Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
Поскольку «обсуждение подобных теоретических вопросов зачастую сопряжено с актуальной политической полемикой, они, возможно, покажутся далекими от интересов историков, занимающихся медиевистикой» или проблемами раннего Нового времени [539] . Тем не менее они вполне уместны, поскольку обнаруживают, что какой бы общественный строй мы ни взяли, его содержание оказывается сложнее и проблематичнее, чем порой предполагают историки или работающие на правительства аналитики.
539
Цит. по: Уайт С.Д. Переосмыслить насилие: из двухтысячного года в тысячный // Средние века. Вып. 65. М., 2004. С. 46. В этой оригинальной статье, помещенной редакцией журнала, между прочим, в раздел «Переосмысляя феодализм», С.Д. Уайт не единожды обращает внимание на возможность и необходимость компаративного анализа политико-идеологических практик и явлений эпохи Средневековья и Новейшего времени, сообщая особую актуальность и проблеме изучения и восприятия феодализма в разные исторические эпохи и на стыке различных исторических дисциплин. В 2005 г. в рамках семинара по исторической и культурной антропологии ИВИ РАН и Ассамблеи медиевистов при поддержке Отделения исторических и филологических
Цель данного исследования вместе с тем заключается не в том, чтобы преуменьшить значение присваивающей перспективы в представлениях британских комментаторов о горцах как коллективном «Другом» Соединенного Королевства в деле формирования британской идентичности [540] . Представляется необходимым скорее исследовать вопрос о том, являлось ли изучение феодализма в Горной Шотландии исключительно функцией хайлендской политики Лондона в этот период, или оно само по себе стимулировало ее выработку и обеспечивало ей теоретическое обоснование.
540
Подробнее о формировании «черной легенды» Хайленда в конце XVII — первой половине XVIII в. см., напр.: Малкин С.Г. Горная Шотландия конца XVII — первой половины XVIII в. и исторические романы Вальтера Скотта // ННИ. 2010. № 2. С. 59–71.
Не менее важно ответить на вопрос о том, какова интеллектуальная традиция презентаций и репрезентаций феодально-клановых отношений в Хайленде, чтобы более независимо от романтической, национальной шотландской и имперской британской историографических традиций изучать этот вопрос и его ангажированные интерпретации в сочинениях современников данной эпохи, чтобы более предметно (ближе к их мемориалам, отчетам и обозрениям) анализировать отношения между Великобританией и ее шотландской гэльской окраиной.
Впервые с военно-политическими угрозами феодально-клановых отношений в Горной Стране правительство Соединенного Королевства столкнулось уже менее чем через год после заключения унии. Ранней весной 1708 г. адмирал Джордж Бинг защитил берега Туманного Альбиона от вторжения французского флота (его сын, также адмирал, Джон Бинг печально известен тем, что будет казнен по приговору трибунала за «недостаточную» оборону Менорки) [541] . Поскольку объединение интервентов с мятежниками в Горной Стране многим казалось почти свершившимся фактом, уже на четвертый день после провала французского десанта в заливе Ферт-оф-Форт, близ Эдинбурга, 16 марта 1708 г. в палате общин британского парламента обсуждали, как «уберечь кланы Шотландии от влияния их глав в случае восстания или мятежа» [542] . Проблема феодальных и клановых отношений в Хайленде, которая является сегодня исключительно академической, в Великобритании конца XVII — первой половины XVIII в. вызывала вполне определенный резонанс и дискуссии.
541
Организаторы этой поддержанной Францией экспедиции рассчитывали на широкое недовольство шотландцев условиями и обстоятельствами заключения Англией и Шотландией унии 1707 г., что представляло еще большую опасность для Лондона, так как едва не вспыхнувший мятеж мог получить не только традиционную поддержку в Хайленде, но и немалое число сторонников в Лоуленде. Д. Дефо, агент правительства в Шотландии, недвусмысленно сообщал об этих обстоятельствах в Лондон, о чем публично заявил в печатной форме уже в следующем году после попытки французского вторжения и антиюнионистских беспорядков в Шотландии (Defoe D. The History of the Union between England and Scotland, with a Collection of Original Papers relating thereto. London, 1786 [первое издание этого сочинения вышло в свет в 1709 г.]. Р. 265–284).
542
Цит. по: Stevenson D. The Hunt for Rob Roy. The Man and the Myths. Edinburgh, 2004. P. 308.
Билль, ограничивавший власть вождей, в том числе и как феодальных властителей, встретил, однако, серьезное сопротивление депутатов и был в итоге отвергнут. Исчезновение непосредственной якобитской угрозы умерило полемический задор парламентариев, и, как это уже бывало и будет регулярно с ними происходить вплоть до окончательного решения «Хайлендской проблемы» вслед за подавлением последнего мятежа якобитов 1745–1746 гг., желание заняться масштабной социальной инженерией в Горном Крае уступило место тяге к комфорту политической стабильности и равновесия. Не вдаваясь в подробности содержания клановых и феодальных отношений в Хайленде, Лондон в конце концов счел в данный момент лучшим средством минимизации их военно-политических издержек обычный денежный подкуп [543] . Вопрос, однако, состоял в том, с кем, на каких условиях и о какой сумме предстоит договариваться.
543
Весьма распространенный механизм взаимодействия центра со слабо контролируемой периферией европейских империй. В этом смысле политика Петербурга в отношении государственных образований Большого Кавказа в XVIII в. принципиально от политики Лондона в Хайленде в первой половине XVIII в. в некоторых существенных чертах почти ничем не отличалась, так же приобретя формы военного сотрудничества с местными феодальными властителями горцев за счет Российской империи; см., напр.: Блиев М.М. Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации. М., 2004. С. 36–41, 74–108; Лапин В.В. Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX вв. СПб., 2008. С. 43, 336–338.
В арсенале королевских решений на этот счет имелось два варианта. Оба были опробованы Вильгельмом Оранским и предполагали организацию отдельных рот из представителей лояльных Лондону кланов и/или пенсии вождям и магнатам, стимулируя их лояльность новому королю и протестантскому престолонаследию. История отдельных хайлендских рот берет начало в XVII в. [544] Имея в виду опыт Реставрации, уже в 1667 г. Джон Мюррей, 2-й граф Этолл, получил подписанную
544
Raugh H.E. The Independent Highland Companies, 1603–1760 // The Journal of Military History. 1998. Vol. 62. No. 4.
545
Prebble J. Op. cit. P. 24.
В 1678 г. формируются две новые отдельные хайлендские роты, каждая — по 150 рядовых и офицерских чинов, под началом капитанов Джона Кэмпбелла из Гленорхи, 7-го графа Кейтнесса, будущего 1-го графа Брэдалбейна и Холлэнда (креация 1681 г.), и полковника Джеймса Мензиса. Эти роты были распущены в 1681 г. и заменены двумя другими, вошедшими вскоре в состав полка Чарльза Эрскина, 5-го графа Мара [546] .
Отдельные роты из горцев, набранные при Вильгельме Оранском, связаны с именем упомянутого Джона Кэмпбелла из Гленорхи и имеют прямое отношение к отдельным хайлендским ротам генерала Уэйда.
546
King’s Letter to the Privy Council of Scotland concerning the two Highland Companies to be raised for securing the peace of the Highlands. Whitehall, September 4, 1678; same to same. Windsor, September 5, 1678; same to same. Whitehall, September 27, 1678 // The Scots army, 1661–1688, with memoirs of the commanders-in-chief / Ed. by C. Dalton. London, 1909. P. 108.
Джон Кэмпбелл был человеком не особенно щепетильным в вопросах преданности и выборе союзников, держа сторону короля Вильгельма потому, что тогда это была сторона победителя. Еще в 1690 г. граф Брэдалбейн начинает рискованную двойную игру, получив от правительства указание замириться с продолжавшими на свой лад упорствовать в якобитизме вождями кланов Горной Шотландии [547] . В числе основных мер предлагался и их подкуп. Такой своеобразный способ установления мира в Хайленде особых результатов по итогам встречи графа с вождями в Эхэлдере (в Гленорхи), однако, не дал, и некоторые полагают, что дело заключалось в слишком хорошо известной в Горной Стране фамилии этого агента правительства [548] . Хотя граф Брэдалбейн и называл себя «другом короля Якова», убеждая собравшихся в том, что присяга на верность Вильгельму Оранскому сейчас — необходимое условие возвращения Якова Стюарта на трон Англии, Шотландии и Ирландии в будущем, его делу это совсем не способствовало [549] .
547
Order by the Earl of Melvill to John Earl of Breadalbane, to Treat with the Highlanders. April 24, 1690; Campbell J. Letter to the Earl of Melvill. Cafile Kilchurn, September 17,1690 // LMP. P. 429, 530; о сопротивлении горцев новому монарху «на свой лад» можно сказать, что после подавления поднятого виконтом Данди восстания многие из его приверженцев продолжали «по-своему» бороться за дело Стюартов, полагая, видимо, что грабежи признанных сторонников Вильгельма Оранского или тех, в ком им угодно было видеть таковых, особенно успешно способствуют возвращению «законной» династии; напр.: Account of loss, My Lord Forbes lands sustained by the Robberies and depredations of the Highlanders, Anno [16]89 and [16]90 // HPJP. Vol. I. P. 16–18.
548
Грубо и резко покинувший собрание Александр МакДоналд из Гленко, например, люди которого вскоре подверглись правительственным репрессалиям не без участия некоторых Кэмпбеллов (Джон Кэмпбелл из Гленорхи знал о предстоявшей карательной акции), считал земли графа Брэдалбейна своим наследным владением, так же как и многие утратившие когда-либо имения под давлением клана Кэмпбелл (Keltie J.S. Op. cit. P. 395). «Теплые» чувства к Кэмпбеллам на протяжении уже всей первой половины XVIII в. испытывали и другие кланы, успевшие добавить к давней взаимной вражде расхождения в вопросе престолонаследия.
549
Keltie J.S. Op. cit. Vol. I. P. 395; Cunningham A. The Revolution Government in the Highlands // SHR. 1919. Vol. 16. P. 29–51.
Тем не менее в следующем, 1692 г. имевший определенный опыт в наборе и организации службы отдельных хайлендских рот в Горном Крае граф Брэдалбейн представляет королю Вильгельму новый план сотрудничества с горцами «в случае восстания дома или вторжения из-за рубежа». Идея заключалась в том, чтобы, располагая суммой в 20000–25000 ф. ст., привлечь 4000 горцев под начало «значимого в Горном Крае человека» и поставить их на страже интересов Короны в Горной Стране. Под этим «значимым человеком» Джон Кэмпбелл подразумевал, конечно, себя, видя рядом вторым человеком Джона Кэмерона из Лохила, XVIII вождя клана Кэмерон.
Предполагалось выпустить 40 патентов на офицерские должности для организации 40 отрядов (3 — по 20, 6 — по 30, 8 — по 50, 11 — по 100, 5 — по 150, 3 — по 200, по одному отряду — в 250, 300, 500 и 800 человек). Платье, оружие и дисциплину было решено принять в соответствии с привычным в Хайленде обычаем [550] . При этом сумма, требуемая на формирование и содержание рот, была вполне реальной, учитывая, что к концу 1691 г. Корона готова была заплатить в два раза больше, чем еще год назад (когда правительство намеревалось обойтись при подкупе вождей с помощью 12 000 ф. ст.) — одна только военная кампания 1689–1691 гг. в Горной Стране уже потребовала от правительства 150000 ф. ст. [551]
550
Campbell J. List of Chieftains named in the Scheme proposed to the king for utilizing the Highlanders in case of any insurrection at home, or invasion from abroad, 1692 // Keltie J.S. Op. cit. Vol. I. P. 404–405.
551
James Dalrymple to the Earl of Breadalbane. December 2, 1691 // A Source Book of Scottish History. Vol. III. 1567 to 1707 / Ed. by W.C. Dickinson, G. Donaldson. London; Edinburgh; Paris; Melbourne; Johannesburgh; Toronto and New York, 1961. P. 221; Cunningham A. Op. cit. P. 33.