Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада
Шрифт:
– Отчего же? Я слышал, что его делают из не очень тяжелой ткани.
– В том-то и оно, что в других театрах его делают из довольно легкой ткани, здесь же… С виду пурпурный бархат, с золотой вышивкой. А на вес – как будто бы из свинца отлили! – девушка провела рукой по воздуху, словно ощупывала что-то. – Сколько не пыталась поднять, каждый раз не могла его даже сдвинуть.
– А что за вышивка сделана на этом полотне? – Дональдс стремился фиксировать каждое движение, и каждую эмоцию, которую замечал в поведении Кристал, поскольку очень многое из этого, он видел впервые.
– Здесь
– Что натолкнуло тебя на эту мысль?
– Здесь каждый листок вышит отдельно. И не так как это делается на обычной вышивке, когда контур зашивают крестиками или гладью, здесь вышиты даже канальцы, по которым в листья поступает сок… - снова проведя рукой в воздухе, Кристал замерла. – Я не могу сказать точно, сколько здесь деревьев, потому что никогда не доходила до правой кулисы… – сейчас ее голос был наполнен какой-то безмерной печалью, словно знать точное количество деревьев, было необходимо для жизни.
– Что еще изображено на нем? – Дональдс старался сделать так, чтобы она рассказывала, а не переживала.
– Что еще? – встрепенувшись как птичка, которой на голову упала капля воды, Кристал снова провела по воздуху рукой. – Наверху вышиты облака, огромные, разных форм… Внизу – трава и цветы. Знаете, это больше всего напоминает лесную поляну, в самый разгар лета, когда цветет очень много разных трав… – замолчав, она немного нахмурилась, и, опустив голову, слегка покачала ей.
– Это очень забавно… Обычно заднее полотно одноцветно, либо делается изображение, которое соответствует заявленным произведениям, но никак не постоянная вышивка.
– Хочешь сказать, что это изображение никогда не изменялось?
– Именно так… Сколько бы раз я не попадала сюда, заднее полотно всегда было таким, – замолчав, девушка слегка растрепала волосы на затылке. – Это даже немного странно… Наверное…
– Что именно тебе кажется странным?
– Каждый раз, как я сюда попадаю… Каждый раз отыгрываю один и тот же сюжет… – неожиданно сказала девушка. Но стоило ей договорить, как она резко изменилась в лице, словно смятение, или же неловкость за сложившуюся ситуацию, охватило ее. Улыбка извинения, появившаяся на лице Кристал, только подтверждала это поведение. Потирая лоб правой рукой, она, неожиданно, добавила. – Господи, о чем это я? Сюжеты всегда разные, просто… Просто из меня никудышная актриса, поэтому все истории сливаются для меня в одну…
– Почему ты оправдываешься за сказанные тобой слова?
– Я не оправдываюсь, док. Просто… Просто… – разводя руками в воздухе, она, казалось, пыталась подхватить нужные слова, чтобы сказать их Дональдсу.
– Просто я часто путаю слова и чувства… – шепотом, практически себе под нос, очень тихо сказала девушка.
– Просто я часто путаю слова и чувства, и из-за этого возникает неразбериха в моих объяснениях, – повторила Кристал уже громче. Только при этом повторении она расставляла акценты так, словно старалась внести только тот смысл, который был бы наиболее выигрышным для нее, или для того, кто подсказал ей эти слова.
– Кристал, кто-то подсказал тебе эти слова?
– Что вы, доктор! Это чистой
– А могу я все-таки поговорить с Ореем? – вежливо и мягко поинтересовался доктор.
– Это определенно невозможно! – сказала Кристал, перед этим пробормотав часть фразы себе под нос. – Я не могу вам запретить, но сам Орей будет против подобных фривольностей в его зале! – эти слова девушка говорила, уже размахивая указательным пальцем правой руки так, как обычно делают учителя или воспитатели, указывая на ошибки детей.
– Он настолько не любит общество?
– Отчего же, он рад любому новому лицу… Но не нужно так вероломно требовать его, а то ей-богу, вы сейчас напоминаете феодала, требующего подать немедленно всех его вассалов, вместе с собранными ими податями! – она всплеснула руками, и слегка ударила себя по коленям, а потом, Кристал сложила руки на груди, и откинувшись на кушетку, замолчала. Глядя на ее сосредоточенное лицо, складывалось впечатление, что девушка что-то усиленно изучала.
– Кристал, что ты?…
– Тссссс! – приложив к губам указательный палец левой руки, сказала девушка, даже не поворачиваясь к мужчине. – Не мешайте мисс изучать материал! – уже низким, почти мужским, и весьма спокойным голосом, произнесла она.
– Хорошо. Но, будьте так любезны, представьтесь, кто вы такой? – хотя Дональдс уже не первый раз видел, как проводник, неожиданно, захватывает сознание девушки, и начинает руководить ее телом, словно кукловод марионеткой, ему это не нравилось все больше и больше.
– Вы уже столько раз произнесли мое имя. Хотите услышать его еще и из моих уст? – степенный, спокойный, убаюкивающий голос, обволакивал Дональдса, заставляя, доверится его носителю. – Мое имя – Орей. Я проводник пятого зала, по совместительству являюсь здесь суфлером, и слежу за всем, пока мисс Кристал прибывает в других местах. Надеюсь, вы удовлетворены моим ответом?
– Да, вполне… – немного растерянно, ответил мужчина.
– Раз так, потрудитесь и вы представиться. Кто вы такой? И что делаете в моем зале? – эти слова прозвучали столь серьезно, что все, что оставалось Дональдсу – представиться самому.
– Доктор Дональдс, психотерапевт, заведующий отделением психиатрии, лечащий врач Кристал. Сейчас она является пациенткой моей клиники, – чуть поразмыслив, мужчина посмотрел на сидящую, на кушетке девушку. – Надеюсь, я смог удовлетворить ваше любопытство?
– Вы нисколько мне не любопытны, и, уж тем более, не интересны, – сказал Орей, не поворачиваясь в сторону мужчины. – Возможно, это Фейеро, ввел вас в заблуждение, позволяя поверить в то, что вы, доктор, будете интересны всем нам. Но это не так. Лично я ни в вас, ни в ваших предшественниках, ни уж тем более в тех, кто будет после вас, никогда не видел ничего интересного. Вы просто еще одно звено, в воспоминаниях мисс.