Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
Понятным Короне и правительству и принятым в холлах Вестминстера языком командующий настойчиво защищал свой порядок решения «Хайлендской проблемы», во многом руководствуясь той же формулой общения с Лондоном, что и лорд Ловэт. И таким образом опыт службы в Северной Британии находил компромисс с политической школой «шотландских» чинов.
Это последнее обстоятельство позволяет, между прочим, утверждать, что особенно важные для Великобритании военно-административные посты в Шотландии, в том числе и пост «командующего всеми королевскими войсками, гарнизонами и фортами в Северной Британии», удерживались людьми, вполне компетентными в содержании британского интереса в Горной Стране. Дальнейшие затруднения (в связи с последним мятежом якобитов 1745–1746 гг.) будут вызваны не столько просчетами «шотландских» чинов, сколько недостатком их влияния на принятие решений относительно хайлендской политики в Лондоне.
Особо необходимо отметить при этом тот факт, что автор не ограничился простым пересказом опыта своих предшественников
799
Forbes D. Memoir of Plan for preserving the Peace of the Highlands: written a short time after the Revolution // CP. P. 14–18; Mackenzie G., Forbes W., Campbell C. Report of the Committie anent the Peace off the Highlands, 1699 // HPJP. Vol. I. P. 1–3.
Однако генерал перетолковал эти представления на свой лад, предложив принципиально иные масштаб задач и способы их разрешения. Речь шла не только о строительстве и укреплении фортов, но также о создании надежной дорожной сети, способной связать форты и блокгаузы Короны в Горной Стране и обеспечить надежный доступ в край королевским полкам; не только о сохранении института отдельных рот из горцев в деле поддержания мира в Хайленде, но и о новых принципах их набора и службы; не только о распределении «шотландских» должностей верноподданным жителям Горной Шотландии, но и об учете всех проявлений лояльности и Стюартам, и Ганноверам в выстраивании системы британского присутствия в Горной Стране (в данном случае через назначения на ответственные за военную и криминогенную обстановку в крае должности мировых судей и лорд-лейтенантов).
Более того, под влиянием очередного, но гораздо более широкого, чем прежде, выступления горцев на стороне якобитов в 1715–1716 гг. к этому же времени формируется представление о необходимости предварительного разоружения кланов Горной Страны как обязательной основы всех остальных мероприятий по ее умиротворению. Между 1715 и 1745 гг. особенно содержательно и оптимистично шотландские кланы «разоружались» в рапортах все того же генерала Уэйда [800] .
Учитывая, что первой официально заявленной задачей командовавшего королевскими войсками в Северной Британии являлась именно эта мера, указанное обстоятельство не вызывает удивления [801] . При этом вновь видна определенная преемственность с прежними планами — своеобразным аналогом вооруженной и верной Короне части подданных в Горной Стране предполагаются отдельные хайлендские роты [802] .
800
Один из наиболее ярких примеров: «Никакое оружие не находится сейчас в Горной Стране, кроме как по разрешению Вашего Величества» (Wade G. Report, &с., relating to the Highlands, 1727 // HPJP. Vol. I. P. 159).
801
«Произвести точное и аккуратное расследование эффективности прошлого акта о разоружении горцев и обезопасить лояльных и верных подданных Вашего Величества» (Wade G. Report, &с., relating to the Highlands, December 10, 1724 // HPJP. Vol. I. P. 132).
802
Wade G. Report, &c., relating to the Highlands, December 10, 1724 // HPJP. Vol. I. P. 140.
Можно предположить, что в течение примерно четверти века, с 1689 г., Лондон на практике искал нужные подходы к решению «Хайлендской проблемы» и рапорты генерала Уэйда явились в некотором роде заключением к этим поискам, сохраняя актуальность вплоть до окончательного умиротворения Горной Страны к концу 1750 гг.
Итак, выяснив характерные особенности презентации вариантов решения «Хайлендской проблемы», предложенных лордом Ловэтом и генералом Уэйдом, можно вернуться к вопросу об административной логике и кадровой политике Короны и министров в Хайленде — сопоставить мемориал вождя и рапорт командующего для того, чтобы выяснить, почему Лондон принял как руководство к действию (по крайней мере на официальном уровне) программу умиротворения Горной Страны, предложенную генералом Уэйдом.
На заинтересованный характер мемориала лорда Ловэта указывалось уже не единожды. С другой стороны, представление об ангажированности мемориала слабо способствует пониманию того, почему в Лондоне при принятии решений в отношении Горного Края
Во-первых, это географические, социально-экономические и политические «карты» Горной Страны, предложенные лордом Ловэтом и генералом Уэйдом. Вождь Фрэзеров, определяя географическое, временное и культурное пространства Горной Страны, располагает Горный Край как можно дальше от предполагаемых читателей мемориала (Горная Шотландия рисуется им как самая настоящая «Terra Incognita» — труднодоступная географически, чужая и непонятная культурно и лингвистически, а потому опасная уже политически, будучи источником постоянного беспокойства для официальных властей с точки зрения криминогенной обстановки и угрозы восстания).
Между тем в рапорте командующего сообщается не столько о «труднодоступности» Хайленда, сколько о его конкретных, вполне измеряемых и конечных параметрах [803] . В последнем случае уместно говорить о типичном примере присваивающего дискурса. В рапорте совершенно ясно указано на связь между присутствием Короны в Горной Стране и предпринятым генералом «изучением» беспокойного края.
Вторая дублируемая Уэйдом тема — социокультурные практики жителей Хайленда. Акцент в обоих сопоставляемых отчетах сделан на наиболее значимых с точки зрения умиротворения Горного Края характеристиках: «тираническая власть вождей» — наследственная юрисдикция, и «набеги» — грабежи, которые эта власть поощряла. Однако если лорд Ловэт не приводит особой конкретики и в его мемориале это лишь пример, призванный подтвердить прежние выкладки автора, то генерал Уэйд, напротив, излагает особенности грабежа («черная рента») в Горной Стране весьма обстоятельно [804] . Такая обстоятельность, в свою очередь, позволяет прийти к любопытному выводу, о котором, впрочем, открыто не говорится: в воровстве замешаны все жители Горного Края — либо в том, что берут, либо в том, что платят «черную ренту» (в том числе и клан Фрэзер с вождем).
803
Fraser S. Op. cit. P. 254; Wade G. Op. cit. P. 132–133.
804
Fraser S. Op. cit. P. 264; Wade G. Op. cit. P. 133–137.
Далее авторы анализируют роль и значение разоружения кланов Горной Шотландии после восстания якобитов в 1715–1716 гг. и деятельность рот, набранных из союзных короне хайлендеров. По мнению лорда Ловэта, «благие намерения обернулись дурными последствиями», так как разоружились только лояльные кланы. Его вывод — необходимо восстановить распущенные в 1717 г. отдельные хайлендские роты [805] . Генерал Уэйд в этом случае в заочный спор не вступает, а «лишь» уточняет причины роспуска этих рот — коррупция и слабая лояльность Короне, делая вывод о безусловной необходимости нового всеобщего разоружения [806] .
805
Fraser S. Op. cit. P. 263.
806
Wade G. Op. cit. P. 137–138.
Затем информаторы Короны излагают свое видение проблем местного управления в Горной Стране. В мемориале Фрэзер настойчиво убеждает сделать основной фигурой в их решении лорд-лейтенантов [807] . Лорд Ловэт исходил из того, что его предложение соединить в руках одних и тех же сторонников новой династии в Хайленде возможности и полномочия вождей кланов и лорд-лейтенантов графств с точки зрения повышения их мобилизационных возможностей по привлечению в милицию своих клансменов и арендаторов на фоне провальных мер по разоружению горцев в предыдущие годы должно быть встречено в Лондоне более чем благосклонно. Рапорт генерала Уэйда предлагает иное решение — расширение возможностей и полномочий мировых судей и военных губернаторов фортов, не связанных с местным окружением Горного Края [808] .
807
Fraser S. Op. cit. P. 265–267.
808
Wade G. Op. cit. P. 138, 143.