Лебёдка аэронавта

Батчер Джим

– С приказом защищать мастера Феруса.

– Мы и защитим его, убив эту ужасную тварь, прежде чем она покалечит еще больше альбионцев, - зашипела Гвен.
– Прямо здесь, где у нас есть место, где развернутся и возможность использовать численное преимущество, пока оно у нас еще есть.

– Девчонка права, - проворчал капитан Пайн.
– Чтоб меня крысы сожрали, это здоровенная скотина. Но не неуязвимая. Если сможем добраться до ее живота, то сможем и убить. Там нет ничего, кроме жира и артерий. Выстрелом в голову можно его отвлечь, если получится попасть в место без брони.

Гвен

отрывисто кивнула. Голова шелкопряда, стиснутая шишковатыми бронированными выступами, постоянно движущаяся — трудная цель, к тому же, существо не будет ждать, пока стрелок прицелится. Она повернулась к эфироманту.

– Вы можете что-нибудь сделать?

– Боюсь, моя трость наверху в номере, - извиняющимся тоном сказал Ферус.
– Она бы выдала меня. Без нее я ничего существенного сделать не смогу.

– Идите за ней, - стиснув зубы, сказала Гвен.

Ферус открыл рот и беспомощно уставился на Гвен, затем махнул рукой.

– Но... там дверные ручки. А я послал Фолли разговаривать с кошками.

Гвен холодно взглянула на него, но, в любом случае, времени чтобы эфиромант смог достать свою трость до того, как шелкопряд атакует у них не было. Она повернулась к остальным выжившим в зале.

– Эй, вы!
– крикнула она группе пожилых мужчин, вставших в оборонительную связку, так же, как Гвен и ее спутники.

– Когда оно подойдет к лестнице, атакуем его со всех сторон!

– Semper fortitudo!
– рявкнул Мастер Ферус.

– Semper fortitudo!
– отозвался седой, мускулистый мужчина в куртке рабочего дока.
– Мы с вами! Все вместе!

– Вы ненормальные?
– закричал еще один посетитель, юноша из группы людей помоложе из другого конца.
– Эта штука убьет нас!

– О, Господь на Небесах, парень, собери яйца в кулак и сражайся!
– прорычала Гвен.

Бенедикт заморгал.

– Даже если мы отвлечем его, - сказал капитан Пайн, - нам не убить его, если не доберемся до брюха. Оно просто спрячется под своей оболочкой.

Гвен быстро оглядела помещение и нашла возможное решение.

– Если это произойдет, я должна быть уверена, что у него нет возможности оставаться на месте. Бенни, ты можешь занять его на несколько секунд?

– Как скажешь, кузина, - Бенедикт, обнажи острые клыки в свирепой улыбке.
– Планируешь обвинить его в измене?

– Ты просто так не отстанешь, не так ли?

– Оно уже на подходе, - спокойно сказал Мастер Ферус.

Шелкопряд уложил последнюю пару изломанных тел в дверной проем — один из них, подумала Гвен, все еще двигался — плотно обматывая их шелком, и вскарабкался на барную стойку, его странные фасеточные глаза осматривали зал, а ноги постоянно приплясывали, словно страстно желали наброситься на очередную цель.

Бенедикт приковал внимание существа, скользнув на открытое пространство прямо между огромным шелкопрядом и лестницей, с мечом в руке и повернулся лицом к лицу, отделенный от всех баррикад выживших. Шелкопряд был хищником, существом, чувствовавшим уязвимость и нападающим на него. Монстр

моментально прыгнул на него, быстро и смертельно, также как и в первый, когда он разбросал тела по полу таверны.

Но предыдущие жертвы не были сэром Бенедиктом Сореллином, урожденным воином из Альбиона.

Гвен метнулась к бару, пытаясь следить за кузеном, но это было практически невозможно. Не потому, что она не могла его видеть — просто потому, что они с шелкопрядом двигались чересчур быстро, чтобы правильно понять, что происходит.

Массивное тело чудовища перемещалось молниеносно, словно какая-то машина разрушения, его дубинообразные конечности ударяли по полу, оставляя трещины и осколки, как тяжелые паровые поршни, которыми пробивали этажи в Шпиле, но независимо от того, как быстро двигалось существо или как быстро оно атаковало, его удары не находили плоти. Бенедикт чудесным образом оставался на несколько дюймов спереди или сбоку, или под стремительными конечностями, отскакивая назад, перед надвигающейся горой, его ноги почти не касались пола. Когда челюсти шелкопряда щелкнули ему в лицо, они встретились только с коротким, яростным ударом его меча.

Чудовище завопило от боли и бешено рванулось на Бенедикта, следуя за ним в центр комнаты, тут Гвен поняла, что Бенедикт сделал это намеренно, чтобы подставить шелкопряда под атаку со всех сторон.

– Сейчас!
– Крикнула Гвен, добежав до бара.
– Атакуем!

Капитан Пайн взревел, поднял стул и бросился на шелкопряда и остальные выжившие посетители "Черной Лошади" присоединились к нему. У некоторых из мужчин были мечи, и Гвен увидела, как минимум один наруч, но большинство из них были вооружены стульями и ножами. Их лица были бледны, их голоса заходились в крике, в котором слышалось больше ужаса, чем свирепости, но они знали так же хорошо, как и Гвен, если крупный хищник на поверхности начал лить человеческую кровь, он не остановится, пока не убьет всех живых людей до которых дотянется. Что-то сводило их с ума, доводило их до такой свирепости, далеко за пределы простого животного голода, и никто не мог объяснить почему.

Двое молодых людей упали, прежде чем смогли даже приблизиться к шелкопряду с импровизированным оружием, сбитые быстрыми ударами множества конечностей. Остальное приблизились с фланга, замелькали ножи и мечи, и тварь, огрызаясь, начала отступать боком, издавая пронзительные вопли — пока капитан Пайн не подкрался с противоположной стороны и не опустил увесистый стул по широкой дуге, вложив в удар всю силу своего мощного тела.

Сиденье стула было из дерева, но остальная часть собрана из железа покрытого медью. Он весил порядка сорока фунтов, а Пайн приложил им с такой силой, что от удар а он согнулся и скрутился. Броня шелкопряда смогла защитить жизненно важные органы от сокрушительного удара, но тем не менее мощь олимпийского аэронавта пригвоздила зверя к полу, ошеломив его на долю секунды, его ноги разъехались.

В эти полсекунды слабости Бенедикт и атаковал.

С таким же гортанным рыком, что Гвен слышала в туннелях, Бенедикт приблизился к шелкопряду, его меч ударил один, два, три раза, мелькая в быстрых, сильных, смертельных выпадах. Бенедикт владел особенным массивным, утяжеленным мечом, который был специально создан для его телосложения, и Гвен знала, что он наносит огромный урон. Три конечности отделились от туловища насекомого с фонтаном фиолетовой жидкости, и оно отшатнулось назад, жесткие ноги скользили по окровавленному полу из шпилевого камня.