Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
На 1750 г. соотношение складывалось не в пользу Лондона, однако в более широкой перспективе тенденции носили для властей позитивный характер. С одной стороны, среди верных друзей правительства в Горной Шотландии инспектор насчитывал едва ли более 15 000 человек, в то время как численность «папистов» (потенциальных мятежников в интересах изгнанных Стюартов) в крае он измерял числом в 25 000 человек [732] .
С другой стороны, само состояние всегда готовых к бунту горцев (недостаток цивилизованности и искаженное понимание своих прав и обязанностей) вело к тому, что численность «способных держать оружие» во враждебных Лондону кланах лишь падала. Например, «клан МакКензи, если бы соединился со своим вождем, мог бы подняться числом свыше 3000 человек, однако по причине крайней нужды и рабского состояния клансменов… не более 300 человек пригодны к тому, чтобы взять в руки оружие» [733] . В результате из упомянутых выше 25 000 «папистов» только 4600 человек были «способны держать оружие», а в мятеже якобитов 1745–1746 гг. их участвовало и того меньше — 3600 «взбунтовавшихся» горцев [734] .
732
Ibid.
733
THS. Р. 40.
734
Ibid. Р. 140.
Таким образом, опись кланов, составленная Дэвидом Брюсом и представленная им лорду Хардвику в качестве статистического обозрения Горной Страны в 1750 г., позволяла обнаружить и измерить разницу между масштабами «улучшений» и размахом мятежа в крае в ее социокультурном значении. Выявленный в результате зазор представлял собой широкое поле для реализации различных реформаторских прожектов в области социально-экономического, нормативно-правового, административного и религиозного переустройства беспокойной гэльской окраины.
Между тем, хотя приведенные инспектором данные по кланам Хайленда впечатляют, эти цифры и комментарии к ним уходят корнями в более широкий контекст статистических репрезентаций Горной Шотландии, их бытования в правительственных кругах и связи с частными интересами собственников на границах Горного Края. Выявленные Брюсом 4600 «способных держать оружие» и потенциально враждебных Короне горцев почти равны 4900 клансменам, которых вожди еще могли поднять на мятеж, взывая к принципам клановой преданности и солидарности (по подсчетам лэрда Каллодена) [735] . А 25 000 «папистов» колеблются между 21650 горцами, которых до отмены наследственной юрисдикции и военных держаний феодально-клановые отношения обязывали взяться за оружие по приказу вождей или магнатов (позитивная динамика реформ в мемориале лэрда Каллодена), и 28750 «праздными нищебродами», готовыми взяться за палаш или мушкет и после законодательной реформы в Хайленде (негативная динамика перемен в комментариях Грэма из Гэртмора) [736] .
735
Forbes D. Memorial Anent to the True State of the Highlands as to Their Chieftains, Followings and Dependances before the Late Rebellion [1746–47] // HPJP. Vol. I. P. 174.
736
См. соответственно: Forbes D. Op. cit. P. 172; Graham N. An Inquiry into the Causes which facilitate the Rise and Progress of Rebellions and Insurrections in the Highlands of Scotland, &c, 1747 // Burt E. Letters from a Gentleman in the North of Scotland to His Friend in London. With large Appendix, containing various important historical documents, hitherto unpublished; with an introduction and notes by R. Jamieson. Vol. II / Ed. by R. Jamieson. Edinburgh; Glasgow and London, 1822. P. 355–356.
Лэрды Каллоден и Гэртмор при этом являлись одними из наиболее информированных и заинтересованных агентов правительства [737] . Их мемориалы, посвященные решению «Хайлендской проблемы», обнаружены в том числе и среди бумаг лорда Хардвика [738] . Интеллектуальный авторитет «Горной Шотландии в 1750 г.», таким образом, опирался на два разных подхода к политической арифметике Хайленда.
Форбс, оставаясь в рамках сформировавшейся за полвека традиции комментирования мятежного состояния Горной Страны, выводил сведения о численности «способных держать оружие» горцев с помощью нехитрого подсчета, слагая показатели предполагаемых мобилизационных возможностей вождей и магнатов [739] .
737
См. подробнее 2-й параграф главы 1.
738
Forbes D. Memorial touching the Bill now depending for Disarming the Highlands [1746–47]; idem. [авторство установлено по почерку, идентичному тому, которым написан вышеприведенный документ] Highland Bill. Memorial [1746–47] // BL. HP. Vol. XX. Correspondence of the Duke of Newcastle. Aug.-Sept. 1745. Add. Ms. 33,049. P. 253–261, 263; Graham N. Memorial relating to the State of the Highlands of Scotland, to be annexed to the Enquiry into the causes of the Insurrections there. 1747 // BL. HP. Relating to Scotland. 1745–1752. Add. Ms. 35,890. P. 147–150.
739
Forbes D. Memorial Anent to the Hue State of the Highlands… P. 172, 174.
Грэм в этом вопросе выступил как настоящий преемник сэра Уильяма Петти в Хайленде, двигаясь от расчета общей численности горцев (230 000 человек) через анализ их социально-экономического положения (115000 из них обречены в настоящий момент на бедность и голод) и военно-политического потенциала (мобилизационные возможности края исчисляются в 57 500 человек) к выявлению содержания «Хайлендской проблемы» (28 750 «способных держать оружие» горцев, находящихся под властью своих вождей и предрассудков, лишенных стабильных и легальных источников заработка и в результате обходящихся обворовываемым собственникам, к которым относился и сам лэрд Гэртмор, в 37 000 ф. ст. в год) [740] .
740
Graham N. Op. cit. P. 355–356, 359.
Дэвид Брюс в своем обозрении два года спустя после составления Николом Грэмом сочинения о «причинах беспорядочного состояния Горной Страны» в цифрах отразил свершившиеся и ожидаемые перемены на этой гэльской окраине, указав наряду с численностью готовых выйти в поле горцев демографический потенциал каждого клана и соотнеся эти сведения со статистическими данными о населении Шотландии вообще (о его численности, политических и религиозных пристрастиях).
Соответственно, во всех указанных случаях статистика выступала как способ подкрепить рекомендации по поводу социальной инженерии в Хайленде, которые содержали мемориалы Форбса, Грэма и Брюса. В результате достаточно разнообразное по мотивам
Однако, прочитанные по-другому, те же цифры обнаруживают серьезные региональные различия. Дело даже не в том, что кланы, разумеется, различались по численности, уровню благосостояния, религиозным и политическим взглядам, что нашло отражение в «досье», собранных и представленных инспектором в «Горной Шотландии в 1750 г.». Источники, на которые Дэвид Брюс мог опираться и которые так или иначе принимались в расчет правительством при знакомстве с его обозрением, в части, относимой к политической арифметике Хайленда, часто отражали скорее личный опыт автора, который переносился на анализ общей ситуации в Горной Стране [741] .
741
Так, для владений Никола Грэма из Гэртмора на «Хайлендском рубеже» основную угрозу представляли МакГрегоры; неудивительно, что легендарные, хотя и противозаконные похождения Роб Роя в его «Исследовании причин, которые способствуют подъему и развитию мятежей и восстаний в Горной Шотландии» не только занимают особое место (треть документа), но и выступают в качестве яркого примера общего состояния законности в Горной Стране (Graham N. Op. cit. P. 347–355). При этом военная корреспонденция графа Эбемарла, командующего королевскими войсками в Шотландии в 1746–1747 гг., содержит любопытное письмо его преемника на этом посту генерала Блэнда, в то время командовавшего вместе с лордом Семпилом четвертым из военных округов, на которые была разделена Шотландия, включавшим район к югу от Стирлинга, к майору Роперу: «Мистер Грэм из Гэртмора схватил в своей округе известного мятежника и вора, МакГрегора или МакФерсона… Мистер Грэм настойчиво просит разместить отряд из 30 наших людей в Гэртморе (…на входе в Горную Страну, как меня уверяют), заявляя, что он в скором времени уничтожит это гнездо разбойников, которые все еще вооружены и грабят эту часть страны» (Humphrey Bland to Major Roper. Stirling, 29 August, 1746 // AP. P. 191–192).
При этом полученные в результате усредненные данные вносили немалые искажения в, казалось бы, ясную картину. То, как Никол Грэм из Гэртмора, а вслед за ним и Дэвид Брюс вольно интерпретировали распределение населения в Горном Крае, имело большое значение для характеристики условий, способствовавших социально-экономическим и политическим переменам на мятежной гэльской окраине.
Отталкиваясь от единственной более или менее реальной цифры — общего количества приходов в Шотландии (в Горной Шотландии, в частности), — далее комментаторы откровенно спекулировали по поводу численности населения в каждом приходе [742] . Брюс насчитывал в Шотландии «примерно 1000 приходов, каждый из которых может включать примерно 1500 душ, что приближает число душ в Шотландии к 1500 000, и это, я убежден, усредненные данные; из них 220000 могут считаться людьми, способными держать оружие» [743] . Лэрд Гэртмор вел учет предметнее: «В Горной Стране примерно 230 приходов… В каждом приходе в среднем 1000 душ и, таким образом, в крае их 230000… Не менее 115000 бедные люди, и из них 28 750 крепкие мужчины в возрасте от 18 до 66 лет, способные держать оружие» [744] .
742
Майкл Андерсон, например, полагает, что погрешность в сторону увеличения или уменьшения в подсчетах численности населения Шотландии преподобного Уэбстера составляла: 2 % для цифр от 1 до 9 человек, 3 % — от 10 до 50, 5 % — от 50 до 90, 10 % — от 100 до 900 (кроме 500), 10 % — для 250 и 750, 15 % — для 500, 20 % — от 1000 до 9000 (Figure 2. Assumed accuracies for modeling likely population errors in the Account // Anderson M. Op. cit. P. 41).
743
THS. Р. 136–137.
744
Graham N. Op. cit. P. 355–356.
Поскольку политическая арифметика была скорее аналитическим инструментом в руках авторов и творцов социальной инженерии в Хайленде, чем способом его статистического описания, круглые цифры, которыми оперировали Форбс, Грэм, Брюс и другие комментаторы местных реалий, не должны вызывать удивления. Даже если предположить, что степень погрешности в данных случаях сопоставима с расчетами, произведенными, например, преподобным Уэбстером, то в любом случае необходимо признать, что рецепт социально-экономической трансформации края, предложенный инспектором, вырабатывался исходя из необходимости положить конец разбойной и мятежной деятельности представителей вполне определенных кланов во вполне определенных местах беспокойной гэльской окраины [745] .
745
«Во всех краях, в которых я побывал, люди живут собственным хозяйством и трудом и не более привычны к грабежу, чем [люди] на Равнинах, но как только я проследовал на западное побережье, я прибыл в Нойдэрт, первостатейное гнездо воров и разбойников — МакДоналдов из Глэнгэрри, МакДоналдов из Бэррисдэйла, МакДоналдов из Лохгэрри; неудивительно, что местность, в которой располагается Мойдэрт, сами же горцы прозвали „Хайлендом Хайленда“» (THS. Р. 59–67).
Лэрд Гэртмор вообще в этом смысле ограничился двумя конкретными примерами Роб Роя (он же Рыжий Роберт, он же Роберт Кэмпбелл, он же Роберт МакГрегор) и Бэррисдэйла (он же Колл МакДонелл или МакДоналд из Кеппоха, он же Колл МакДонелл или МакДоналд из Бэрэсдайла или Бэррисдэйла), также при этом предлагая реформировать всю Горную Шотландию как таковую — и это был не случайный выбор, а отражение не только объективных обстоятельств, но и прямой материальной заинтересованности автора, владения которого часто страдали от набегов МакГрегоров [746] . Пример этих известных «шотландских лиходеев» выдавался, таким образом, за общую практику, что на самом деле было далеко от реальности.
746
Graham N. Op. cit. P. 347–355; Humphrey Bland to Major Roper. Stirling, 29 August, 1746 // Albemarle Papers. P. 191–192; Copy of a Letter to Mr Haldane, his Majesty’s Solicitor for Scotland, about the Ravages of the McGregors, from Mr N. Graham. Gartmore, June 30th, 1746 // TNA. SP 54.32 (49B/228-229).