбородок Ярослава.
— Даш, что с тобой? — шепчет мне в макушку.
— Все хорошо. Просто великолепно, — кручу головой и ввинчиваюсь собой ему под кожу.
— Ты устала? Сколько еще репетиций на сегодня?
— Нет, — отрываюсь от него, — с чего ты взял? Всего один клиент и только через двадцать минут. Все нормально.
— Потом домой?
— Можем погулять, если ты не возражаешь, и, если погода будет располагать, — подмигиваю и улыбаюсь, словно на что-то нехорошее намекаю.
— А если нет? — транслирует зеркальный жест, моргая тем же глазом.
— То по домам и каждый в свою индивидуальную кровать. Такое больше не прокатит, Ярослав. Придумай что-нибудь другое. Только, — выставляю перед его носом указательный палец, — помни о том, что молния дважды в одно место свой электрический разряд не засандаливает. Я больше не куплюсь на твою развлекательную программу, очень вкусный чай и конкурс «Шаловливые ручки».
— Тебе ведь было хорошо тогда? — склонившись, в ухо произносит. — Признай, пожалуйста, что мы были вместе.
Устала повторять ему, уже в который раз, что тот «несчастный» случай плотским, близким и интимным не считается, что взрослую женщину едва ли удовлетворяет ручная благодать, случайно снизошедшая по воле сильного мужчины, но Ярослав как будто глух и непреклонен к моим словам, зато с очень похотливенькой улыбкой утверждает, что я несколько раз кончила от его движений и даже продолжения с закрытыми глазами жалобно просила. Вот же гад! Порадовать его и наконец-то согласиться с тем, что…
Да! Да! Да! Чтоб ты… Наконец-то успокоился! Мне было очень хорошо тогда, да чего уж — просто великолепно. Он первый мужчина, который, разминая пальцами пульсирующие желанием половые губы, заставил меня дергаться почти в конвульсиях и изнывать от недостатка мужского члена между
Он глубоко вздыхает, берет меня за руку и тянет за собой на выход.
— Будет тепло, кумпарсита. Готовься к свиданию со мной.
— Всенепременно, Горовой, — губами жалю его щеку. — Руки с мылом помой.
— Дашка… — поглаживает меня по заду.
— Перестань, — шиплю в ответ.
Обнявшись, друг другу улыбаясь, слегка покачивая бедрами, проходим между столиков посетителей этого типа ресторана, а на выходе случайно сталкиваемся с тем, с кем я предпочла бы больше никогда не видеться и по жизни линиями не пересекаться.
Карим! Карим Назин — моя первая любовь, вдребезги разбитое сердце и загубленные навсегда мечты о совместном будущем и полноценной семье. Высокий жгучий брюнет с черным восточным разрезом глаз встречается со мной взглядом, надменно тянет губы, легко кивает в знак приветствия, внимательно рассматривает меня и очень бегло Ярослава. Мой спутник его абсолютно не интересует, ведь Карим приехал ко мне.
Поравнявшись с нами, Назин как бы невзначай задевает меня своим плечом и с наигранным поклоном просит жалобно прощения:
— Извините. Мне очень жаль.
Господи! Да что это такое? Что за мачизм и долбаное самоутверждение? Показал, что он хозяин племенной кобылки? Еще бы языком пощелкал и пощупал бабки. Инстинктивно свожу плечи, сильно горблюсь, уменьшаюсь на глазах, как будто прячусь в раковину, изображая жалкого слизняка.
Ярослав убирает руку с моей талии и тут же обхватывает меня за «раненое» Назиным плечо.
— Даша, все в порядке? — с беспокойством уточняет.
— Да, — шепчу в ответ, потупив взгляд.
Черт бы его подрал! Какого он вообще приперся, ведь ту забронированную наспех встречу отменил, сославшись на свою загруженность. Я даже выдохнула в тот момент, а ему в ответ весьма любезно написала, что нам не стоит больше с ним встречаться, и потом, что когда-то было, то давно прошло и нечего менять.
На следующий день, после той случайной ночи с Ярославом, Карим, что, если честно, неудивительно, не выполнил свою «угрозу» и не приехал на сольную репетицию, как ранее мне обещал. Видимо, жена одного не отпустила и заставила сидеть с тремя детьми. Его эта глупая Дина… Та самая Дина, бездумно завидующая маленькому размеру моей ноги и элегантной танцевальной обуви, восхищавшаяся моим талантом и мизерными габаритами тела, предусмотрительно не отпустила своего мужчину на репетицию с маленькой танцовщицей без себя любимой. Он так и не приехал, а я, слава богу, успокоилась и, грешным делом, подумала, что в ту ночь, когда Карим звонил, затем сообщения писал, он был просто не в себе, возможно, даже пьян или находился под каким-то наркотическим приходом. С чего бы вдруг Назин решил прояснить между нами отношения, которых не стало двенадцать лет назад? Но не тут-то было.
Тогда он ход как будто пропустил, зато сегодня, сволочь, заявился, заранее, правда, предупредив и забронировав себе два часа моего рабочего времени. Что ему надо, чего он хочет от меня? Все кончено и давно забыто, а старые раны этому мужчине я не позволю ковырять. Там только-только заросло и корочкой покрылось, а он решил ногтем все разодрать…
— Здравствуйте, можно? — Карим открывает дверь в нашу тренерскую раздевалку и своей фигурой занимает весь проем.
— Танцевальный зал там, — куда-то в сторону рукой указываю, — подождите, пожалуйста, а я скоро подойду. Мне нужно переодеться.