Льдом и мечом
Шрифт:
«Твой дух ослаб, но ты держишься. Похвально. А что движет твоим спутником?» — Удараг переводит взгляд на Тимориса.
— Да так, за компанию, — невесело говорит воин. — Если мир рухнет, это ж ни в таверну с друзьями заглянуть, ни залезть на балкон к девушке, а я хочу пожить. Спасем мир — и отпразднуем.
Удараг погружается в молчание, глаза опускаются, затем опять отражают бег облаков.
Эгорд каким-то образом чувствует, что Удараг общается с собратьями, почти нельзя уловить зрением, но иногда кажется, что все саффлы невероятно похожи. Конечно, их и так отличить
Даже удается почувствовать суть разговора. От Ударага исходят мощные волны уверенности, эта энергия передается другим, саффлы прекращают горбиться, становятся выше, синева кожи светлеет как утренний воздух, щупальца шевелятся как в разминке перед новой битвой. Вокруг снова армия опасных существ, но теперь воин-маг ощущает себя как за надежной стеной.
«Вы спасли больше, чем наши жизни, — звучат в голове Эгорда мысли Ударага — Мы думали, останемся рабами страха до смерти и молили о ее приближении, жаждали битвы, чтобы кто-нибудь нас сразил… Не описать словами и даже мыслями, что сейчас в наших головах и сердцах. И уж точно — словами не вернуть долг. Мы поможем свергнуть Зараха, отправитесь с нами?»
— Рады всем, кто хочет сражаться со злом. — Эгорд протягивает руку.
На кисти осторожно смыкаются лезвия клешни. Такая запросто отсечет, надави саффл чуть сильнее, но по руке Эгорда лишь приятная щекотка. Сцепленные конечности покачиваются в рукопожатии.
— Отлично! — выдыхает Тиморис. — Не будем терять время, надо отсюда выбираться. В этой каменюке, — тычет в крепость, — есть портал?
«Да. Не знаю, как пользоваться, но провожу».
— Этот разберется. — Воин хлопает Эгорда по плечу, с сожалением оглядывается на угасающий в небе фиолетовый след. — Теперь главный по магии он.
«Следуйте за мной».
Новая троица поднимается по тропе.
Тиморис по пути откапывает в груде костей замену исчезнувшему серпу, подбирает выроненную в падении косу, глаза рыщут, из чего бы сделать ремни для крепежа на спину.
Морока на вершине скалы больше нет. Теперь это самая настоящая крепость — со стенами, тяжелыми воротами, окнами, башней, статуями каких-то тварей, все из зернистого бело-серого камня.
Удараг приводит к зарешеченной трубе шириной в рост человека, та прячется среди камней, под замшелым навесом, из каменного горла журчит ручей. Минуты две сумрака, пара поворотов — и вылезают через люк в полусферу какого-то зала.
Эгорд путается в горячих воспоминаниях о битве, не может поверить, что живы, что все повернулось вот так. Едва осознает треугольные коридоры, золотисто-песочные плиты стен, тоже треугольные, огонь в настенных чашах, низкие купола залов. Впереди блестит спина Ударага со щупальцами, крылоподобными веерами, бивнями, там неспешно мелькают креветки, актинии, змейки и прочие мелкие сожители.
Портал оказывается высокой конструкцией черного камня, из круглого помоста и двух плоских полумесяцев по бокам… Через помост — жирная трещина, один полумесяц разрушен, валяется множеством
— Милита… — Эгорд поджимает губы. — Сломала портал.
— Зачем?! — недоумевает Тиморис. — Могла же мгновенно попасть в логово Зараха!
— И мы бы смогли.
— Хочешь сказать, эта девка отказалась от такой удачи только… чтобы не пустить нас? Вот гадина!
— Просто одержимая. Хочет расправиться с Зарахом сама, раньше нас.
«Придется поискать иной способ. — Удараг скользит щупальцем по обломкам полумесяца. — Есть идея, но нужно время. Можете пока побродить по крепости, запастись чем-нибудь полезным».
— Не заблудимся? — с сомнением спрашивает Тиморис. — Тут довольно жутковато.
«Стены — не преграда для мыслей. — Удараг прикасается кончиком щупальца к голове. — Позовите меня мысленно, я отвечу и найду. Но лабиринт не такой уж сложный. Уверен, прежде чем управлюсь, отыщите выход сами».
И правда, этажи устроены примерно одинаково, спустя полчаса ходьбы по коридорам и залам Эгорд и Тиморис ориентируются свободно, даже решают разделиться.
В башне на каждом из семи этажей обнаруживается знакомая деталь — каменная трехглавая гидра с огромным шаром. Но сейчас в сферах вместо густой тьмы — пустота. Хранилища силы стали обычными стекляшками: последствия Милитиного мародерства.
Эгорд задерживается в одной из лабораторий, на час в нем пробуждается алхимик, годы мирной жизни не прошли напрасно, звенят колбы, шуршат порошки. Готовит лечебные и бодрящие зелья, красивые хрустальные флакончики заполняют торбы.
Тиморис на кухне. Успел найти ремни, коса прочно сидит за спиной, воин за столом, уплетает за обе щеки. Ароматная горка из мяса, рыбы, салатов, фруктов, хлебов разложена по блюдам так, словно с нее намеревались писать картину. Наверное, маги после беседы с пленниками хотели как следует насытиться. И любили делать это изысканно.
— Знаешь, — мычит Тиморис с набитым ртом, — думал, после этой передряги неделю кусок в горло не будет лезть. Хорошо, что ошибался…
А вот Эгорду кусок как раз не лезет, разве что кусочки, пережевывает и запивает с усилием.
Выйти удается легче легкого — находят люк, через который вошли.
Грудь наполняется свежестью, после давящих размышлений в тесных стенах простор — как целебный эликсир, словно земля острова приросла к телу и дышит как третье легкое.
— Поброжу туда-сюда, — притупленно говорит Тиморис. — Может, кому-то удалось спастись…
— Хорошо. — Эгорд машет вслед. — Мне тоже надо кое-куда наведаться.
Ноги приводят к мельнице. Парусные крылья все так же плывут по воле ветра. Эгорд где-то глубоко, тайком от трезвого рассудка, надеется, что Наяда жива…
Внутри как прежде, механическое сердце уютно гудит, но душа пропитывается жгучей горечью: здесь нет той, кого ищет.
Поднимается на третий этаж, в памяти теплеет, у этого окна разговаривал с Наядой…
У книжного шкафа за столом сидит Удараг, при свечах читает книгу. Взгляд скользит по строчкам, обрамляющие пасть щупальца переворачивают страницу.