Ласточкин хвост
Шрифт:
— Совсем спятил, идиот? — орёт она прямо в лицо. — Ты же мог убить его! Что тогда?!
— Значит, туда говнюку и дорога, — огрызается он, ловя тонкие запястья. — Да успокойся ты, дурная, соседи вызовут полицию.
— Пускай! Пусть заберут тебя подальше. И из квартиры моей, и из жизни! Надоел, ненавижу тебя, слышишь? — он морщится, отступая ещё на шаг назад.
— Протрезвеешь — по-другому запоёшь.
Нилс
— Выметайся! — взвизгивает она, рывком распахивая дверь. В покрасневших глазах стоят слёзы, и Нилс как никогда остро чувствует вину.
За то, что отпустил её два года назад.
…Мимо с гиканьем проносится гурьба ребятишек. В соседнем сквере играет музыка — ни много ни мало гимн Республики, заслышав который все начинают шевелить губами. Тейн стоит в очереди за мороженым, а Рине, сидящая на расстоянии вытянутой руки, молчит, будто воды в рот набрала. Только покрытый лаком ноготь ковыряет деревяшку скамьи.
— Ты ему звонила?
Она качает головой. Уже неделя прошла с тех пор, как отца увезли в госпиталь с сердечным приступом. В Вёрминсдорфе у него не осталось никого, кроме соседской девчонки Эфы, что подрабатывала сиделкой в часы, свободные от собственных забот.
— Я лучше напишу. Как только… смогу, — слова выталкивает через силу и не успевает вовремя придумать оправдание. При Тейне она старается вести себя как ни в чём не бывало, но наедине притворяться нет смысла. Та пропасть, что росла между ними на протяжении последних лет, стала слишком глубока, чтобы пытаться её преодолеть.
— То есть никогда? — она смотрит мимо него, поджав губы. — Слушай, он всегда был сукиным сыном, этого не отнять, но без него ты бы здесь не сидела. Удар старик пережил, но в его возрасте можно и от чиха ноги протянуть…
— Хватит.
На сей раз не кричит — скорее, цедит сквозь зубы. А потом вскакивает с лавки, как только возвращается салага.
— Мне пора. Через полчаса начнётся репетиция, не хочу опаздывать.
— Эй, а как же мороженое? — Тейн взмахивает ей вслед рожком, и шоколадный конус шлёпается на асфальт. — У вас, ребят, всё нормально?
— Лучше не бывает. Мороженое оставь себе, — Нилс в свою очередь встаёт со скамьи и закуривает папиросу. Вонючий «Флор», который, сколько он себя помнил, курил Никлас Старший.
Обрывки воспоминаний проносились сплошной полосой — как лента киноплёнки, которую техник поставил на перемотку. Настолько диким казалось то, что с ним происходило,
По лицу ван дер Гасса ползли капли пота. На посеревшей коже отчётливо проступили шрамы. Видимо, увлекательное путешествие в прошлое далось ему нелегко. Что Никлас и отметил со слабой тенью злорадства.
— Ничего? — Моритс вскинул бровь. Его напарник мотнул головой и, ослабив галстук, поднялся из-за стола.
— Я на минуту.
— Ну и что за нахрен это было? — проводив взглядом Правого, он наконец выплеснул свой гнев. Не то чтобы это возымело действие, потому что следователь остался бесстрастен.
— Весьма любопытная техника, которой коллега овладел лучше меня, — «признался» он. — Теперь мы уверены в правоте ваших слов и можем двигаться дальше.
— Да неужели? С запасом таких вот «техник» можно было бы давно закрыть дело.
— Не всё так просто, Никлас. Вы судите как человек, не знакомый с принципами магического воздействия…
— Да дерьмо это всё.
— Что, простите?
— Дерь-мо! — по слогам выплюнул он, глядя Левому в глаза. — То, чем вы кормите меня и родню других девчонок. Сначала белобрысый салага в участке, теперь вы двое!.. Пускай я многого не понимаю в клятых фокусах, скажите мне одно слово. Всего одно. Она… может быть жива?
— Разумеется, — не задумавшись ни на миг, ответил Моритс. — Сейчас вы обвините меня в том, что я сказал бы это любому, и будете правы. Но вы кое-чем отличаетесь от прочих, Никлас. Вы не позволяете надежде затмевать здравый смысл. И да, мне жаль это произносить, но ваша сестра может быть жива, пока не найдено доказательство обратного.
В густом воздухе повисла тишина. Пластинка в электрофоне снова замолчала, и даже Лита не спешила её сменить. Видать, надоело бегать туда-сюда, и официантка попросту махнула рукой.
— Магический след, о котором все твердят, — Нилс затянулся очередной папиросой, — что это? Маньяк? Колдун-извращенец? Или всему виной Прорехи, в которые люди проваливаются, как в канализационные люки?
Уголок губ Моритса слегка дёрнулся.
— А вот это вряд ли. Обычно из прорех как раз вываливаются, — поймав озадаченный взгляд, Моритс покачал головой. — Забудьте. Единственное, что имеет значение и в чём я готов вас уверить, — это то, что мы не бездействуем. Департамент делает всё возможное в данной ситуации. И, надеюсь, при содействии полиции, мы сумеем во всём разобраться. Кто — или что — бы ни стояло за исчезновением девушек, этому будет положен конец.
Стоило отдать Левому должное, пел он складно. Но в красивую ложь с трудом верилось. Залпом опрокинув рюмку белой, Нилс поморщился. Пустой желудок отозвался тянущей болью.
— Полагаю, мне остаётся пожелать вам удачи, следователь Моритс?
— Подозреваю в ваших словах иронию, но да, удача лишней не бывает. Мы будем держать вас в курсе. Если я или Дитрих не выйдем на связь в ближайшие три дня, смело звоните по этому номеру, — он протянул жёсткую визитную карту. — Ну, или в случае, если у вас появятся новые сведения.