Lady de Montmorency
Шрифт:
— Ты надеешься, что можешь играть в эту игру? — его глаза вспыхнули гневом, а взгляд проникал в самую душу.
— Я… — ее голос сорвался, но она нашла остатки силы, чтобы отстоять свою честь. — Милорд, я ни на что не надеюсь. Я верна Вам, мое сердце бьется только в унисон с Вашим, воздух проникает в легкие только для того, чтобы видеть Ваш прекрасный лик, а не жить в этом мире.
— Никогда не забывай, что теперь ты моя. Я дал тебе всё: титул, власть, эту роскошь. И я не потерплю предательства, особенно от той, кто даже
Мари еще долго сидела на краю кровати, её грудь тяжело поднималась и опускалась, а в сердце, поглощённом болью, всё ярче вспыхивала мысль о Фридрихе: её тайной звезде, светящей сквозь мрак, несмотря на все страдание, которое она приносила ей.
Утром, когда слухи о том, что королева не явилась на завтрак, разнеслись по дворцу; царил переполох. Мария, чувствуя, что эмоции вот-вот вырвутся наружу, оставалась в своих покоях, погруженная в раздумья, наполненные слезами, которые она сдерживала только для своей единственной верной подруги.
— Моя госпожа, вы совсем не спали сегодня, — прошептала Изабелла, входя в комнату с чашкой травяного чая и подносом с завтраком. — Вам нужно отдохнуть.
— Я не могу, Изабелла… — ее голос дрожал, когда она протянула руку и взяла чашку с горячим напитком. — Завтра день рождения Антуана. Празднование, двор, смех… и он будет там, на торжестве. Фридрих.
Имя слетело из ее губ как мелодия, едва уловимая, но пронзающая. Он был ее тайной, страданием и надеждой. Сердце, плененное человеком, всегда тяжело. Особенно, когда этот человек — угроза ее жизни.
— Мари, будьте осторожны, — фрейлина села рядом, успокаивающе поглаживая подругу по плечу. Ее глаза, обеспокоенные и напряженные, смотрели вдаль. — У короля глаза, как у ястреба. Он видит, когда Вы смотрите на этого мужчину, когда думаете о нем.
Ее слова, словно ледяной дождь, снова обрушились на бедную девушку, которая итак не спала ночь. «Я все знаю», — сказала она себе. Но почему же глупое сердце все еще бьется так, будто она снова на церемонии коронации?
— Завтра, — тихо произнесла она, — будет торжество. Я должна быть там…
Изабелла кивнула. Они обе понимали, что завтрашний вечер принесет не только праздник, но и новую угрозу.
Весь день Мари провела в своих покоях, так и не появлявшись в свет. В ночной тишине она сжала в руках маленькую записку, оставленную Фридрихом.
Эта бумага была её единственным утешением, светом в мире, где она чувствовала себя марионеткой, ведомой чужими руками. Но, несмотря на страх, королева знала одно: она не могла отказаться от этих чувств. И, возможно, это знание было её самым опасным выбором.
Часть II: Запретная искра. Танец судьбы
Торжественный зал был усыпан лепестками роз, а воздух был насыщен легким аромат фиалок. Свет свечей, отражающийся в хрустальных
Мари стояла у балюстрады, погруженная в раздумья о невозможном будущем, где она не будет узницей обстоятельств. В этот момент ее взгляд пересекся с глазами Фридриха, сердце, как обычно, забилось быстрее. Невидимая нить тянула ее к принцу, и она не могла противостоять этой силе. Он был окружен придворными, но его взгляд застыл на ней: короткое мгновение, но даже этого было достаточно, чтобы оставить ее без дыхания. Она отвернулась, понимая, что опять совершает глупую ошибку.
— Моя королева, — прозвучал до боли знакомый голос, заставив ее обернуться, натянув вежливую улыбку.
— Добрый вечер, Фридрих.
Принц кивнул, жестом указывая на танцевальную площадку. Его лицо, привыкшее в выражению беспристрастия, изменилось, а уголки губ тронула легкая полуулыбка.
— Я приглашаю Вас на танец, ибо не привык танцевать в одиночестве, — Фридрих протянул руку в белоснежной перчатке, но Мари была напугана последствиями. Особенно, когда короля уже терзают сомнения.
— Сеньор… — она сделала шаг назад, но принц нежно взял ее за руку, ведя в центр зала.
Она не могла устоять перед этим вызовом и, приняв его руку, последовала за ним. Их движения были согласованны, как будто они учились танцевать вместе ещё до рождения. Легкость их шагов сливалась с напряжённой тишиной, словно весь зал замер в ожидании.
— Вы могли бы обрести свободу, если бы пожелали, — он не сводил взгляда с Мари, все еще двигаясь в танце.
Девушка подавила горький смех, зная, что даже будучи королевой ее настоящие желания никогда не исполнятся.
— Вы полагаете, что мне этого не хочется? — ее голос звучал напряженно, но в нем была искренность и принятие.
— Я полагаю, что не каждый способен взять судьбу в свои руки, даже если сердце жаждет свободы, — ответил он, а притяжение в его взгляде становилось все сильнее.
Музыка плавно перешла в более медленный, интимный ритм, и король Аурелиан II, стоящий в дальнем углу зала, внимательно наблюдал за ними. Его глаза отражали беспокойство и гнев. Он заметил в их движениях неуловимую искру, способную разгореться в пожар.
Танец завершился, и Фридрих, не отрывая взгляда, передал королеве маленькую записку.
— Прочитайте это перед сном, — не дожидаясь ответа, мужчина покинул зал.
Мари, словно в бреду, растворилась в толпе, не слыша и не видя окружающих, оставив за собой шепот гостей.