Лебеди остаются на Урале
Шрифт:
Мать, услышав голос сына, дрожащими руками отперла дверь и прильнула к его плечу. Он не услышал ни плача, ни радостного смеха. Старая женщина только чуть прислушивалась к сердцу сына. Ее маленькие сухие руки поискали друг друга за его спиной, но пальцы не переплелись: сын возмужал, раздался в плечах.
Первым пришел в себя Буран. Ласково снимая ее руки с плеч, он сказал:
— Вот и служба кончилась! А отец где?
Про себя подумал: «Проседь выступила даже на бровях. Как она согнулась!»
— Где же ему быть, как не в канцелярии, — поспешно ответила
Возвращение солдата — большое событие в Карасяе. Несмотря на поздний час, в дом пришли гости: дальние и близкие родственники, соседи и просто односельчане, которые успели узнать о возвращении Бурана. Добрая весть облетает аул на крыльях ласточки.
Мужчины крепко жали руки. Женщины, умиленно поглядывая на него, осторожно расспрашивали о проведенных вдали годах. Девушки жались к двери, мальчишеские лица облепили окна.
Подошли сверстники, уже отслужившие в Красной Армии. Тут были неразлучные соседи Ибрагим и Халил, известный силач рябой Давлет, который сам себя величал «председателем союза рябых». Давно ли Буран уезжал с ними на одной телеге в райвоенкомат?
— Шел домой, вижу — у вас свет. Нет, думаю, это неспроста. Дай-ка загляну, — говорит Давлет. — До отделенного дослужился?
— Как видишь.
— Мой Мансур тоже к морю уехал служить. Не приходилось встречаться? — спросила одна из соседок.
Давлет расхохотался.
— Что ж вы, енгяй [3] , думаете, море такое же маленькое, как наше зеленое озеро на вершине Девичьей горы? Поднял глаза — и увидел карасяевца?
Дочь председателя Магира застенчиво спросила:
— Не страшно у самого моря? Говорят, там бывают бури посильнее наших метелиц?
— Бывают и посильнее.
— У меня нога легкая, непременно быть в этой избе свадьбе, — тараторила тем временем вдова Хадича.
Буран стоял возле печки, смущенный и взволнованный всеобщим вниманием. В избу набилось столько народу, что он не знал, как всех принять, кому отвечать, куда усадить.
3
Енгяй — тетушка.
Прибежал запыхавшийся отец. Проталкиваясь сквозь толпу гостей, он суетливо говорил:
— Сидим, значит, с Ясави, ведем счеты-расчеты. Вдруг говорят: «Дядя Закир, твой сын вернулся». Пришлось отложить заседание. Ясави вскоре сюда придет. Здравствуй, сын! Вижу, вытянулся, стал добрым молодцем. Весь в меня, — сияя, сказал он.
При последнем замечании Закира по избе прошел смешок. Мало походили друг на друга маленький, сухонький старик и его сын, стройный, высокий парень. Вдова Хадича, которую все звали Мухой, с иронией заметила:
— В самом деле, издали вас можно перепутать!
Старик не обиделся. Он обратился к жене:
— Ради такого радостного события мы не прочь попробовать
Надо отдать справедливость карасяевцам, они умеют соблюдать обычаи. Как только хозяйка разостлала на нарах самотканую красную в узорах скатерть, многие гости стали прощаться, придумывая всевозможные оправдания. Медовка не чай, всех не напоишь! По обычаю в первый день должны собираться только родственники и самые близкие соседи.
Однако Закир и хозяйка дома Танхылу горячо уговаривали гостей остаться.
— Нары большие, всем места хватит!
— Не раз еще побываем у вас, — отвечали гости, торопясь уйти.
В избе осталось человек пятнадцать. Буран не потчевал гостей — он сам был гостем. Казалось, он целиком поглощен разговором с Давлетом, но если бы Давлет был более внимательным и чутким, то заметил бы, что Буран рассеян и все время нетерпеливо поглядывает на дверь.
Голос Ясави услышали еще со двора.
Все заулыбались. Председатель не чуждается людей. Ему близки человеческая радость и горе. В прошлом году, выбирая его председателем, крестьяне еще сомневались. «Неизвестно, чем кончится наша затея с общим хозяйством, — говорили осторожные люди. — Ясави — умный человек, умеет вести хозяйство. Видный и перед начальством не тушуется. Пусть походит в председателях…»
Увидев Бурана, Ясави обнял его, а потом оттолкнул, стиснул руку, будто собирался померяться с ним силой.
— В нашем полку прибыло, — прогудел он.
Танхылу тем временем поставила две миски с медовкой и несколько чашек. Принесла белые шарики курта [4] . Жиром лоснились тонкие круги казылыка [5] , специально сбереженного для сына. Тарелки и ложки не стали расставлять перед гостями: горячее блюдо еще только варилось.
Шумно хлопнув дверью, переступил порог Галлям. Кузнец был, как всегда, под хмельком.
— Я уже успел выпить за твое здоровье, — сказал он, бесцеремонно забираясь на нары и садясь рядом с Бураном.
4
Курт — сыр из овечьего молока.
5
Казылык — конская колбаса.
Карасяевцы церемонно принимают гостей. Стариков и людей степенных сажают на самые почетные места. Хозяин дома обычно не садится, а прислуживает… Он успеет насытиться, были бы сыты гости! Тосты произносит кто-нибудь из гостей, острослов. Сегодня роль аяксы взял на себя Ясави Хакимов. Поднимая чашку с медовкой, искрящейся золотом, он сказал:
— Выпьем за то, чтобы наши желания совпали с нашими возможностями. Каждый из нас хочет вырастить такого богатыря, как Буран.
Мать увела женщин в другую половину избы: она все время как-то странно поглядывала на сына. Что с ним?