Ледышка или Снежная Королева для рокера
Шрифт:
Такой финт ушами мне предсказуемо совершить не дали. Поймали за руку, потёрлись щекой о ладонь и заметили довольным тоном:
– В случае с тобой, Ледышка, первое. И да, раньше никто не жаловался…Но раньше у меня никогда не было такой очаровательной и неприступной девушки.
Не выдержав, я засмеялась, щёлкнув его по носу:
– Выкрутился-таки. И комплимент отвесил и себя обелил. Вот в кого ты такой хитрый, а, Верещагин?
– Все претензии к производителям, - невозмутимо откликнулся парень, с азартом отпилив кусок своего бутерброда и положив его мне
От неожиданности я чуть не подавилась и тихо кашлянула, с подозрением уставившись на довольного жизнью и собой рокера:
– Извини… Что?
– Я говорю, хочешь, познакомлю с производителями?
– Верещагин, я верю, что наглость для тебя первое счастье… Но, давай, ты всё-таки не будешь лететь вперёд паровоза, м? – пододвинув к себе чай, вновь обхватила кружку ладонями, уткнувшись в неё носом.
– Я ещё даже не начинал, - меня дёрнули за кончик косы, улыбаясь при этом так невинно, что парочка посетительниц за соседним столиком чуть не выпала в осадок, глядя на это обаятельное чудо…
Чудовище, в смысле. Обаятельное, привлекательное, но такое невыносимое, что, ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже матом и то, сформулировать вряд ли получится!
– Суицидальные наклонности во всей своей красе? – выразительно выгнула бровь, стараясь не улыбаться слишком уж широко и довольно. И да, мне действительно нравились эти беззлобные пикировки.
Особенно, когда чья-то наглая ладонь, недолго думая, поселилась на моей пояснице, забравшись под блузку, и мягко, почти невесомо поглаживая кожу. Вид у Олежека при этом был сама сосредоточенность и серьёзность. Дамы за соседним столиком устроили полноценный обстрел томным взглядами. И мне бы устроить приступ ревности и проявить собственнические инстинкты во всей своей красе…
Но я лишь улыбалась, пила чай, незаметно подсовывала оголодавшему рокеру остатки собственной пиццы и впервые за очень, очень много лет чувствовала себя спокойно. И даже почти не возражала, когда в ответ на мою колкость меня просто чмокнули в щёку и окончательно отобрали еду.
Спасибо, хоть чай оставили!
Из кафе мы выбрались через полчаса, когда чай и кофе закончились, а наглость и упрямство некоторых достигли апогея в попытке затащить меня к себе на колени. Увы, я на провокации не велась и в ответ на умоляющие взгляды и милые улыбки, только иронично выгибала бровь. В душе радуясь такому вниманию и впитывая каждую молчаливую и мимолетную ласку как губка.
Усадив меня в джип, Верещагин залез на водительское сиденье и грустно протянул:
– Впервые в жизни хочу забить на любимую работу.
– Я с удовольствием посмотрю на то, как уважаемый Харлей и его хмурое величество Михаил свет Александрович уточняют, по каким таким причинам у тебя сегодня такая зверская «любовь» к собственной работе… - задумчиво протянула, постукивая пальцами по коленке. И фыркнула, весело улыбнувшись. – Но предпочту обойтись без таких крайностей. Ты мне пока что нужен живой, здоровый и даже относительно целый. Так что вперёд и с песней, Верещагин. Работа не ждёт.
– Злая ты, Ледышка, -
И взгляд искоса на меня, хитрый такой, выжидающий. Я невольно засмеялась, глядя на этого интригана недоделанного. Кардинал Ришелье? Серьёзно? По-моему, бедный титулованный манипулятор и рядом не стоял с наглым и слишком умным брюнетом, косившим на меня довольным взглядом.
Усмехнувшись, я наклонилась и легко поцеловала его в щёку, после чего уселась нормально и спокойно, рассудительно выдала:
– Ну что я могу тебе сказать, Олег… Ты знал, с кем связался. И потом, я, может быть, и не люблю тебя… Но у тебя есть возможность меня переубедить, не так ли?
В ответ меня одарили таким взглядом, что будь на моём месте кто-то другой, обязательно сгорела бы от смущения. Но я лишь выразительно выгнула бровь и мягко улыбнулась, отвернувшись к окну.
Мне всё ещё было страшно. Страшно отступить от собственных правил, страшно попробовать, страшно подпустить человека так близко, как никого раньше. Но и сопротивляться ему всерьёз я тоже не могла. Да он меня бесил, да выводил из себя, и порой мне хотелось его просто и незатейливо прибить.
Но именно этот невыносимый тип свозил меня на свидание в контактный зоопарк. Не спрашивая, не уговаривая, просто взял и свозил. Не спорил и не пытался что-то доказать, но заботился. И…
Кажется, Харон всё-таки была права. Именно ему удастся то, чего не удавалось никому – добраться до моего сердца без труда и особых проблем. Обрадовать что ли своего любимого труповеда?
Вытащив телефон, набрала сообщение и отправила его по знакомому номеру: «Проснись и пой, повелительница трупов! Сбылась твоя заветная мечта!»
Ответ пришёл спустя минут пятнадцать, когда мы уже заезжали на стоянку перед клубом: «Если это не книга рецептов от Ганнибала Лектора, то херня это, а не мечта!»
А спустя ещё две минуты, пришло следующее: «И да, брюнету от меня привет и мои искренние поздравления. И пожелание терпения… Я тебя слишком хорошо знаю, отмороженная моя!».
– Идём? – Верещагин встал рядом со мной, засунув руки в карманы джинсов. – Или сбежим?
– Не надейся, - хмыкнув, я убрала телефон в карман и, проигнорировав протянутую руку, отправилась в сторону входа. – Солнце ещё высоко, а работу никто не отменял. Во всяком случае, сегодня.
– Жестокая Ледышка…
– Я всё слышу, Верещагин!
– Ну, попытаться-то стоило? – деланно пожал плечами Олег, топая следом за мной с самым недовольным видом.
А я очень старалась не смеяться, кусая губу и пряча улыбку. И с каким-то предвкушением ожидая завтрашнего дня. Явно ведь что-то придумает! Жаль, что нельзя угадать что…
Но так куда как интереснее!
Глава 12.
За следующее пару дней я выяснила, что ничего-то я не знаю о собственном городе. Оказывается, у нас есть как минимум два контактных зоопарка, несколько крупных зоомагазинов, обычный зоопарк, книжная ярмарка, букинистический отдел кроме того, что был облюбован Харон в Александровском и…