Леди Малиновой пустоши
Шрифт:
Он не успел договорить, как женщина выступила вперёд и горделиво произнесла.
— А я его жена! Линн Мак-Фергюссон!
И победно оглядела нашу группу из меня, Грегора и примкнувшей к нам Иннис, застывшей соляными столбами, как та супруга Лота. И я, честно говоря, несколько минут здорово напоминала овцу, хлопая глазами и бессильно открывая рот и пытаясь что-то проблеять. Неожиданный щипок за… мм, ну пусть будет, пониже спины быстро привел меня в чувство. Верная подруга Иннис не дала окончательно оконфузиться. Я подпрыгнула на месте и бодро произнесла.
— Кто
Бедный мужик, мне на секунду стало его даже жалко — он только растерянно крутил головой, глядя то на одну, то на другую. А две бабы в холле шипели, как две разъярённые кошки, будь у нас хвосты, так ещё бы хлестали себя по бокам. Я, хоть и не помнила ничего из прошлого Мэри, но все документы были на имя Марии Мак-Фергюссон, да и окружающие так относились ко мне, вряд ли к просто сожительнице относились как к леди. Поэтому была уверена в своем праве и готовилась его отстаивать. Но Линн продолжала визгливо требовать.
— Гленн, как ты позволяешь какой-то девке так относиться ко мне, твоей жене? Она самозванка, содержанка, выгони сейчас же ее прочь! Не слушай ее!
Я не оставалась в долгу.
— Еще чего! Как это выгнать меня из моего же дома! И оно мое, а вовсе не Гленна! Это поместье мне досталось от моей матери, леди Маргрет Мак-Линн! И Фергюссоны не имеют к нему никакого отношения!
— Как это нет? Это имение моего мужа! А ты пошла отсюда! Не у тебя никаких прав на имение! И никакая ты не жена! И ребенок твой незаконный! Убирайся отсюда!
Только я открыла рот, раздумывая, то ли продолжать словесный поединок, то ли вцепиться нахалке в волосы и хорошенько оттаскать, как сверху, с лестницы послышался холодный голос.
— Лэрд Гленн Мак-Фергюссон венчался с леди Марией Кинли дважды — первый раз в поместье ее отца, лорда Артура Кинли, 8 апреля 1568 года и в родовом поместье клана Мак-Фергюссонов 22 апреля 1568 года. Их сын, Виллиам Мак-Фергюссон, родился 27 декабря 1569 года. О чем была сделана соответствующая запись в родовой книге клана и в метрической книге церковного прихода поместья отцом Себастьяном. Вот все выписки.
Я с изумлением воззрилась наверх. Там стояла моя старенькая няня Рини, прижимая сухонькой рукой к груди заветные бумаги. Никогда не слышала от няни Рини такого тона, даже не подозревала, что она так умеет. Казалось, она только и может, что называть всех зайчиками и рыбками, я у нее ягодка, а седоватый Грегор — солнышко. А тут кинулась на защиту ягодки — откуда что взялось…
Гленн повернулся к своей спутнице.
— Значит, говоришь, законная жена? А что на это скажешь, дорогая?
И слово дорогая прозвучало как-то издевательски. Тем временем, он схватил ее за руку и обратился к Грегору, ко мне почему-то не стал.
— Лэрд, давайте и в самом деле пройдёмте в более подходящее место!
Грегор молча повернулся и пошел в гостиную Мы с Иннис быстро пошли за ним, следом за нами шел Гленн, таща за собой, как на буксире, явно не спешащую Линн. В гостиной все расселись по креслам и с любопытством уставились на Гленна — что же
А поведал он нам о том, что очнулся поздней весной на ферме Линн, ничего не помнивший, чуть живой после травм каких-то и горячки. Что рассказала ему Линн о нем самом. О дальнейшей жизни на ферме, о том, что поведала ему позже Линн о его, якобы, имении, о сожительнице, о ребенке. Как они сюда поехали, о странном поведении Линн.
Глава 61
Сама же Линн только презрительно фыркала во время рассказа. В ответ Грегор рассказал Гленну историю его мнимой гибели и остальное. Я молчала, исподтишка разглядывая нежданного муженька. Хорош, всё-таки, чертяка! Высокий, с широкими плечами, узкой талией, правильные черты лица, черные волосы, синие глаза. В самом деле, копия Уилли, только взрослая. Не зря эта Линн повелась на него! Хотя, может, на мое поместье? Но весной, когда она его привезла домой с того места побоища, она не могла ничего знать о моем поместье, я сама-то его ещё не видела…
И пока я его разглядывала, две мысли неожиданно проскочили в голове — как хорошо, что никого не надо обманывать с фальшивой помолвкой с Мак-Гренном! И теперь я ограждена от попыток Мак-Коннея выдать меня замуж! Ибо есть у меня муж! И вряд ли он отдаст такой жирный кусок сюзерену или заставит меня работать на него!
Вдруг от двери послышался полустон — полувздох.
— Эйлин, доченька! Ты вернулась!
Мы все обернулись. В дверях стояла наша Кресса, в наспех надетом поверх ночной сорочки халате, простоволосая, в глазах стояли слезы, дрожащие руки она протягивала к Линн. Или, теперь уже Эйлин? Это она и есть пропавшая мать Элизи? Только теперь я внимательнее присмотрелась к ней. Да, сходство есть, определенно. Передо мной сидела ещё красивая, с очень хорошей фигурой, но уже не слишком молодая, как мне показалось вначале, женщина. Она, скорее, ровесница прежней меня, Люси Дубровиной, женщине около сорока лет.
Эйлин недовольно поморщилась.
— Вот только не надо этого драматизма, мама! Ну, я это, я! Не хотела возвращаться сюда, да больно вариант хороший подвернулся!
Повернувшись к Гленну, она горько сказала.
— А ты так и не вспомнил меня! Я же тебя давно знала, ты ещё тогда только начал служить у Мак-Коннея, а я приехала туда вместе с хозяйкой своей, леди Ровеной. Мы тогда везде вместе были — Ровена просто дочкой торговца была, Кристен и я. Понравился ты мне, сильно. Да только внимания не обращал на меня никакого. Даже к пьяному в постель ложилась — спихнул меня на пол и все. А потом мне пришлось уехать из замка. Кристен иногда весточки передавала, сообщила, что привез ты в замок женщину с сыном и уехал воевать. Ещё Кристен сообщала, как с этой женщиной в поместье обращались. Вот я и думала, что не жена она тебе. А потом поехали добычу на побоище поискать, да тебя нашла, едва живого. Сколько выхаживала, а потом оказалось, что ты ничего и не помнишь. Тогда я и решила сказать, что я твоя жена, а ты все равно не хотел меня. Вскоре и слухи пошли о необычных вещах из этого поместья, да и Кристен сообщила, что поместье Мак-Конней отдал этой Мэри. Их с Ровеной, хоть и отселили в дальний замок, только новости она все равно знала. Да видно, то ли не все, то ли неправильно поняла. Да что теперь! Ненавижу вас всех! Почему вам все! Ненавижу! Ненавижу! Будьте вы все неладны! Да не держи ты меня!