Лауреаты
Шрифт:
В свободное от ссор и домашнего хозяйства время я пытался исправиться. Искал работу по заманчивым газетным объявлениям.
В ответ приходили конверты с бланками анкет и просьбами выслать указанную сумму в адрес фирмы-посредника. Я с печалью на челе отправлял их в мусорное ведро.
Утешало, что кто-то еще мечтал на мне нажиться. Для кого-то я по-прежнему представлял жгучий промысловый интерес. И, стало быть, пока не опустился на самое дно.
Через
К городу подбиралась зима. Зверствовал холодный ветер, и на улицах под ногами хлюпали коричневые заледеневшие листья. В транспорте чаще обычного чихали и сморкались.
Я не торопил события, они пришли сами.
Таить в себе приятное известие чрезвычайно сложно. Тем более от самых что ни на есть родных и близких. Хочется, чтоб именно они наконец-то поняли, какой ты умный, талантливый и замечательный. А не просто раздолбай для внутреннего употребления.
Жена тут же заняла круговую оборону у телефона.
Ей нужно было срочно обзвонить многочисленных подруг. И каждой в доступной форме сообщить, что из меня вышел хоть какой-то толк. Что сбылась простая российская женская мечта – суп жиденький, но питательный, муж худенький, но старательный.
– Алло, – говорила Татьяна. – Добрый день. Вас приветствует супруга лауреата конкурса «Лучшие песни года». Конечно серьезно, какие шутки?! Витю должны снимать в Москве. Я тоже считаю, что лучше показать нас обоих. Можно и одну меня. Нет, он не поедет. Мы сейчас без денег.
И так много-много раз подряд.
Новость расходилась, как круги по воде. Мне передавали поздравления. Советовали не сбавлять оборотов и неутомимо ковать, пока горячо. Зашедшая размять язык соседка поцеловала в щеку.
Я начинал ощущать сладкое бремя заслуженной популярности.
Успех – штука капризная. Порою прямо-таки не знаешь, откуда его ждать.
Для баснописца Юрия Райха самые золотые мгновения вообще пришлись на концерт в исправительно-трудовой колонии. Юра бездумно начал выступление строчкой:
– В одном дворе начальник был Петух…
За точность не ручаюсь, но что-то в этом роде.
Радости заключенных не было предела. Они расценили фразу по-своему. В специфическом жаргонном смысле. Да еще и по отношению к начальнику. И устроили Райху оглушительную овацию, полную взаимопонимания и восторга. Он несколько раз начинал читать ту же басню – и после первой фразы чтение вновь прерывали бурные одобрительные аплодисменты.
В
Через день подруги жены наконец-то исчерпались. И очередь звонить естественным образом дошла до меня.
Мужчины говорят по телефону совершенно иначе, чем женщины. Они, в основном, стараются поделиться информацией. А женщины, в основном, стараются передать нахлынувшие чувства.
Со стороны любо-дорого наблюдать, когда жена сорок минут воркует по телефону, используя набор одних и тех же не самых выразительных слов:
– Да. Да. Конечно. Нет, ну что ты. Да. Конечно. Да…
Сразу представляешь, как далекая невидимая собеседница курлычет в ответ абсолютно то же самое:
– Да. Конечно. Да. Нет, что ты. Конечно…
И этим достигается полное взаимопонимание. То есть главная цель любого общения.
Я разыскал в записной книжке номера полузабытых приятелей. Тех, кого чуть было не растерял на ухабистом жизненном пути. Мы не созванивались годами, потому что не было повода сообщить друг другу что-то принципиально новое. И теперь имели шанс воссоединить порушенную связь.
На другом конце провода болели, выходили замуж, устраивали ребенка в престижный теннисный класс. С дежурной задушевностью задавали главный вопрос о материальных перспективах.
Я, не вдаваясь в интимные подробности, откликался, что они пока крайне туманные. Работы нет. Денег тоже. Плюс тяготит ощущение собственной ненужности.
Ответная реакция была, в общем-то, предсказуемой:
– А ты хотел бы лежать на заднице и писать свои стихи?
Приятели не до конца разбирались в ситуации. Они почему-то думали, что меня некому попрекать.
Выяснилось, что некоторые из них все-таки приспособились. Вошли в средний эшелон руководителей. Туда обычно попадают люди напористые, но слегка отставшие в общем развитии. Не отягощенные лишними нужными знаниями.
Мне рассказывали случай, когда такой мелкий управленец подписывал акт о списании. И строго спросил:
– А куда у нас подевались эти влагалищные костюмы?
В акте было сокращение «влаг-щ-ные». То есть влагозащитные.
Я утешал себя умными мыслями, что я тоже в чем-то удачлив. Пытаюсь заниматься делом, которое нравится. Стал лауреатом конкурса «Лучшие песни года». А это, между прочим, не баран пукнул. Это почти серьезно.