Лечение водой
Шрифт:
Жаркие уколы возбуждения – на несколько секунд. Обернуться – усладить страсть, влечение.
Позывной трепет…
«И все публикации пойдут от этого, от этого. Я буду печататься везде, во всех больших изданиях, где Уртицкий…»
Поддаться, соединиться с Ирой!..
И навсегда.
А потом, лет в пятьдесят Левашов будет говорить начинающим писателям: «Конечно, я всем известен сейчас. Знаменит. И Лобов тоже. Это все Уртицкий для нас сделал. Это он нам все оставил после себя. Все издания. Он наш благодетель. Он оставил
Глава 12
I
Левашов совершенно случайно позвонил Оле Назаровой. В этот же вечер…
У него вдруг вспыхнуло (среди всех кручений в мозге): Оля!
Но он же едва знает ее… «Ну а почему бы не позвонить ей? Она же…»
Ее тихая приветливая улыбка. Она тоже из студии, но появляется там через раз. Она пишет короткие рассказы… еще, кажется, повести иногда.
Костя знает: Оля ему тихо, молчаливо симпатизирует; очень.
«Позвонить ей? Зачем?»
Но он уже чувствует – опять словно катится в испарине по жарко-ледяному катку вниз! Не устоять! Можно и Оле рассказать!
Он подскакивает как ужаленный, бросается к телефону.
Оля, конечно, удивлена его звонку. Костя перевозбужден.
– Ты не представляешь, во что я влип… Это касается Уртицкого!
– А что такое? Ты же вроде с ним в таких хороших отношениях, Кость.
– О-о, да! Конечно!! Я тебе такое расскажу!
Он произносит тоном, будто она друг, с которым он общается уже много лет.
«Забавно! Откуда этот тон? Но это прикольно – так произнести».
Может, это от всей игры, которая вертится вокруг него.
Он хочет начать рассказывать, как вдруг Оля предлагает встретиться.
– Э-э… встречи слишком долго ждать, – говорит Костя.
Оля отвечает, что она действительно сейчас целыми днями занята, и завтра у нее лекции в институте с утра – в своем биологическом…
– …Но вечером, если хочешь, я могу отпроситься из лаборатории.
– Ну хорошо, ладно… слушай, это очень серьезно! Ты не представляешь, что случилось!
– Я понимаю.
– Слушай… а чё ты там такое делаешь в лаборатории?
– Ну, у нас там разная работа.
– Лаборатория не в институте? Отдельная?
– Да, отдельная. В основном, научные эксперименты… опыты. Как в любой лаборатории в общем-то. Вожусь с мышами…
– A-а… ну ладно, потом расскажешь.
«Чего это она вдруг так резко захотела со мной встретиться? – усмехается он про себя; после разговора. – A-а… чё-то ж такое было, по-моему…» – он посмеивается, вспоминая…
Прошедшим летом он устраивал сходку у себя дома; когда мать уехала на дачу. И пригласил Олю, но просто до кучи, потому что пара человек отказалось. Костя написал ей письмо, где просил
И тут вдруг получает от Оли резкий отказ и приписку по поводу Юли – «ее ящик я тебе не дам, потому что знаю, она не поедет. Она не ездит к малознакомым людям».
Письмо Костю тогда удивило, но он быстро о нем забыл. Только сделал себе отметку, что надо при случае поизбегать Олю, пообижаться. «Что-то тут не то! Она же не спроста так ответила. Может, это совсем не нежелание контактировать?»
Но почему тогда Оля не приехала одна, без подруги?
Когда он на следующий день едет в Москву… все думает об Оле… Да, Костя знает, что нравится ей. Она такая скромная и тихая. Но она его тайная поклонница, он чувствует. И… «Только позвонил, сразу захотела встретиться!»
Но в то же время сам он не ощущает никакого влечения… Он вспоминает… «Какие странные у нее черты лица… как если надеть на красивое лицо блеклую маску… смотреть на лицо сквозь прозрачную бумагу?.. На красивое лицо… а у Оли – выцветшая красота».
Белокурые волосы.
Когда она приходила в студию, то садилась всегда неподалеку от Кости… И всегда улыбалась, когда он смотрел на нее.
В Оле есть что-то очень притягательное. Ее грация и какая-то детскость… Косте все время хочется называть ее «деточкой». «Она возится с мышами в лаборатории? Она и сама похожа на стильную белую мышь».
И никакой косметики – он не помнит, чтобы Оля ею пользовалась хоть раз.
Теперь у него невольный азарт… и даже спонтанные капли насмешливой власти над ней; легкое удовольствие.
Но это очень добрая «власть». Он тоже симпатизирует Оле, как и она ему.
Он все раздумывает, но как только у него уже готово появиться влечение… тут же будто затухает и гаснет – он так и не может ощутить никакого трепета. Даже не смотря на свое дикое перевозбужденное состояние. Очень странно. Абсолютная непроницаемость. И в Олином виде тоже – эта ее строгая серая или белая одежда… или светло-коричневая. А когда было лето, она приходила в студию в юбках из светлой брючной ткани и туфлях, в которые продеты резиночки.
Оля… влечение к ней?
«Она очень хороший человек – это по ней чувствуется! Она могла бы выслушать меня».
Встретиться, встретиться… но разумеется, Костя все равно невольно думает о свидании… у него только желание просто пообщаться с Олей. Как по-деловому, – и все ей рассказать.
Впрочем, когда они встречаются и идут по улице, он не сразу говорит об Уртицком. Поначалу – только об обстановке в литературной среде и о своих целях. Как он работает изо дня в день, как всегда раскачивается, если не может писать, и все равно усаживается рано или поздно…