Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
«Информировать Ваше Величество… также о том, насколько мемориал, переданный Вашему Величеству Саймоном [Фрэзером], лордом Ловэтом, и его замечания в нем основаны на фактах и действительных поступках этих людей» — так начинается один из двух наиболее примечательных и характерных источников об умиротворении Горной Шотландии в первой половине XVIII в. Его автор — генерал Уэйд [760] . Фигура генерала Уэйда в сложном процессе умиротворения Горного Края совсем не случайна. Его происхождение, особенности продвижения по служебной лестнице, в целом военный и жизненный опыт сформировали именно тот подход к окружавшей действительности, который и обеспечил Уэйду известность при жизни и почетное место в истории решения «Хайлендской проблемы».
760
Wade G. Report, &с., relating to the Highlands, December 10, 1724 // HPJP. P. 132–149.
Автор другого источника из указанных двух — Саймон Фрэзер, лорд Ловэт, наследный вождь клана Фрэзер,
Применяя к компаративному анализу отчета генерала Уэйда и мемориала лорда Ловэта контекстуальный подход, попытаемся выяснить, какую роль отводили себе авторы этих сочинений в информационном обеспечении расширения британского присутствия в Горной Стране и почему именно отчет генерала Уэйда стал программным для всего процесса умиротворения Горного Края в первой половине XVIII в.
761
Fraser S. Memorial Addressed to His Majesty George I concerning the State of the Highlands, 1724 // Burt E. Letters from a Gentleman in the North of Scotland to His Friend in London. With large Appendix, containing various important historical documents, hitherto unpublished; with an introduction and notes by R. Jamieson. Vol. II / Ed. by R. Jamieson. Edinburgh; Glasgow and London, 1822. P. 254–267. При этом в 1727 г., когда на престол взошел Георг II, вождь Фрэзеров повторил попытку, отправив герцогу Ньюкаслу тот же текст, который он представил прежнему монарху в 1724 г. (с одной-единственной поправкой: автор исключил из мемориала рекомендацию назначить себя и своих сторонников мировыми судьями в родном графстве Инвернесс) (Fraser S. Memorial concerning the Highlands of Scotland by Simon Lord Lovat. 1727 // TNA. SP 55/220-223).
Особое место среди аналитической литературы, посвященной решению «Хайлендской проблемы», по праву занимает составленное и представленное на имя короля в 1724 г. сочинение лорда Ловэта [762] . Само авторство уже выделяет в ряду подобных «Мемориал о положении в Горной Шотландии». Саймон Фрэзер — фигура чрезвычайно примечательная. Впервые будущий лорд Ловэт поставил себя вне закона еще в 1696 г., так что «преданность» изгнанным Стюартам пришлась очень кстати после бегства из родной Шотландии во Францию в 1702 г., где он предложил свои услуги «старшему Претенденту».
762
Fraser S. Op. cit. Р. 254–267.
В результате участия в подавлении якобитского мятежа 1715–1716 гг. Саймон Фрэзер, лояльность которого, вероятно, никогда не распространялась дальше его собственной персоны, в надежде ускорить законное возвращение на родину отозвал, по праву вождя, почти всех Фрэзеров из лагеря восставших буквально накануне решающего сражения в Шотландии при Шериффмуре 13 ноября 1715 г.
Этот поступок вернул лорду Ловэту (окончательно анноблирован в 1730 г.) не только монаршее прощение, но и наследные владения. Последние еще долгое время служили яблоком раздора между своим новым владельцем и прежним — Александром МакКензи из Фрэзердейла, поддержавшим, в свою очередь, якобитский мятеж. Очень скоро вождь Фрэзеров определил для себя новые ориентиры: решение застарелого наследственно-земельного спора и политическая карьера в Шотландии уже при Ганноверах [763] .
763
Fraser J. Major Fraser’s Manuscript. His Adventures in Scotland and England; his Mission to, and Travels in, France in Search of his Chief; his Services in the Rebellion (and his Quarrels) with Simon Fraser, Lord Lovat. 1696–1737. Vol. I / Ed. by A. Fergusson. Edinburgh, 1889. P. 72–73, 103–136; Trial of Simon, Lord Lovat of the ’45 / Ed. by D.N. Mackay. Edinburgh and Glasgow, 1911. P. 208–209.
Между тем к 1724 г. правительство Великобритании вновь обратило пристальное внимание на Горную Страну: в 1722 г. в Англии был раскрыт якобитский заговор Фрэнсиса Эттербери, епископа Рочестера [764] . В это же время ходили упорные слухи о наличии подобных договоренностей между бригадиром Уильямом МакИнтошем из Борлама (попытки схватить которого долгое время не могли увенчаться успехом, а когда бригадира все же задержали, то мятежные горцы освободили его из заточения в блокгаузе Развен уже в октябре 1724 г.), Доналдом Кэмероном из Лохила, XIX вождем клана Кэмерон, и Александром МакДоналдом, «юным Гленгэрри», при том что все трое находились не в изгнании, как многие якобиты, но непосредственно в Горной Шотландии [765] . Имелись сведения о тайном хождении в Хайленде простюартовской корреспонденции бежавшего во Францию графа Мара [766] …
764
Лучшее свидетельство серьезности этого заговора — имена адресатов корреспонденции епископа Рочестера: Francis Atterbery to Sir. August 15, 1717; same to the Earl of Mar. December 14, 1717 // Atterbury F. Letters of Francis Atterbury, Bishop of Rochester to the Chevalier de St. George and some of the adherents of the House of Stuart / The Stuart Papers. Printed from the Originals in Her Majesty’s Possession. Correspondence. London, 1847. Vol. I. P. 1–2, 11.
765
E. Harris to General G. Wade. Ruthven, October 7, 1724; G. Wade to [предположительно] Viscount Townshend. October 12, 1724 // SPD. P. 252–254; Mitchison R. Op. cit. P. 32.
766
Keltie J.S. Op. cit. P. 494.
7 марта 1723 г. в одном из рупоров вигской печати, газете «Флаинг пост», было высказано мнение о том, что, несмотря на предпринятые правительством усилия, обитатели Горной Шотландии по-прежнему вооружены и представляют «удобный инструмент» влияния на Соединенное Королевство в руках иностранных держав [767] . Появление нескольких записок и отчетов «о положении в Горной Шотландии» на имя короля в 1724 г. представляется в этом смысле весьма показательным [768] .
767
Black J. Culloden and the 45’. London, 1990. P. 36.
768
E. Harris to General G. Wade. Ruthven, October 7, 1724; G. Wade to [предположительно] Viscount Townshend. October 12, 1724 // SPD. P. 252–254; Mitchison R. Op. cit. P. 32; Black J. Op. cit. P. 36.
В этих затруднительных для правительства обстоятельствах Саймон Фрэзер, видимо, решил использовать недостаточную осведомленность Лондона о «Северной Британии», свою дружбу с высшими «шотландскими» чинами и представить себя при коронном правительстве как «эксперта по Горной Стране». Происхождение и новое положение лорда Ловэта в горношотландской среде как нельзя лучше способствовали его позиционированию именно в этом качестве. То, что заложивший основы британского присутствия в Горном Крае на весь период его умиротворения вплоть до конца 1750-х гг. рапорт командующего королевскими войсками в Шотландии в 1725–1740 гг. генерал-майора Джорджа Уэйда явился во многом результатом тайной проверки сведений мемориала вождя клана Фрэзер (вообще, конечно, знаковый показатель доверия к местной элите) — лучшее тому подтверждение [769] .
769
Wade G. Report, &c., relating to the Highlands, December 10, 1724 // HPJP. Vol. I. P. 132–149.
Уже сам язык этого документа эпохи обращает на себя внимание тем, как Саймон Фрэзер выступал в роли «эксперта». На литературном английском вождь Фрэзеров указывает в том числе на язык своих клансменов как на «диалект ирландского, понятный лишь им самим» [770] . С самого начала мемориал оказывается «шифром» к пониманию реалий Горной Страны, а единственным знающим «ключи» к нему — только лорд Ловэт.
Учитывая, что языком хайлендеров действительно полагали ирландский, а религиозным символом якобитизма — католицизм (бывший в Ирландии, как известно, знаменем сопротивления протестантскому Лондону), англоязычный (как и протестантский) дискурс лишь усиливал роль автора мемориала как проводника в «край мятежа», «становившийся» таким в том числе благодаря полученным в этом сочинении характеристикам.
770
Fraser S. Op. cit. P. 254–255.
Достаточно было лишь указать на «мятежную» роль языка Горного Края, а распространенное по ту сторону «Хайлендского рубежа» мнение все прилагало само: «Общение [шотландских горцев] на ирландском языке в большей части страны, на языке, отличном от того, на котором говорит все остальное королевство, имеет большую тенденцию к их объединению; но отделяет их от остальных подданных бесполезной враждой, происходящей от различий в обычаях, что является естественным следствием разницы в языке» [771] .
771
Это мнение лэрда Гэртмора, жившего у самого «Хайлендского рубежа», было благодаря набегам горцев, конечно, предвзято, но характерно для представлений о Горной Стране за ее пределами, часто формировавшихся в первую очередь ближайшими соседями края: Graham N. An Inquiry into the Causes which facilitate the Rise and Progress of Rebellions and Insurrections in the Highlands of Scotland, 1747 // Burt E. Op. cit. P. 363.
Сюжетная композиция и внутренняя логика текста также подчинены игре роли «проводника», которую на себя принял вождь Фрэзеров. Автор направляет читателя от одной из наиболее характерных особенностей Горного Края к другой, которые можно условно объединить в три группы, каждая из которых призвана сформировать определенное видение Горной Страны.
Первая группа определяет географическое, временное и культурное пространства Горной Страны, располагая Горную Область как можно дальше от предполагаемых читателей мемориала Саймона Фрэзера: край «горист и практически недоступен всем, кроме его собственных обитателей, чьи язык и платье совершенно отличны от тех, что на Равнинах [Нижняя Шотландия], до нашего дня менее цивилизованный, чем другие части Шотландии, отчего множество неудобств происходит для подданных Его Величества и даже для самого управительства» [772] . Вождь горного клана сам пишет о Хайленде и Лоуленде как различных частях королевства, и очень соблазнительно предположить, что граница этих двух миров — именно там, где характеристиками края ее обозначил лорд Ловэт.
772
Fraser S. Op. cit. P. 254.