Лабиринт Ариадны

Хаан Ашира

— Она со мной, — небрежно бросил Гришенька мордоворотам, охраняющим вход, и подтолкнул меня в спину, чтобы быстрее проходила, не пялилась на статуи в античном стиле, стоящие в холле перед мраморной лестницей, которые изображали отнюдь не античные сюжеты. Древние греки с римлянами ребята тоже были не особо скромные, но тут мастер, кажется, вдохновлялся сайтами вполне определенной направленности.

Позолота и тусклые старые зеркала в старинных рамах перемежались неоновыми надписями и нарочито ободранными до изначальной кладки стенами. Было

ощущение, что дизайнер этого места так и не определился, какой стиль ему больше нравится, и решил погрузиться в разнузданную эклектику.

А на вершине той самой мраморной лестницы, в нише, ожидающей самую прекрасную из статуй, стояла живая девушка. Вымазанная белой краской, с нарисованными золотыми прожилками «под мрамор» — разумеется, полностью обнаженная! — и с гигантским алым яблоком в ладонях.

Я только на секундочку закрыла ладонями лицо, потерла его и обернулась к Гришеньке, взглядом спрашивая, что дальше.

Он, кстати, со своими блестящими ботинками, огромной пряжкой на ремне, зализанными тонной геля волосами и огромными золотыми часами на запястье смотрелся в этом антураже как родной.

— Направо, — сказал Гришенька, указывая на полукруглую дверь под лестницей. — Там приватные комнаты. Самая последняя по коридору. Я сказал, что к нему есть важный разговор, так что он должен быть почти трезвый.

И он развернулся к лестнице, готовясь уйти. Честно говоря, больше всего мне хотелось захныкать и ухватить его за рукав, умоляя остаться и пойти к Руслану вместе со мной. Но это, конечно, была минута слабости. Хуже компания при этих переговорах могла быть, только если бы тут объявился Ник. Я даже огляделась на всякий случай — не явится ли дьявол в ответ на мысли.

Но, к счастью, никого больше в холле не было. Только доносилась откуда-то снизу приглушенная музыка, толкаясь в подошвы тяжелыми басами, да плыл по воздуху пряно-душный восточный аромат.

За дверью оказался длинный коридор, выкрашенный в будуарный темно-розовый цвет с тусклыми лампами, расположенными у самого пола. Я проходила мимо одинаковых дверей, стараясь не прислушиваться к происходящему за ними, но музыка здесь была совсем тихой, а вот стоны — громкими. И разнообразные запахи — уже не только благовоний, кальяна или сигарет, тоже не давали себя игнорировать. Меня слегка затошнило, и я ускорила шаг.

Перед последней дверью я задержалась всего на секунду — набрать воздуха.

И зашла.

Руслан Мальцев, мой бывший мужчина, владелец одной из крупнейших игровых компаний, человек, которому мой брат сломал ноги. Человек, который ненавидит меня.

Он сидел, развалившись, на низком бархатном диване, на полированном столике перед ним стояла бутылка виски, два квадратных бокала и графин с яблочным соком.

Гришенька так и не предупредил его, с кем будет разговор — потому что при виде меня глаза Руслана его расширились, а брови поползли вверх.

Я на ощупь закрыла за собой дверь, не поворачиваясь к нему спиной.

И вздрогнула, когда он медленно

поднялся с дивана и обогнул столик, подходя ближе.

— Не боишься?.. — Руслан стоял в паре метров от меня, но ощущение было таким, словно его тяжелая аура пытается расплющить меня об стену. — Если я тебя на людях чуть не убил… Что помешает мне тут?

Мне казалось, что я стою перед огромным доберманом, который скалит зубы — одно неверное движение, и я буду разорвана в клочья. И страх тоже показывать нельзя. Он чует, когда его боятся — и тут уже не жалеет.

— Рус, я тебя хорошо знаю, — я даже не пыталась улыбаться, это выглядело бы слишком фальшиво. — Ты немножечко психопат, конечно, но больше любишь в это играть. Чуть не убил ты меня как раз там, где тебя было кому остановить.

Руслан смерил меня тяжелым мрачным взглядом из-под нахмуренных бровей. Сейчас было не к месту это вспоминать, но я все равно не могла выкинуть из головы, как всегда лежала у него на груди после секса и осторожно пальчиком разглаживала эту хмурость, словно надеялась его изменить.

Он сделал ко мне еще один угрожающий шаг.

Хотелось поднять подбородок, но я не делала ни единого движения, даже не прищуривала глаза, хотя мне нужно было отгородиться от его взгляда хотя бы ресницами.

Черт, как я была в него влюблена когда-то!

В этот тяжелый взгляд. В бронебойную уверенность в себе. В вайб «малышка, я все решу».

Но я оказалась не его малышкой, ему надо было что-то… другое.

Не такое, как я.

— Все-таки я был прав, когда тебя бросил, — кривая ухмылка на его лице появлялась медленно и трудно, словно ему требовалось немалое усилие, чтобы задействовать нужные мышцы. — Женщина должна быть мягкой. Такой, которую хотелось бы защищать от всего мира. А ты, хоть и умная… Да, умная, Ариадна. Но…

— Меня есть кому защитить, — не удержалась я.

— Я помню. — Руслан уронил эти слова так тяжело, что я едва не перевела взгляд на пол, чтобы увидеть, как они пробили перекрытия и рухнули в подвал. — Теперь до конца жизни буду предсказывать бури и грозы. Зачем ты пришла? Не самоубиться же об меня из-за того, что тебя Вайцнер бросил?

Юмор у него всегда был темноватый, но сейчас мрачная шутка сняла напряжение. Это отчетливо почувствовали мы оба.

Я переступила с ноги на ногу, Руслан сделал шаг назад — и не глядя сел в глубокое кресло у стены.

— Брата переводят в колонию строгого режима.

Руслан не отреагировал. Он сидел, молча глядя на меня, не меняя позы, даже не постукивая пальцами по подлокотникам.

Тишина между нами сгущалась, как ночной туман над морем.

Я не выдержала первой:

— Твоя работа?

— Моя.

— Зачем?

— Ты меня выбесила.

Я закрыла ладонями лицо и громко выдохнула.

Чем сложно разговаривать с умным человеком, а Мальцев всегда был умен — он заранее знает все, что ты можешь ему сказать. Не знал бы — сам инициировал бы этот разговор.