Лабиринт Ариадны

Хаан Ашира

Я не собиралась тратить драгоценное время на детские споры о том, считаются ли враньем его обещания больше не пугать моих бойфрендов и последующий эпический провал с Русланом. Он мне уже однажды сказал, что нестрашно ему ноги переломал. Совсем не пугая. И без угроз.

— Когда тебя предупредили? — вот что меня интересовало. — Точно можешь сказать?

— Точно не могу. Несколько месяцев назад. Я не стал заносить этот момент в свой розовый дневничок.

До или после моей поездки в Корею и новой встречи с

Русланом? До — или после?

— Да что все обо мне да обо мне! — вдруг бодро раздалось в трубке. — Расскажи, как дела у моей сестренки! Как на личном фронте?

— Ничего интересного, — буркнула я.

— Мать говорила, что у тебя такой роман, такой роман — родителям позвонить некогда! Ты уж поделись с братиком, что там у молодежи нового в амурных делах! А то отстану от жизни!

— Все в порядке, ничего нового, просто… работа.

Я споткнулась на последнем слове, но обрадовалась, что мне не пришлось врать. Правда же работа! Я могла бы провести маму. Но не брата.

— Рассказывай.

Я судорожно вдохнула, пытаясь сконструировать из осколков своей жизни что-нибудь более-менее внятное, набрала в грудь воздуха и… расплакалась прямо в телефон.

Молодец. Заменила маму.

Оградила от ее эмоций.

— Я его закопаю… — процедил ледяной голос в трубке.

— Нет, хватит! — всхлипнула я. — Ты уже… закопал.

— Я только ноги сломал. А тут закопаю.

— Да хватит уже! — я сжала телефон так, что даже старая надежная «нокия» заскрипела. — Хватит нападать на всех, кто на меня косо смотрит!

— Даже не собираюсь прекращать. Когда ты родилась, отец взял с меня обещание тебя оберегать. Всегда. С той минуты, как я стал старшим братом. И я буду.

Я зажмурилась, чувствуя, как прорываются слезы сквозь преграды век.

Да что с ним делать!

— Я больше не твоя маленькая сестренка! Я уже взрослая! — мой голос дрожал, но я старалась не всхлипывать. — Видишь, до чего твоя защита довела? Ты в тюрьме! И это я… Я виновата, что тебя переводят!

— Мне все равно, что ты думаешь. Скажи этому ублюдку, чтобы начал себе памятник на могилку выбирать. И даже не думай, что я остановлюсь. Я же уголовник, я отбитый. Мне просто нравится бить людей.

Да, конечно. Нравится.

Мой старший брат — чудовище. Так легко в это поверить. Опять подождать, пока он меня спасет от хулиганов, как спасал всегда, потому что папа заставил пообещать.

«Как ты родилась — словно подменили!»

— У тебя должна быть своя жизнь… — тихо сказала я.

А мне… Мне действительно пора вырасти.

Перестать ждать спасения от брата.

Ждать от начальства, пока меня оценят по достоинству.

Ждать, когда Ник выполнит свои обещания.

Ждать ответа на конкурсный проект.

Ждать чуда.

Хватит.

Моя очередь спасать моего брата-монстра.

Глава сорок

пятая. Ариадна идет на войну

Что-то гнало меня, не давая остановиться. Ни позавтракать с мамой, ни поговорить с папой, ни толком зарядить телефон — быстрее, быстрее! Словно корабль судьбы скоро поднимет паруса и оставит меня одну на бесплодных скалах маленького острова.

Я поехала к «нашему» офису, толком даже не понимая, кого — или что! — хочу там увидеть.

Но там сходились нити судьбы, другого места на карте Москвы, где я могла бы что-то сделать со всей этой историей не существовало.

Одна из нитей вела, конечно, к Нику. За панорамными окнами, открывающими вид на лобби, я заметила его с картонной подставкой на четыре стакана кофе в руках. В черной водолазке, в очках, стройный и элегантный, он энергичным шагом направлялся к лифтам, на ходу выуживая из кармана отглаженных брюк телефон и лавируя между людьми.

На мгновение перехватило дыхание — от возмущения, от обиды, от толкнувшей изнутри привязанности к нему, все еще жившей во мне.

А потом я увидела, каким презрением исказилось его лицо. И как быстро это презрение сменилось на радушную улыбку, прохладную, открытую — фальшивую. Я даже вздрогнула от таких метаморфоз, даже не сразу узнав того, кто их вызвал.

Тот, к кому вела еще одна нить.

Гришенька пристроился к нему сбоку, приноровился к размашистому шагу и даже потянулся к одному из стаканчиков с кофе, но Ник резко, на грани грубости, отдернул руку и даже оттолкнул его плечом.

Что-то сказал — и скрылся в раздвинувшихся створках лифта.

Гришенька посмотрел ему вслед, опустив руки, даже как-то растерянно, а потом развернулся и пошел к кофейному киоску у входа.

Нет, мне был нужен не Ник. И не Гришенька, хоть я еще и чувствовала напряжение нитей, связывающих меня с ними. Нетерпение в груди трепыхалось встрепанной птицей, но тащило меня вовсе не к ним.

Я кусала губы, и холодный ветер вытягивал из них влагу, оставляя обветренными и сухими. Сердце горячо билось внутри, словно атомный реактор ледокола, идущего к Северному полюсу. Я захлебывалась стылым воздухом и никак не могла вдохнуть полными легкими, набрать достаточно кислорода.

Страшно. Было дико страшно.

Никогда в жизни я не совершала подобных поступков и вообще не была уверена, что осилю задуманное. Я до ужаса боялась даже попросить повышения зарплаты у Марка Евгеньевича, хотя он-то точно меня не обидел.

Но развернуться и уехать обратно под мамино крылышко пить чай, когда я уже пообещала брату защитить его, было бы чересчур даже для меня.

Я решительно потянула на себя тяжелую дверь бизнес-центра, вошла и…

Поняла, почему меня тянуло именно сюда.