Лабиринты фей
Шрифт:
Ортанс была более ловкой. Она легко преодолела скользкие бревна, ни разу не оступившись, и, как настоящая нимфа ручья, прыгнула на большой камень у самого берега. Светлые одежды ее разлетелись, и она стояла, похожая на Деву Озера, невероятно красивая и нереальная, будто готовая раствориться в этом волшебном мире.
За ручьем испытания не закончились. Впереди ждала скалистая тропа с вырубленными в ней ступеньками, стершимися от времени, и уже на скале, в ее разломе, стояла маленькая беседка, где бил источник. Он выглядел, как обычный фонтан, вода вырывалась из земли струей,
— Если полить воды на землю, то появится Черный рыцарь? — спросила Изабель у Ортанс, вспомнив легенду о сэре Ивейне.
Та рассмеялась.
— Можно попробовать, если не страшно, — сказала она, — как вы, маркиз? Не желаете вызвать врага на бой?
Маркиз улыбнулся. Когда он улыбался у Изабель начинало ныть сердце, такая теплая и спокойная была у него улыбка. Черные глаза смотрели на Изабель, хотя отвечал он Ортанс.
— Если прекрасная дама прикажет, то непременно...
Ортанс вдруг занервничала.
— Пожалуй, не сегодня, — произнесла она, подошла к источнику и подставила руки под струи воды, — а знаете, что еще говорят люди?
Оба посмотрели на нее.
— -Говорят, что если в полнолуние зачерпнуть воды в котелок и поймать отражение луны, то можно увидеть будущее.
— Вы пробовали? — спросила заинтригованная Изабель.
Ортанс помолчала.
— Нет.
Изабель внимательно смотрела на нее, уверенная, что Ортанс врет.
— Я бы не удержался, — сказал маркиз, — непременно бы пришел сюда в полнолуние.
— Цена велика, — откликнулась Ортанс, вскидывая голову, — котелок показывает только самые страшные картины. И это будущее нельзя изменить.
Они замолчали, переглянувшись. Изабель снова отвела глаза, встретив теплый черный взгляд, который, казалось, согревал ее изнутри.
— Вы не хотите знать, что вам грозит? — спросил маркиз, переводя глаза на невесту.
— Не хочу, — сказала она тихо, и потом добавила еле слышно, — в мире есть очень страшные вещи.
— Что может быть страшнее собственной смерти? — удивился маркиз, — ну, выпустят мне кишки, даже если я буду знать это, жизнь мою это не изменит.
Ортанс смотрела на него, как на дурачка.
— Смерть или испытания близких, — прошептала она, — потери любимых. Ужасные сцены, что могут произойти с вашими детьми... Как потом жить, зная, что этого не изменить?
Повисло молчание, прерываемое только звоном падающей воды, да пением птиц. Изабель задумчиво смотрела на источник.
— Я, пожалуй, тоже не стала бы смотреть в воду, — сказала она, — это безумие, знать такие вещи.
— --
Вечерняя
Сердце Изабель тоже было неспокойно, как и разум. Но если разум смутила Ортанс своими рассказами, то сердце смутил ее жених. Молодая женщина то и дело ловила себя на том, что не перестает думать о маркизе Эстене де Монтроа. Он снился ей ночами, она представляла его, когда ее супруг приходил к ней в постель, чтобы любить ее и показывать ей новые ласки. Изабель хорошо относилась к графу де Муйен, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось, чтобы вместо Франсуа к ней пришел он... чтобы... чтобы они любили друг друга не менее страстно и изощренно, чтобы он целовал ее губы, чтобы он шептал ей слова любви. Ей хотелось... она старалась держать эти мысли в узде. Но каждый раз, когда маркиз входил в комнату, сердце ее начинало биться быстрее и все страстные сцены пробегали перед глазами.
— Мадам... — прозвучал его голос.
Ей показалось, что это неправда. Не может он появиться тут, в самом сердце ее покоев, ночью... Сердце ее сделало кульбит, и прежде, чем обернуться и убедиться, что это не морок, Изабель закрыла глаза, стараясь унять дрожь.
— Позвольте составить вам компанию?
Шум моря и звенящая тишина замка сплелись в единый громкий звук. Изабель стояла не шевелясь, не веря в то, что такое возможно. Если она обернется, а его там нет, она прыгнет с балкона на скалы. Если...
Его рука легла на ее плечо. Сразу же стало жарко, хотя он коснулся ее совсем легко и тут же убрал руку.
— Изабель... — прошептал он.
Она резко обернулась и уперлась взглядом в его глаза. Темные, как ночь, и страстные, как ночь любви. От этого человека шло тепло, в котором хотелось согреться. Ей хотелось оказаться в его объятьях, и никогда их не покидать. Никогда.
Изабель отступила, но маркиз потянул ее в комнату, где был разведен камин и вся обстановка располагала к запретной любви.
— Мой муж может прийти, — зашептала она, пытаясь вырваться из его рук.
— Он занят внизу с дочерьми, — проговорил маркиз.
— -Тут очень опасно, — Изабель наконец отступила, и обошла столик, чтобы поставить препятствие между ними.
— Тогда приходите через день к источнику. В полночь. Изабель... — он попятился к двери и тронул бархатный занавес, — поклянитесь, что придете. Мне нужно многое вам сказать!
— Я... я приду! Только уходите сейчас! Я обещаю, что приду!