Лед Апокалипсиса 3

Кулабухов Тимофей

Глава 24

Что вы знаете про упрямство?

— Таков путь!

из сериала «Мандалорец»

— Это был мотоциклист, — негромко озвучил свою точку зрения Проводник.

— А ты знаешь такую модель?

— Нет. Но, Странник, я знаю логику. Каждый день пользуюсь. Понятно же, что это мотоцикл.

Мы оба смотрели на одноколейный след на пригорке.

Ясен шлямбур, что мы с Проводником люди упрямые, если не сказать упоротые. Утром, а наше утро началось сильно до рассвета,

когда небо стало несколько более серым, чем ночью, мы с Тимуром выперлись на снег и, недвусмысленно перехватив автоматы (мы такое, вооруженное миролюбие) пошли обходить окрестности. Через час, осматривая всё вокруг, мы нашли на пригорке в трехстах метрах этот след.

След пары колёс, не четырёх, как я привык, а двух, так что вопрос мой был глупым.

Мы, люди, любим переспрашивать очевидные вещи, словно хотим, чтобы мысль, повторённая дважды, нас убедила, продавила сомнения и скепсис.

У меня была носимая рация, настроенная на общую волну.

— Иваныч… Приём.

Мне ответил Климентий.

— У коменданта отключена рация. Что-то срочное? Мне задействовать иные устройства?

— Нет, не надо дёргать. Ждёт.

Чем мне нравится искусственный интеллект, после года и нескольких месяцев общения со мной, так это умение понимать контекст, намёки и не переспрашивать.

Не люблю, когда у меня переспрашивают.

— Так, Тимур-джан. Давай думать. Варианты же какие? Просто любопытный местный. Приехал, разведал, сам нас боится.

— Жизнеспособная версия, — Он встал и осмотрелся. — Как и то, что местные склонны к насилию. Такое же запросто бывает в нашем холодном мире, компенсирование горячим внутренним миром. А в сухом остатке у нас нет бычков, других следов. Он стоял достаточно долго, чтобы при наличии окуляров вашу колонну осмотреть и посчитать. Посмотрел и уехал.

— И это меня разбудило, — констатировал я.

В совпадения в нашем мире никто не верил. Совпадения остались в мексиканских сериалах.

— Плохой, хороший, никакой, — Проводник говорил медленно и весомо, имея в виду отношения с нами, такие как «враждебный», «дружественный», «нейтральный».

Эта классификация работала всегда.

— Если нейтрал или типа друг, — подхватил я его мысль. — То нападёт, или вступит в переговоры, торговлю затеет и так далее. Короче, никаких минусов от того, что нас обнаружили.

— Однако, — тон Проводника был безэмоциональным, как у шамана, предсказывающего судьбу. — Если он враждебен и опасен, то приведёт своих приятелей. И они могут захотеть напасть на вашу колонну.

— У нас есть время, некоторая фора, — без всякой убеждённости ответил я.

Мы оба понимали, слабое место любой колонны — дорога. А тут дорога была только одна — лёд безымянной реки.

— Они придут сюда. Отсюда отследят вас, — Тимур вполне обоснованно использовал местоимение «вы», «ваше», «вас», потому что он не был частью нашего сообщества, он заботился о своих близких, общине и друзьях. — Нагонят… Если, конечно, они плохие парни.

— Ты

поедешь?

— Ну, конечно. Как только вы тронетесь, а то и раньше.

— Они могут погнаться за тобой, Тимур.

Проводник протянул руку, указывая пальцем на один из автобусов в колонне.

— Кажется, у этого автобуса проблемы. Гидравлика не работает, водилы копошатся рядом.

— Думаю, мы его бросим. План такой.

— Ну, Странник, тогда варианты такие. Если… Я подчёркиваю, если этот спидвеист из нехороших ребят, что не факт… Если плохиши придут, то у них будет целых три варианта: пойти за вами, погнаться за мной, если они поймут, что есть следы в обратном направлении и разграбить брошенный автобус.

— Они выберут третий вариант, потому что объект рядом и это безопасно.

— Я тоже так думаю, — Проводник неторопливо убрал автомат в рюкзак. — Поэтому поеду сейчас, не дожидаясь никого. И поеду без страха, потому что страх туманит разум.

— Провожу тебя. Платочком помашу, помахаю… Не знаю, как правильно. Взмахну, в общем.

…

Раньше, чем колонна подготовилась к отправке, я обнял и по-мужицки похлопал по плечу Проводника.

— Встретимся Весной, братан, — отстранился я. — Или, если что-то пойдёт не так, то встретимся за гремящими морями.

— Встретимся за гремящими морями, — вторил мне он.

Неспешно, а успех часто зависит от основательности, Проводник проверил что собран, ничего не забыл, завёл свою таратайку, дал ей прогреться и, последний раз взмахнув мне рукой, он уехал.

Мне было жаль расставаться с ним и в то же время я был рад. Он возвращается, с ним будет всё хорошо. А со мной? Мне проще беспокоиться об одном себе, чем о толпе беспокойных людей вокруг.

…

— Иваныч, ты там как?

— Каком вперёд, мля. Саныч, мы тут панически перегружаем одиннадцатый номер, бросаем его, раскидываем людей и груз. Ты набираешь сказать, что Тимур уехал? Я видел, мы помахали друг другу.

— Вообще-то не об этом. Мы с ним следы обнаружили.

— Невиданных зверей? Извини, это нервное. Что за следы?

— Мотоцикла.

Комендант задумался.

— Твоя оценка опасности?

— Не могу сказать определённо, Иваныч. Любая. Может, её и нет. Может, просто местный испуганный выживший.

— Давай я по-другому поставлю вопрос. Ты считаешь, что нам надо повернуть назад? Вернуться, подождать пару дней, пересобрать экспедицию, передумать, отступить?

Теперь настала моя очередь думать.

— Пожалуй, что нет. Кто-то нас заметил, но люди мы отважные, вооружённые. Топим дальше.

— Ну вот и ладненько. Тогда давай так. Раньше мы ехали безмятежно, а теперь будем делать это мятежно. Я всех оповещу через общий канал.

…

— Борт один, к старту готов… — я доложил в рацию и переключив на приём, достал мобильник, набрал Киппа.

— Странник?

— Ты там как?

— Машина в порядке, я в порядке.

— Про следы слышал?

— Да, только ничего не понятно.