Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада
Шрифт:
– Эмили? – от неожиданности, у мужчины перехватило дыхание. Он смотрел ей в глаза, пытаясь еще хоть что-то сказать, но голос больше не слушался его, и все что он мог – это отчаянно мотать головой.
– Я не хочу делать тебе больно, милый. Но этой мой единственный шанс! – с этими словами, она взяла крепче нож, и быстрым шагом направилась в его сторону…
– Нет! – резко открыв глаза, он наклонился вперед, дыша так, словно ему не хватало воздуха, мужчина судорожно осматривал кабинет. Все было таким же, из-за двери, со стороны приемной доносились разговоры, кажется с Эл пришли поздороваться
Закрыв руками лицо, он оперся локтями на стол, стараясь успокоить дыхание, но это давалось ему с большим трудом. В мозгу пульсировал только один вопрос:
– Что это все, черт возьми, значит? – Дональдс пытался понять, как проводник из сознания его пациента, и Эмили оказались в одном немыслимом кошмаре, и почему все это было так похоже на прошлое, которое он так стремился забыть.
– Тогда ты сказала мне, что кто-то взял на себя управление твоими руками… Господи! – оперевшись на спинку кресла, мужчина медленно убрал руки от лица, все еще ожидая какой-то подвох, но убедившись окончательно в том, что посторонних в кабинете нет, и, судя по шуму, доносящемуся из-за двери, присутствует весь персонал, Дональдс начал постепенно приходить в себя.
Сейчас все его мысли были направлены в сторону того, чтобы убедить себя в нелепости зародившегося в глубинах его души, страха. Но, несмотря на все доводы, которые он стремился проиграть в своей голове, страх стал пульсирующей частью его сознания. Продолжая сражаться с мыслями, появившимися в его сознании, он не заметил, как дверь кабинета открылась, и Эл прошла внутрь.
– Доктор Дональдс… – Эл стояла напротив письменного стола мужчины, и смотрела на него с неподдельным удивлением. – С вами все в порядке? – девушка не могла понять, что могло так напугать человека, обладавшего хладнокровием и железной выдержкой.
– Не понимаю, о чем ты, – стараясь изобразить спокойствие, мужчина поднялся с кресла, и прошел в сторону кушетки, стараясь не смотреть Эл в глаза. Он прекрасно понимал, что только она может распознать страх в его взгляде, даже если он успел скрыть большую часть в глубинах своей души.
– Доктор, я же… – начала говорить девушка, но услышав глубокий вздох, Эл сначала замолчала, раздумывая, стоит ли продолжать расспрашивать мужчину, если он не согласен сказать ни слова. И придя к выводу, что это занятие не будет иметь успех, решила объяснить цель своего прихода. – У вас назначен сеанс с Кристал, на сегодня, через два часа. Уверены, что в состоянии его провести? – она беспокоилась о нем, и это было слышно не только в словах, но и в интонации голоса.
– Все в порядке, – немного вяло, но уже более спокойно, ответил Дональдс, и посмотрел на Эл. – Я заполнил нужные бумаги, можешь забрать их.
– Спасибо, что так быстро, – слегка улыбнувшись, девушка прошла к столу, и, взяв бумаги, ненадолго задержала свой взгляд на рисунках. – Доктор Дональдс, с вами точно все в порядке?
– Эл, я же уже сказал…
– Но почему на рисунке кровь? – говоря это, Эл держала в руках рисунок с Аккурой, с правой стороны, которого,
– Может это чернила? – стараясь совладать с собой, доктор стал судорожно ощупывать тело с той стороны, куда, если бы кошмар был реальностью, мог попасть нож.
– Вряд ли… хотя… – Эл потерла пальцем каплю, слегка растерев ее по рисунку. – Больше похоже… но возможно, мне показалось… – она продолжала бормотать себе что-то под нос, рассматривая рисунок под разными углами.
Мужчина, убедившись в том, что он полностью в порядке, облегченно вздохнул:
– Оставь это, Эл. Наверное, это я, неосторожно замазал рисунок новыми чернилами.
– Новыми? – тихим эхом повторила Эл, и, положив рисунок на стол, удивленно посмотрела на доктора. – Стоп, почему вам выдали красные чернила? Я же четко сказала, по одной упаковке синих и черных…
– Может просто перепутали, – пожав плечами, меланхолично сказал он.
– Хорошо, с этим я тоже разберусь, – пройдя к двери, девушка застыла в проеме на несколько мгновений. Казалось, она хотела сказать что-то еще, но вместо того, чтобы говорить, лишь неуверенно переминалась с ноги на ногу.
– Что-то еще? – спросил Дональдс, с некоторым интересом наблюдая за действиями помощницы.
– Нет, доктор, больше ничего, – закрыв дверь, Эл прошла за свой стол и, сев за него, стала тереть глаза. – Я же вижу, я же все вижу… Зачем сейчас от меня что-то скрывать? Зачем был этот фарс с чернилами? Он… Я же вижу, что с ним что-то не так! – Эл не могла принять и понять того, что доктор попытался скрыть от нее что-то, так сильно напугавшее его.
Подождав еще пару минут, и убедившись в том, что Эл более не зайдет, по крайней мере, до тех пор, пока не наступит время сеанса. Мужчина поднялся с кресла, и, сделав несколько кругов по кабинету, пытаясь отогнать мысли, закравшиеся в укромные уголки его сознания, опустился на кушетку так, словно силы покинули его тело.
– Почему? – потирая левый висок, он попытался сосредоточиться, закрыв глаза, но стоило ему это сделать, как мужчина вновь увидел лицо Эмили, искривленное в злобной усмешке, словно кто-то руководил ее лицом и душой. – Черт!
Он лежал на спине, широко открыв глаза, и скрестив руки на груди. Потолок, слегка потемневший от пыли, с несколькими паутинками трещин, выглядел неровным, тусклым и потерянным. Невольно ухмыльнувшись, Дональдс, неоднократно, ловил себя на мысли, что в его жизни тоже есть забытые вещи, которые как этот потолок – всегда на виду, но нет времени, чтобы привести его в порядок, и, возможно, никогда не будет, даже если он постарается его найти.
Время тянулось неимоверно долго, затягивая мужчину в паутину собственных размышлений, о беспомощности перед обстоятельствами, или же не желании бороться с ними. О сомнениях сжигающих душу, о вечном стремлении человека заглянуть за занавес, чтобы увидеть то, что будет дальше. И при этом, вечное гнетущее стремление переписать прошлое, сделав его лучше, или наоборот мрачнее реального, прожитого и пережитого. Кто знает, как далеко бы унесла его эта река размышлений, если бы не осторожные легкие шаги, разорвавшие тишину его кабинета.