Лавка колониальных товаров
Шрифт:
Он не стал вылезать непосредственно из воды, а подплыл к берегу и высунул голову на фоне камней. Маскировка была так себе, но до города было далеко, а если и жил наверху кто, то вниз он явно не смотрел. Вобщем Бобров высунулся из воды и сразу же увидел, как через бухту тащится несуразное плавсредство, которое, судя по двум бурунам у форштевней и было их знаменитой пирогой. Только почему-то в ней кроме Сереги находился еще один человек.
Бобров удивился. В легкомыслие Сереги он не верил. В то, что его могли запугать, верил еще меньше. Но факт оставался фактом — в пироге кто-то был, и
Бобров плавно погрузился и поплыл обратно к порталу. Там, пока пирога еще не выплыла из-за мыса, он распотрошил сверток с ножами и выбрал лезвие подлинней. Никто не должен узнать про портал — это Бобров решил твердо. Но Серега-то каков. Бобров перехватил рукоять так, чтобы лезвие было направлено к локтю, и затаился.
Пирога вылетела из-за мыса гораздо быстрее, чем в ином времени ходил Вованов ялик с шестисильным мотором. Кстати, Серега на веслах пыхтел намного громче, чем тот мотор. Бобров неслышно погрузился.
Серега огляделся, перестав грести. Пирога прошла еще несколько метров, прежде чем он подтабанил и развернулся на месте. Никого не заметив, он подгреб поближе к берегу и остановился, решив подождать. И тут из воды, словно в плохом американском кино, показалась рука, вцепившаяся в корму. Серега даже рот разинул, так и застыв с веслами. А следом за рукой из воды буквально выметнулся Бобров с занесенным ножом. Бедный Серега совсем растерялся. Он только и успел, что разинуть рот. А Бобров с трудом сдержал удар, увидев перед собой натуральное чучело. Вблизи оно на человека совсем не походило, и даже странно было, что такой искушенный мужчина как Бобров мог принять его за кого-то там. Его могло оправдать только расстояние.
Вобщем оба были в состоянии, которое можно назвать идиотским. Но у Сереги были оправдания, а вот у Боброва — нет. Бобров застыл в верхней точке прыжка буквально на долю секунды и, заржав, рухнул обратно в воду. Смех оборвался громким бульканьем. Секунда, и Бобров, продолжая одновременно кашлять и смеяться, показался на поверхности.
— Что это было? — спросил Серега с легкой опаской. — Демонстрация воз-можностей или способ устрашения?
— Это был театр одного актера, — сказал Бобров, откашлявшись. — Аты тоже хорош. Кто ж знал, что ты такой специалист по куклам. Прямо какой-то мадам Тюссо.
— Что есть, то есть, — горделиво сообщил Серега. — Зато в городе ни один гад не ущучил, что я тут в одиночку катаюсь, и относительно напарника никто дурацких вопросов не задавал. Барахло привез?
Бобров кивнул, держась за борт.
— Сам справишься или помочь?
— Сам. Сиди уж. Хитон-то небось мокрый.
И Бобров опять чуть не подавился смехом.
Можно сказать, начало
Ставить ловушку вдвоем была еще та работа. Как Вовану удалось сложить ее в плотный кокон в одиночку оставалось для Боброва тайной.
Но вот заявление Вована, что надо просто дернуть за веревочку и ловушка раскроется, оказалось блефом. Они дергали за все, за что только можно. В результате сеть пришлось распутывать почти час. И когда они, наконец, управились, оба были мокрые от макушки и до пяток. После этого Серега сел на весла и неторопливо погреб в сторону города. Бобров традиционно развалился на корме, приняв ту же позу, в которой ранее восседало чучело.
— Шеф, ты так героически выглядел с ножом, — сказал Серега, лениво шевеля веслами. — Что я чуть набедренную повязку не обмочил.
— Да ладно тебе, — смущенно ответил Бобров.
— Неужели зарезал бы? — продолжал приставать Серега.
— Ты знаешь, на тот момент наверно да. У меня ж такие планы на этот портал были. А тут ты тащишь какого-то неучтенного грека…
— А предварительно поговорить? Может это был крайне нужный грек.
— Мне в тот момент было абсолютно наплевать на степень нужности или ненужности. Он был просто лишним. Это сейчас я начинаю видеть варианты. Кстати, ты чем все это время занимался?
— Да практически ничем. От Агафона прятался. Он меня еще тем вечером доставать начал: «Где, да где твой начальник?» Я ему говорю: «В гостях, мол, остался». только тогда, гад, и отстал. А на следующий день я на площади время провел. Денег-то, по местным понятиям, у меня, как у дурака махорки, ну и ходил, типа, мошной тряс.
— Что, все потратил? — ужаснулся Бобров.
— Чего это все? — удивился Серега. — Я только приценивался и торговался. А потом зацепился с тем торговцем, помнишь, мы у него еще хитоны брали. Так вот, очень интересный мужик оказался, если меня не подвел мой греческий.
— И чем же он интересен? — недоверчиво спросил Бобров.
— А тем, что недоволен своим нынешним положением. Ему, если считать по нашим меркам, даюттовары на реализацию, и он с продаж имеет сущие оболы. Ну, то есть, купец дает товар по такой цене, что наш торговец вынужден его продавать с минимальной наценкой, чтобы продать. Будет держать свою наценку — никто не купит.
— Это понятно, — нетерпеливо сказал Бобров. — Что дальше?
— А дальше, он хотел бы найти такого купца, который давал бы ему товар по более низкой цене.
— Ну и что? Его поиски не увенчались успехом? Или он нашел-таки, но в лице тебя?
Серега приосанился. Видно было, что Бобров попал в точку.
— Ну да, — сказал он. — А что. Между прочим, он гораздо лучше Агафона, который мне вот категорически не нравится. А ты что привез? Это ж вроде как самое главное.
— Ну что, — сказал Бобров. — Как и собирались, ткань я привез всякую разную. Брал кусками по десять метров. Там тебе и бязь, и сатин, и сукно. Разноцветное не брал. Ну его. Брал однотонное: белое, синее, зеленое. Вобщем всего восемьдесят метров. На больше просто денег не хватило. Я и так всю свою казну выгреб.