Лайон Нейгард и предвыборный заговор
Шрифт:
***
Слок вошел в допросную комнату и захлопнул за собой дверь. Бэкворт сидел за столом полусонный. На мятом лице отпечатались складки подушки, что заставило шефа полиции улыбнуться.
– Вы в курсе, что допрашивать подследственных ночью запрещено поправками шесть один и шесть два уголовного кодекса Вэйрина? – осоловелым голосом спросил Бэкворт. – Завтра же я направлю ноту протеста в прокуратуру.
– Думаю, Фарнсуорт с удовольствием подотрётся твоим протестом, учитывая список обвинений, - с усмешкой сказал
– И до утра это, разумеется, не подождёт? – с надеждой спросил Бэкворт.
– Это очень важно, - с напускной важностью ответил Слок.
– В таком случае, у меня тот же ответ, что и раньше. Я этого не делал.
Алан Бэкворт изобразил дежурную ухмылку. Слок выдержал долгий взгляд на подозреваемом и сел за стол.
– А я сейчас не об Эллимайне Леендейл говорю. Мы нашли очень четкий отпечаток вашего указательного пальца в доме Лайона Нейгарда, - шеф полиции открыл папку с доказательствами, но не спешил предъявлять их задержанному.
– А причём здесь это?
– Мистер Нейгард был найден в своём доме мертвым. И обстоятельства идентичны смерти Леендейл.
– Мистер Нейгард мёртв? – без эмоционально спросил Бэкворт. – Я ничего об этом не знаю.
– Как вы объясните отпечаток вашего пальца на мебели покойного?
– Понятия не имею. Вероятно, вы ошиблись.
– Отпечаток достаточно чёткий.
Слок вытащил из дела фотографию и положил перед Бэквортом. Тот повернул голову, лениво рассматривая снимок, и покачал головой.
– Ничем не могу помочь.
– Это вы подстроили смерть Лайона Нейгарда?
Бэкворт выпучил глаза. Слишком наигранное удивление. В театр с такой мимикой не берут. Только в тюрьму.
– Не можете доказать мою причастность в одной смерти и теперь пытаетесь приписать другую? Слок, вы жалки!
– Как ваш отпечаток оказался в доме Нейгарда? Простой вопрос.
– Я не знаю. Я не был в его особняке.
– Вы старательно стёрли остальные отпечатки: с журнального столика, с входной двери, даже перила лестницы, ведущей на второй этаж, заботливо протёрли. Но вы забыли, что двигали кресло. С обивки мы снять ваши пальцы не могли, но случайное касание деревянного оголовья…
– Мне нечего вам ответить.
Слок вновь посмотрел на Бэкворта со смесью усталости и грусти.
– Ну, хорошо.
Шеф полиции забрал фотографию, собрал дело и встал. Приоткрыв дверь, он остановился.
– Ничего не хотите добавить?..
В этот момент в допросной несколько раз мигнул и погас свет. В абсолютной тишине и темноте послышались шаги. Затем медленно, царапая паркетный пол, отодвинулся стул. В комнате заметно похолодало, и Бэкворт крикнул:
– Эй, у вас тут электричество опять вырубило!
Свет включился на пару секунд, явив пустой стул перед столом. Бэкворт цокнул языком.
– Когда меня уже вернут в камеру?
Свет включился
– Никогда!
В полной темноте послышался крик Бэкворта. Слок, стоявший всё это время перед стеклом, скрестил руки на груди. Ну, теперь или они получат признание, или затея окажется полным провалом. Показания Лайона в любом случае позволят засадить экс-помощника мэра за решетку (по обвинению в покушении на убийство), но без признательных показаний, они не смогут закрыть дело Эллимайны.
Свет снова включился и теперь Лайон сидел за столом. Чётко напротив Бэкворта. Лайон выглядел, как живой труп. Театральный гример постарался сделать ему могильно-серую кожу в струпьях, глубокие черные ввалившиеся глаза и накладные зубы, разбитые кариесом. Получилось чертовски реалистично.
План Лайона был не только в том, чтобы выдать себя за мертвеца. Три предыдущих дня они методично сводили Бэкворта с ума резкими звуками посреди ночи, мигающим светом, внезапным холодом, словно из открытого окна в студеную зиму крайнего севера. Один из охранников накануне рассказывал другому историю о призраке матери, явившейся из преисподней, потому что её брат собирался продать отчий дом… И всё ради того, чтобы сейчас объявиться «во плоти».
Лайон не мог знать наверняка подействуют ли театральные уловки на Бэкворта. Он был достаточно умным, чтобы провернуть убийство эльфийки ларамином. Он вполне мог усомниться в реальности происходящего.
– Я же говорил, что вернусь, - с улыбкой проговорил Лайон. Он попытался придать голосу замогильной хрипотцы.
Бэкворт сначала сидел неподвижно. Ужас наливался в его глазах, заполнял, казалось, каждую клеточку мозга. Он замотал головой и резко встал. Цепи на браслетах натянулись, возвращая его за стол.
– Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Этого быть не может, - Бэкворт отстранился от стола насколько позволяли цепи. – Я же тебя убил!
Слок, стоявший за непрозрачным окном в соседней комнате, посмотрел на Фарнсуорта. По непроницаемому лицу прокурора не было ясно, о чём он думает. Изначально идея представления ему не понравилась. Тогда Лайон пообещал, что закрытое дело позволит ему отчитаться перед высшим прокурором Вэйрина и все останутся в плюсе. Фарнсуорт пообещал подумать.
– Убил, - согласился Лайон. – Но я предупреждал, что мой дух не успокоится, пока ты не дашь мне ответы…
Лайон клацнул «развалившимися» зубами. Получилось устрашающе.
– Что ты хочешь узнать?! – закричал Бэкворт, прикрывая глаза руками.
– Ты убил Эллимайну?
– Да! Я!
– Зачем ты это сделал?
– Я…
– Ну?!
– Я хотел впечатлить мэра!
По лицу Лайона пробежала тень сомнения.
– Что это значит?
– Он был в бешенстве, что я пропустил информацию о хищениях из бюджета, - затараторил Бэкворт. – Это был мой просчет. Рейтинги мэра просели. На дебатах Леендейл его размазала. Если бы я тогда дозвонился… Но он уехал из города, мы не отреагировали вовремя. И всё пошло прахом.