Лабиринт Ариадны
Шрифт:
— Чем? Своим существованием?
— Тем, что к Вайцнеру клеилась.
— Я к нему не клеилась! — взвилась я, сжимая кулаки и качнувшись в его сторону. И только потом сообразила. — Ты ревнуешь, что ли? Рус?!
Ответом мне был только бешеный взгляд. Настолько яростный, что я задохнулась и захотела вжаться спиной в дверь. Потому что даже открыть ее было страшно — этот зверь кинется на меня и…
Глава сорок восьмая. Волшебная нить Ариадны
—
— Вы слишком хорошо спелись, — ответил он совсем на другой вопрос. — Творческий дуэт, бля! Компанию зарегистрировали. Игру делаете. Твою.
— Ну и что?! Мы тебе не конкуренты!
Я даже попробовала вообразить, что Рус испугался конкуренции с нашим «Лабиринтом». Рус, чья компания занимает половину того бизнес-центра, чьи игры на первых строчках всех рейтингов, о чьих корпоративах ходят легенды… И наша поделка с графикой от двух капризных девочек, которые учились рисовать на бесплатных курсах ВКонтакте.
Не удержалась и рассмеялась от этой картинки.
И осеклась под его взглядом.
— Ариадна… — Руслан смотрел на меня как на умственно отсталую. — Ты, конечно, умная, но все-таки такая дура…
— Не понимаю, — сказала я. И повторила громче: — Не понимаю! Ты же меня сам гнобил за мои фантазии! Говорил, что чего-то стоит только реально сделанная игра, а потом — проданная. Что время одиночек прошло, а время креативных личностей не наступало никогда. Что я никогда не продам свои фантазии, даже если…
Я помотала головой и наконец отлипла от двери. Напряженные мышцы ног вдруг заныли, и я присела на край полированного столика. Боком, так, чтобы в любой момент вскочить.
— Все верно, — кивнул Руслан.
— Даже если мне удастся кого-то убедить, это все не взлетит, хотя ты и…
— Признаю их оригинальность, Ариадна.
— Да ладно?!
Он всегда смотрел на мои идеи, как на корявые детские поделки. Хорошо, конечно, что развивается мелкая моторика, но другого толку от этого нет. И советовал применять свою фантазию в переводах — там действительно иногда требуется креативность, чтобы сохранить обаяние оригинала и не слишком далеко уйти от смысла.
— Что тебя удивляет? — скривился Руслан. — У всех, кто хочет сделать Игру Мечты, как правило, есть пара-тройка оригинальных идей.
Он потянулся к столику и взял с него бокал. Помешал в нем тонкой трубочкой. Запахло яблоками и алкоголем. Его любимый коктейль — виски и яблочный сок. Причем виски — двадцатилетней выдержки, а сок — самый дешевый, с химическим вкусом.
— Меня удивляет, что при этом тебя бесит наш, как ты говоришь, «творческий союз» с Ником. Если я такая же, как другие идиоты, носящиеся со своей игрой мечты, из него все равно ничего
— Кто сказал, что ты такая же, как другие? — Руслан вальяжно развалился в кресле, закинул ногу на ногу, покачивая носком ноги, обутой в непристойно дорогой ботинок.
Еще одна его фишечка — на обувь он не жалел денег. В начале карьеры мог потратить всю зарплату на одну пару и потом весь месяц ужинать дома пельменями вместо походов в рестораны. Говорил, что неудобные ботинки могут заставить человека согласиться на такое же неудобное предложение. Потерпел в одном — может потерпеть и в другом.
— Ты?.. — нахмурилась я. — Такая же, как эти бесполезные мечтатели. А Ник…
— А Вайцнер рискнул сделать на тебя ставку. Не побоявшись ничего. Даже меня. В отличие от тебя, Вайцнер — не дурак.
Я медленно втянула носом воздух, не понимая, как я должна на это реагировать.
Он что — признался, что я не совсем бесполезная?
— Ты… завидуешь Нику?.. — я рискнула озвучить это почти шепотом.
— Завидую этому мудаку? — Руслан скривился. — Он такой же, как и я, только яйца поменьше.
— Тогда…
— Тебе, Ариадна. Я завидую тебе. И всегда завидовал.
Его глаза так мрачно сверкнули, что я не решилась переспросить, хотя уже была абсолютно уверена, что у меня галлюцинации. Сидит тут один из самых могущественных людей в российском геймдеве и говорит, что завидует… переводчице. У кого-то тут нехорошо со здоровьем. Либо он бредит, либо я.
— Чему, Рус?! — я захлебнулась воздухом, но не решилась даже хихикнуть, хотя нервный смех рвался из груди. — Тому, что мои идеи никому не нужны и никогда не продадутся?
— И Вайцнер тебе завидует, если ты еще не поняла, — Руслан сделал глоток виски, задумчиво глядя в стену куда-то мимо меня.
— Не поняла. Правда. Если эти идеи не приносят денег, чему ты можешь завидовать?!
— И не поймешь.
Он пил свой странный коктейль, помешивая тонкой металлической трубочкой ледяные кубики в квадратном бокале. Расслабленный, спокойный. Металл позвякивал о лед, лед позвякивал о стекло в каком-то странном, иррациональном ритме.
Я сидела на краю столика и завороженно смотрела, как ползет вниз уровень жидкости в бокале, обнажая подтаявшие айсберги кубиков.
Время я не засекала, но длилось это очень, очень долго.
В моей голове носились разрозненные мысли, сталкиваясь друг с другом и беззвучно, словно в вакууме, взрываясь где-то в центре черепной коробки. Ни одна из них реальной не выглядела — словно мне в голову запустили космический флот из фантастического фильма вместо нормального процесса мышления.
— Скажи брату, пусть готовит документы на УДО, — наконец сказал Руслан, не глядя на меня.
Сердце рухнуло в желудок ледяной глыбой. И забилось там обезумевшим зверьком.