Легенда о Блэке. Кубок Огня

Мартьянов Вадим Алексеевич

– Испытание состоится двадцать четвертого мая. Вход будет осуществляться в порядке набранных очков. То есть первым в лабиринт войдет мистер Крам, затем мистер Диггори, потом мистер Блэк, – он поморщился – и наконец, мадемуазель Делакур. Вашей задачей будет добраться до центра лабиринта, где вас будет ожидать Кубок Огня. Первый дотронувшийся до Кубка – станет победителем Турнира.

Что?

Блэк моргнул.

Язвить резко расхотелось.

Остальная троица еще задавала какие-то вопросы, Бэгмен что-то отвечал, но Гарри

их уже не слушал, внимательно изучая будущие стены и чувствуя как внутри, в который уже раз за этот год, поднимается паника.

Проблемы. У него были очень большие проблемы. Размером с венгерскую хвосторогу.

Если не больше.

– Вы понимаете?!

Он носился перед диваном и лихорадочно, словно в каком-то припадке, сверкал глазами. Рон и Гермиона смотрели на него с испугом. И если Рон, кажется, больше переживал за его психическое состояние, то Гермиона, определенно, «понимала». После того, как в понедельник он передал им весь свой разговор с директором, сомнений в его «сказочке» девушка больше не высказывала.

– Вот оно!

– Да что «оно», Блэк?

– Вот зачем меня заставили участвовать в Турнире, – пояснил Гарри, пытаясь успокоиться, так объяснять было бы проще. – Хотели бы убить – просто убили бы. Но нужно было не это. Смотри, Каркаров, Дамблдор, все сказали, что к Кубку нельзя подходить!

– А теперь вы должны до него добраться и взять, – наконец, дошло и до Рона. Что-то Элис на него плохо влияет, хотя, по идее, должно было быть наоборот.

– Именно! – Блэк щелкнул пальцами и, недоуменно посмотрев на оказавшуюся в руке палочку, убрал ее обратно. – Волдеморту зачем-то нужно, чтобы я взял этот треклятый Кубок.

– Но, Гарри, – встревоженно заметила Гермиона. – Ты не единственный участник и вполне можешь не добраться до Кубка первым.

Он серьезно посмотрел на нее и ответил:

– Значит доберусь. Строить такой план и не учесть этого было бы глупо.

Они замолчали. Всё это означало сразу три вещи. Первая – остальные Чемпионы в опасности. Вторая – Блэку ни при каких условиях нельзя побеждать. И, наконец, третья – победить ему все-таки придется. Потому что изменить он не в состоянии решительно ничего.

– Профессор Дамблдор… – неуверенно начала Гермиона, но Гарри ее перебил.

– Не знает ничего, чего не знали бы мы, – он помедлил и поправился. – Наоборот, мы знаем всё, что знает он… Тьфу. В общем, смысла никакого.

– И что тогда? – поинтересовался Рон. – Действовать по плану Волдеморта?

На нем мгновенно скрестились два взгляда, и Уизли немного нервно спросил:

– Что?

Блэк помолчал и ответил:

– Нет, ничего. – Кажется, он был неправ, и Паркс все-таки влияла на Рона хорошо. Впрочем, все это было сейчас неважно. Он вздохнул. – Похоже, что ничего другого не остается.

– Значит, брать Кубок? – мрачно подытожил Рон.

– Значит, брать Кубок, – в том же тоне отозвался

Гарри. – И быть наготове.

Гермиона рвано вздохнула, и он, тут же плюхнувшись на диван, не обращая внимания на Рона, сгреб ее в охапку. Слишком много нервов чтобы получилось правильно, но хоть так.

Тренировки снова перевели на более регулярную основу – пусть не каждый день, это было бы издевательством, но теперь Ремус вышибал из него дух кроме воскресенья еще и во вторник и в четверг. Анимагию, к его огромному огорчению, пришлось опять задвинуть в дальний угол. А ведь только-только начало хоть что-то получаться.

А двенадцатого числа произошло событие, в которое Гермиона, кажется, перестала верить еще на первом курсе, и которого сам Гарри тихо ожидал с самого ноября.

Он разгружал мозги после очередной тренировки вяло проигрывая Рону очередную шахматную партию, когда друг завел долгожданный разговор.

– Слушай, Блэк.

– М? – отозвался Гарри, решая стоит ли ему спасать своего коня, или он слишком устал, чтобы решать эту задачу.

– Как думаешь, а Лунатик не согласится позаниматься и со мной тоже?

Блэк мигом забыл про коня и поднял взгляд на Рона. Тот почему-то сразу начал оправдываться.

– Ну, я тут подумал, знаешь… – друг замялся.

– Элис? – просто поинтересовался Гарри. Паркс в последнее время как-то выпала из его поля зрения (как и всё остальное), но это было несложно, те же самые мысли он не так давно думал сам.

Рон вздохнул и, привычно складывая руки в замок, откинулся в кресле.

– Язык у нее острый, и щупальца она отрастит кому хочешь.

– Но что-то слишком много дряни вокруг, – закончил Блэк. – Для щупалец.

– Точно, – подтвердил Рон.

– У вас всё так серьезно?

– А у вас? – вопросом на вопрос ответил Рон. – Хотя, прости, у вас-то понятно. – Он помолчал. – Знаешь, я думаю, да.

– Неделя прошла, – заметил Гарри и тут же оговорился – Ты не подумай, что я придираюсь или что-то вроде, но почему она тебе вообще нравится?

Его, надо сказать, и правда интересовал ответ. Он понимал, чем Элис могла зацепить старого доброго… злого Рона Уизли. Который чуть что кидался на Малфоя с кулаками и мечтал о новой метле. Яркая, нетипичная девушка. Но вот что касается нового, куда более уравновешенного Рона – это ему было неясно.

Но друг только пожал плечами и задал вопрос, присущий, скорее, Гермионе.

– Почему люди вообще нравятся друг другу? Слово за слово, один подкол второй, вот и готово. – Он немного подумал и хмыкнул. – К тому же… Яркая она какая-то.

Теперь хмыкнул уже Блэк. Ну да. Старый Рон, новый Рон. Теоретик хренов. Рон оставался Роном. Впрочем, они говорят не о том.

– Я могу спросить, но вряд ли. По крайней мере, не сейчас. Сам понимаешь.

Уизли немного нахмурился. Пальцы крутанулись в одну сторону, в другую.