Ласковый Май
Шрифт:
Я вломился в нее одним сильным, глубоким движением, агрессивно, теряя контроль над собой, самым краем сознания понимая, что должен все делать иначе. Эта женщина снова лишает меня последних крох здравого рассудка. Войти в нее так, одним махом срывая все маски, роняя все стены, ударом, напором, — непередаваемое, феерическое ощущение.
Тот самый шаг в бездну.
Подхватив ее тут же за плечи, откидываю назад, на себя, слышу стон ее низкий, глубокий, протяжный. И от этого звука внутри туго стягивается пружина. Стиснуть упругую грудь костяшками пальцев и вбиваться-вбиваться-вбиваться, в нее, бить как молотом по наковальне.
Шарли открывается для меня, раскрываясь лепестками невероятного, удивительного цветка. Моя женщина всем своим существом меня принимает, впускает, ласкает. Тесно, влажно и горячо, фантастически, невероятно.
Вот она, бесконечная бездна. Ныряя в неё с головою, я гибну. Пути назад точно не будет. Я медленно раскаляюсь, пылаю, точно клинок в пекле кузнечного горнила. Слышу стоны, крики, удары, порочные, влажные звуки шлепков влажной кожи. В моих руках эта женщина превращается в пламя. Она ярко сияет, она плещется гибкими всполохами огня. Быстро ловя общий ритм, она пылает, горит, она двигается мне навстречу, и от одной этой мысли я словно сам плавлюсь.
Безумие, настоящее, откровенное, яростное. Дикая буря, безудержный шторм, катастрофа. Мы неуклонно сливаемся в этом хаосе, становясь чем-то единым, извечным, неразделимым. Одно дыхание на двоих, одно сердце, набатом грохочущее в ушах. Мы тонем друг в друге, и с каждым ударом всё глубже.
— Не отпускай меня…
Хриплый шёпот Шарли окончательно выбивает меня из сознания. Я рычу, словно раненый зверь, я вцепляюсь ей в плечи, кусаю за влажную шею. Я вбиваюсь в неё как безумный, из последних сил пытаясь сдержать свою магию. Удар, стон, снова удар. И нахлынувшая волна нечеловеческого, удивительного облегчения. Наслаждение, захлестнувшее, словно тропический ливень в пустыне. Громкий женский стон и скользнувшее мне прямо в руки обмякшее девичье тело…
Вся моя сила потребовалась для того, чтобы встать самому и отнести свою женщину на кровать. И не только физическая. Но я это сделал. Мысленно поздравляя себя, жадно сгрёб бессознательную Шарли себе под бок и разрешил нам обоим немного вздремнуть. Мы с ней сегодня это заслужили.
Глава 11. Клеймо.
— Ты ошибаешься…
Бархатным голосом Мея можно пытать юных дев. И не дев. И не юных. Всех особей женского пола, вне зависимости от возраста и статуса.
— Я лишь цитирую учебники! — тихо фыркнула я, смахнув хлопья мыльной пены с кончика носа.
Пальцы мужчины мягко массировали кожу намыленной головы, и это приятное обстоятельство совершенно не стимулировало к размышлениям.
— В реальности всё совершенно не так, — он тихо вздохнул, ладонью смахну пену с моего лба и коснулся губами виска. — Ведьмы черпают стихию из природных источников. Их магия поверхностна и стихийна, как…
— Как природа? — я затылком легла на борт ванной, отчего моя грудь показалась над кромкой воды, и теперь с удовольствием наблюдала за стремительно пьянеющим взглядом мужчины.
Слушала его замирающее дыхание. Видала расширяющиеся зрачки. И ощупала себя почти ведьмой.
— Да, — он гулко сглотнул и стремительно отвернулся, схватив в руки мыло. — Мужская её половина — другая. Мы можем создать своей магией семя. То самое семечко, из которого вырастет лес. Понимаешь?
—
Прикрыв один глаз я воззрилась на Мея. Так он выглядел даже внушительнее.
— Ну... вспомни, как выглядит жёлудь без шляпки. Просто маленький эллипсоид, желтый, холодный и мертвый. Пока не настанет весна, и жизнь в жёлуде не проснётся. Кому, глядя на желудь, может прийти в голову мысль о том, что из него может вырасти дуб? Огромное и могучее дерево.
— Тебе нужно читать лекции в магической академии, — поймав пальцами пену с поверхности теплой воды, я дунула в сторону Мея.
Пена шлепнулась ему прямо под ноги. Ведун только плечами пожал, явно не одобряя мою легкомысленность.
— Наша сила позволяет вкладывать жизнь в неживые предметы, — продолжил он, размышляя о чем-то. — Мы пробуждаем в них жизнь. Я могу разрушать нерушимую грань между жизнью и смертью.
Непривычно серьезный и строгий, он очень взросло смотрел на меня . Теперь я отчетливо видела, сколько лет Мею Кимберле. Когда на задний план в нем отступает неугомонный мальчишка, любитель женщин, и авантюрист, ведун оказывается намного мудрее и старше. Мы с ним словно менялись местами. Он разбудил во мне хулиганку-Шарли, а я в нем — наследника Кимберли.
— Ого… — смогла выдавить из себя многомудрая я.
Ладонь Мея мягко легла на мой мокрый затылок, отодвигая от бортика. Вот уже битый час ведун терпеливо сидел посреди моей ванной, помогая мне мыться и параллельно читая краткую лекцию по основам ведической магии.
— Вот, посмотри, — он осторожно стянул через голову тонкую, практически нитевидную цепочку с крупной, круглой подвеской на ней и протянул мне. Привстав, я потянулась рукой к ведуну. В этот миг что-то вдруг изменилось. Тёмный взгляд Мея скользнул по руке, по задней поверхности моего плеча, потом медленно перетёк ближе к подмышке, (явно держа путь к груди) и вдруг замер.
Глаза ведуна распахнулись, он рвано вздохнул и подался ко мне так стремительно, что я громко пискнула, не успев отстраниться. Крепко схватив за запястье, Мей развернул мою левую руку и, поймав ошарашенный взгляд, очень тихо спросил:
— Это ведь то, что я думаю?
— Ты… — от изумления я затаила дыхание. — Ты же не можешь увидеть!
— Ну почему же… — ведун усмехнулся, меня отпуская. — Могу. Вот, сама посмотри.
Отпустив мою руку, Мей накинул подвеску обратно и одним плавным движением стянул через голову уже порядком измятую, но всё ещё белоснежную рубашку. Поднял руку, закинул за шею и продемонстрировал мне тот же знак, что уродовал мою кожу. Ровно такой же краснеющий, выпуклый трикветр, вплетённый в магический круг. Клеймо преданности короне. Знак вечной клятвы магического молчания. Для всех остальных совершенно невидимый и неосязаемый.
Задумавшись на мгновение и не сводя с меня взгляд, Мей плавно поднялся со стула. Отбросил рубашку на пол, стремительно и грациозно (Богиня, как он это делает?!) стянул с себя шелковые подштанники, в процессе своё возбуждение продемонстрировав ошарашенной мне, и шагнул прямо в корыто. Чем вызвал маленький, но вполне ощутимый потоп в тихом доме на маленькой улице в историческом центре столицы.
— Кажется, нам опять нужно расслабиться, — Мей гулко выдохнул и уверенно опустился на дно моей ванны, вытянув длинные ноги по обе стороны от меня и удобно устраивая ладони на моих же коленях.