Лавка колониальных товаров
Шрифт:
— Еще бы, — сказал Бобров и задумался. — Это вы хорошо насчет Камышей придумали, — сказал он наконец. — А как товарищи насчет покупки бота? Не приходили?
— Ты знаешь, нет, — ответил уже Вован. — Может, что другое нашли, а может, как всегда решили, что лучше машину купить. Ты же знаешь наших алегархов.
— Ну и ладно. Тогда мы сваливаем, если у вас вопросов нет. Да, вот, Юрик, ты торговцу рыбу подороже сдавай. Он другой такой все равно нигде не найдет. Ну, бросай товар за борт.
Смелков отошел к лебедке, а Бобров с Серегой осторожно, без шума спустились за борт и нырнули следом за тюком. Объединенными усилиями они быстро протолкнули
— Красота, — сказал Серега, фыркая. — Никого нет. Но лодку все-таки надо.
— Странные у тебя ассоциации, однако, — сказал Бобров и полез через борт.
Когда они втащили в лодку тюк, стало ясно, что плавучесть лодки на пределе. И если вдруг подует не тот ветер, когда они будут на переходе, то он запросто может создать нешуточные проблемы. Тем не менее, Бобров махнул рукой, мол, вперед, и Серега налег на весла.
Ветер все-таки поднялся. Но лодка уже заворачивала за мыс и максимум, что смогла волна, это плеснуть внутрь несколько литров воды.
— Уф, — сказал Бобров. — Удачно пробежали. А лодку, ты прав, пора заводить. Теперь возникает еще одна проблема — как дотащить домой одновременно рыбу и тюк.
— Да унесу я тюк, — сказал Серега небрежно.
— Надо полагать, рыбу ты оставляешь мне? И в чем я ее понесу? В хитоне? — голос Боброва был предельно ядовит.
Серега задумался. Бобров, полагая, что думать полезно, ему не мешал. Наконец тот нашелся и решительно заявил:
— Я сейчас унесу тюк и вернусь с корзиной для рыбы.
— Ты вернись с корзиной и с этим, как его, Искаром. Пусть дорогу узнаёт. И вообще, вспоминай иногда, что ты все-таки рабовладелец.
Серега смущенно ухмыльнулся, вылез из лодки и взвалил на плечи тюк. Бобров посмотрел ему вслед и покачал головой.
Пока они занимались рыболовством, один из столяров притащил готовый ставень. Ставень отвечал всем критериям, то есть был прочным и массивным. Оставалось поставить на него металлическую перекладину с болтами и гайками. Бобров надеялся, что Юрка быстро протолкнет заказ, тем более от его имени. А пока придется укреплять как-то по-другому. Никитос, обнаруженный в лавке, сообщил, что полки сегодня будут готовы, и столяра сразу же напрягут меблировкой триклиния. Бобров на это не возражал, потому что все помещения кроме лавки, кабинета и спальни Никитос волен был обставлять по своему разумению. Искара с рыбой отправили на кухню, а сами прошествовали в таблинум для разборки товара.
При разборке почувствовали, что Смелков начал их заказы творчески переосмысливать. Это отразилось в первую очередь на пряностях, которые Юрка не стал покупать расфасованными по коробкам, а брал прямо мешками. Нет, конечно, не мешками, а мешочками. Но количество, например, гвоздики в полкило это совсем не то, что она же в количестве десяти грамм. С одной стороны, так конечно дешевле, а с другой придется самим придумывать упаковку. Сахара-песка тоже было сразу двадцать пять килограмм.
— То-то я смотрю, вроде тюк какой-то тяжелый, — задумчиво сказал Серега, озирая Юркину самодеятельность.
— Ты еще гвозди не видел, — порадовал его Бобров.
— Гвозди-то на кой ляд?
— Э-э, дорогой товарищ, да ты, я смотрю, совсем мышей не ловишь. Да за такие гвозди любой местный ремесленник душу продаст. И еще доплатит.
Серега тяжело вздохнул.
— Что-то
— Ну тогда сходи, выясни у кухарки, когда и чем она нас кормить будет, а то опять сегодня без завтрака. Надо будет послезавтра хоть с собой что-нибудь прихватить.
Серега тут же умчался. Когда касалось еды, его не надо было упрашивать.
— Потом в лавку зайди! — крикнул ему вслед Бобров.
За обедом оба торговых партнера были неразговорчивы и заняты исключительно поглощением пищи, что не могло не вызвать у присутствующих легкой тревоги. О причинах такой замкнутости сначала попробовал ненавязчиво узнать Никитос, но получил от Сереги не совсем внятный ответ. Тот сказал:
— Умгм.
И опять продолжил свое занятие по поглощению жареной султанки, заливая все это дело разбавленным вином из персонального большого килика. Тогда к делу подключилась Элина. Подождав пока отойдет прислуживающая за столом Дригиса, она спросила на этот раз Боброва, который как раз от своего килика оторвался.
— Что-то вы сегодня неразговорчивы, Александрос.
— Есть хочется, — честно ответил Бобров. — Верите — нет, но со вчерашнего вечера крошки во рту не было. А вот теперь можно и поговорить.
Все присутствующие взрослые члены семьи Никитоса разом облегченно заулыбались. Бобров посмотрел на них недоуменно, но потом кое-что соотнес, и выражение лица поменял. А Серега продолжал увлеченно мести все подряд и не обращал никакого внимания на настроение окружающих.
А вот после обеда все закрутилось. Явился долгожданный столяр и принялся дооборудовать лавку. Бобров зашел убедиться, что все делается как он и задумал и, прихватив Серегу, отправился в порт. Он все-таки хотел присмотреть себе лодку поприличнее, чем имеемый челн.
Лодки в порту наличествовали. И лодок было много. Но ни одна из них Боброва не устраивала. Это были какие-то утюги, совершенно не похожие на красавицы триеры и даже на пузатые зерновозы. Наконец, дойдя почти до конца территории, то есть до внешних стен, Бобров заметил вытащенную наполовину на берег небольшую, всего-то метров шесть лодку. Она чем-то напомнила ему древнерусские ладьи. Может двумя штевнями, конечно, не такими высокими, или плавностью обводов, или неуловимо негреческим стилем исполнения. Корма лодки находилась в воде и рассмотреть ее полностью не было никакой возможности. Они отправились на поиски хозяина.
— Да ты чего это, шеф, — говорил ему по пути Серега. — Чего ты на этот хлам позарился? Вон же вполне приличные стоят. И, главное, почти новые и крепкие.
— Ничего вы, Серега, не понимаете, — ответил Бобров, оглядываясь в поисках кого-нибудь к кому можно пристать. — Это же практически шедевр. Подозреваю, не местный. Ничего, что она ветхая — хороший мастер починит. А вот на воде это будет песня.
Как ни странно, у развалины нашелся хозяин. Такой же старый и ветхий. Бобров заплатил, не торгуясь, и дед наверно потом очень жалел, что не запросил больше. Местная «верфь», на которой ремонтировались в основном грузовые суда, находилась неподалеку. Осанистый мастер в кудрявой бороде, компенсирующей, скорее всего, большую лысину, прикинутый в длинный хитон когда-то синего цвета, встретил просителей неласково. Но тут уже вперед выступил Серега, и просители моментально превратились в заказчиков. А когда выяснилось, что заказчики обладают наличностью и в расходах не стеснены, то и разговаривать мастер с ними стал едва ли не подобострастно.