Леди полночь
Шрифт:
Боль в его голосе убедила её. Это была та же боль, которую она чувствовала в ее собственном сердце так долго, что уже и забыла, что было тому причиной.
Она отпустила стойку. Она сделала шаг к Джулиану, а потом еще один.
– Ты любишь меня?
– Его улыбка была мягкой и печальной.
– Ты даже не представляешь, как сильно.
Мгновение спустя она уже была в его объятиях и целовала его. Она не могла сказать, как именно это произошло, просто это казалось неизбежным. А всё из-за того, каким тихим был голос Джулиана,
Он прижал ее к себе, его губы обводили контур ее рта. Ее руки яро потянулись к его волосам — она всегда любила его волосы, и теперь она могла свободно коснуться их, она зарылась руками в густые волны, обматывая их вокруг пальцев. Его руки скользнули вниз по спине к ее бедрам, и он поднял ее на руки, словно она была пушинкой. Она обняла руками его шею, прижимаясь, так как он держал её одной рукой.
Она видела, как он схватил документы, лежавшие на стойке, отбросил их на пол вместе с тюбиками красок, расчистив пространство, где он мог положить ее.
Она притянула его, обернув ноги вокруг его талии. Он не был похож на того зажатого, сдержанного Джулиана сейчас; их поцелуи становились все более глубокими, дикими, горячими.
– Скажи мне, что я не облажался навсегда, - выдохнул Джулиан между поцелуями.
– Я был таким идиотом на пляже, и когда я увидел тебя с Марком в твоей комнате...
Эмма скользнула руками по его плечам, широким и сильным под ее ладонями. Она была пьяна от поцелуев. Это было то, ради чего люди вели войны, то, ради чего убивали друг друга, и то, ради чего уничтожали свои жизни: это был щекочущий нервы микс страстного желания и наслаждения.
– Ничего не происходит.
– Он гладил ее волосы.
– Я знаю, что это смешно. Но когда ты была влюблена в Марка, в двенадцать лет, это был первый раз, когда я испытывал ревность. Это бессмысленно, я знаю, но вещи, которых мы больше всего боимся…не можем заставить себя отмахнуться от них. Если ты и Марк когда-нибудь... Я не думаю, что смог бы пережить это.
Что-то в неприкрытой искренности его голоса тронуло её.
– Каждый из нас чего-то боится, - прошептала она, прижимаясь к нему сильнее. Она скользнула пальцами под край его футболки.- Это часть бытия человека.
– Его глаза наполовину закрылись.
Его пальцы проскользнули вниз через ее волосы; его руки ласкали ее спину легкими движениями, затем нашли ее талию, притягивая сильнее к нему. Голова Эммы откинулась назад, почти упираясь в один из шкафов; его губы чувствовались горячим отпечатком на ее ключице. Его кожа горела от ее прикосновений.
Она вдруг поняла, почему люди говорили о страсти как об огне: она чувствовала, словно были в огненной ловушке, и горели, как сухое Малибу Хиллз, перед тем, как обернуться в пепел и смешаться вместе навсегда.
– Скажи, что любишь меня, Эмма, - сказал он напротив ее горла.
– Даже если это не так.
– Она ахнула; как он мог
– Джулиан?
Голос Ливви был слышен сквозь дверь.
– Эй, Джулс, где ты?
– Эмма и Джулиан оторвались друг от друга в панике.
Они оба были растрепанные, их волосы спутались, губы опухли от поцелуев. Эмма не могла представить, как они объяснят, почему заперлись в комнате Джулиана.
– Джуууулс!
Весело крикнула Ливви.
– Мы были в библиотеке, и Тай отправил меня за тобой…
Ливви замолчала, скорее всего, оглядывала комнату.
– Серьезно, Джулиан, где ты?
– Ручка двери повернулась.
Джулиан замер. Ручка снова затряслась дверь задребезжала от того, что была закрыта. Эмма напряглась. Послышался вздох. Ручка перестала трястись. Было слышно, как Ливви уходит прочь, и затем дверь студии захлопнулась.
Эмма посмотрела на Джулиана. Она чувствовала, будто ее кровь застыла, а затем вдруг вновь побежала; колотя по ее венам, как весенний поток.
– Всё нормально, - выдохнула она.
Джулиан поймал ее и отчаянно прижал к себе, дрожащими руками она обхватила его за плечи. Он сжимал ее так крепко, что она едва могла дышать. Затем отпустил. Он сделал это так, словно заставлял себя; будто он голодал и отложил в сторону последний кусок еды, что у него был.
Но он сделал это.
– Нам лучше уйти, - сказал он.
Оказавшись в своей спальне, Эмма приняла душ и переоделась так быстро, как только могла.
Она скользнула в джинсы, и не могла не вздрогнуть, когда ее футболка опустилась на спину, задевая бинты. Она собиралась вскоре их сменить, и, наверное, нанести ещё одну Иратце. Она вышла и обнаружила, что в коридоре уже кто-то стоял.
– Эмма, - сказал Марк, оттолкнувшись от стены.
У него был уставший голос.
– Джулиан сказал, что ты в порядке. Мне так жаль.
– Это не твоя вина, Марк, - сказала она.
– Моя, - прошептал он.
– Я доверял Кирану.
– Ты доверял ему, потому что ты любил его.
Он посмотрел на неё удивленно. Он выглядел полностью выбитым из колеи: как если бы кто-то забрался ему внутрь и встряхнул его укоренившиеся убеждения. Она все еще могла слышать его крики, когда Иарлат хлестал сначала Джулиана, а потом ее.
– Это было так очевидно?
– Ты смотрел на него, как я смотрю на Джулса. Как ты смотришь на того, кого любишь. Мне жаль, что я не поняла этого раньше. Я думала, тебе . . . Понравилась Кристина? Киран точно приревновал к ней. Я думала, тебе нравятся девушки, - закончила она.
– Научи меня составлять предположения.
– Мне они нравятся, - сказал он насмешливо.
– Нравятся девочки.
– О, - выдохнула она.
– Ты бисексуал?
– Последний раз, когда я проверял, вы так называете это, - сказал он с неким весельем.
– У фейри нет названия для этого, так что…