Легенда о Вращающемся Замке
Шрифт:
Эдвард даже не дернулся. Не переменился в лице. Не отвел взгляда. Он совершенно не боялся, и это казалось даже по-своему удивительным. Гилмор, будучи на его месте, боялся.
– Мне никуда не деться, - согласился Фэринтайн покладистым тоном.
– Но и вам, госпожа - тоже. Мы, возможно, последние люди в этом мире, умеющие еще хоть как-то колдовать. Я активировал телепортационную машину из подземелий Каэр Сиди. Я вызвал сегодняшний шторм. Я такой же, как ты. Убей меня, Кэран - и останешься совсем одна.
Ее улыбка разлетелась в осколки. Беспощадные пламя и свет, готовые испепелять все на своем пути, бесследно исчезли. Занесенная рука опустилась.
– Ты упомянул новый мир, - сказала Кэран.
– Мне не найдется в этом мире места.
– Ты напрасно
– И что я буду делать при этих дворах? Я там чужая.
– Это верно. Там - чужая. Чужая в Либурне, Толаде, Тимлейне, Кенриайне. Но ты никогда не будешь чужой во Вращающемся Замке. В подземельях Каэр Сиди остались машины - и кто-то должен наконец разобраться в том, как их использовать. Остались книги по магии - и кто-то должен их прочитать. Я пытался сделать это все сам, и не смог. Одному мне не ни за что справиться. Помоги мне, пожалуйста. Нас обоих ждет большая работа.
– Придворная чародейка эринландского короля, - усмехнулась Кэран.
– А я-то метила в повелительницы мира.
– Ну, - усмехнулся в ответ Эдвард, - надо же с чего-то начинать.
Кэран немного подумала. С сожалением покачала головой:
– Прости. Вряд ли я смогу оказаться действительно полезна. Я ведь так и не смогла, на самом деле, пробудить могущество Вращающегося Замка. Столько всего продумала, перепробовала - и все равно не сумела.
– Ну, я ведь тоже не сумел. Эта метель не в счет. Я вызвал ее - но я не имею ни малейшего понятия, что делать дальше. Сила отозвалась - а теперь молчит. Как пробудить ее снова? А может, и нет там никакого особенного могущества. Машины, артефакты и книги есть - а божественного могущества нету. Может, это байка, придуманная невежественными людьми в темные годы. Байка, призванная объяснить те вещи, которые люди тогда просто не могли понять. Всего лишь легенда. Легенда о Вращающемся Замке. Чтоб убедиться наверняка, нам придется проверить. И я предлагаю тебе нечто большее, чем звание придворной чародейки. Я скоро вступаю на трон, и королю Эринланда понадобится королева. Я не вижу для себя лучшей кандидатуры, чем ты. Ты целеустремленна, отважна и умна. Ты чертовски красива. И нравишься мне с первой минуты, когда я тебя увидел, хоть мы и сошлись тогда в бою. Но с самых тех пор я не могу тебя забыть, и поэтому предлагаю тебе стать моей женой. Разумеется, ты вправе отказаться. Но я все равно прошу.
– Мне сложно поверить во внезапные чувства ко мне, что у вас, похоже, вспыхнули.
Герцог Фэринтайн немного помолчал, прежде чем ответить. Его глаза чуть посветлели, изменили цвет, из фиолетовых сделавшись льдистыми.
– Дело не в одних только чувствах, - сказал он наконец.
– Мой покойный кузен руководствовался чувствами в каждом своем шаге - и швырнул наше государство в едва не оказавшийся погибельным огонь. Мне кажется, человек должен руководствоваться прежде всего разумом. Мой разум говорит мне, этот брак необходим. В большей степени, чем был бы необходим мой брак с леди Кэмерон, хотя соображения политических интересов, казалось бы, требовали именно его. Ты амбициозна, Кэран. Ты стремишься к власти. Сейчас горечь поражения склонила твою голову к земле - но пройдет время, и ты вновь воспрянешь. Тебя можно либо убить, либо дать то, чего ты так рьяно жаждешь. С имеющимися знаниями и навыками, ты слишком полезна - нашей стране, всей земле - чтоб лишать тебя жизни. Поступать так оказалось бы преступлением. Лучше вручить тебе необходимое - в определенной степени, в ограниченной мере. Я разделю с тобой власть, и буду смотреть, распорядишься ли ты ей разумно. Мы станем союзниками, и либо погибнем - либо обретем ту самую славу, о которой мечтал король Хендрик. Славу, что не померкнет в веках.
Кэран молчала на произнесенную Фэринтайном речь очень долго. Наверно, не меньше пяти минут, а то и все десять. Задумчиво отворачивалась то и дело, глядя куда-то вдаль
А потом она внезапно взяла - и сделала шаг вперед. Уткнулась Эдварду лицом в плечо. Закрыла глаза. Гнев и ярость таяли, как тает снег по весне. Подгибались ноги.
Фэринтайн обнял ее и помог не упасть.
После всего вышеописанного состоялся, разумеется, пир на весь мир. Устроен этот пир был в честь победы эринландской армии над гарландской и заключения с Клиффом Рэдгаром прочного мира. И в честь восшествия на престол нового государя. И в честь внезапной для всего королевства помолки означенного государя с чудесным образом вернувшейся наследницей старинного рода Кэйвенов. Очень много нашлось поводов для празднования - как их все не отметить.
Вино и эль лились рекой, и вечеринка удалась на славу. Тем не менее, где-то ближе к полуночи Гледерик Брейсвер внезапно ощутил, что его карета вот-вот превратится в тыкву.
Не то чтобы званый вечер вышел каким-то неудачным. Напротив, веселье получилось просто отменное. Гости от души отпраздновали избавление от прежних угроз и тягот, нависавших над Эринландом, и бурно радовались началу новой, по всем признакам более благополучной эпохи. Чествовали вдовствующую королеву Кэмерон, показавшую себя в только что закончившейся войне воином куда более славным, чем ее непутевый покойный муж. Поднимали тосты за счастье короля Эдварда с его молодой прекрасной невестой - горделивой и непредсказуемой, как настоящая чародейка из сказки. Восхваляли всех остальных героев минувшей битвы - Эйрана Дэйрина, Остромира, Гленана Кэбри, Джеральда Лейера, Томаса Свона, и прочих, и прочих, и прочих. Не обошли вниманием, конечно, и Гледерика. Юноша строго-настрого запретил друзьям трепаться о его высоком происхождении - но неопределенность его статуса, вкупе с явным благоволением, которое питали к Гледерику король и королева, немедленно придали его персоне еще большей таинственности в глазах общественности.
Чего только не болтали при дворе про Дэрри Брейсвера. То есть про сэра Гледерика, разумеется.
Говорили, что он путешествующий инкогнито чужеземный принц, лумейский или, быть может, иберленский - и вот это как раз было, в каком-то смысле, не так уж и далеко от истины.
Говорили, что он древний чародей тысячи лет от роду, с помощью оккультных заклинаний (а быть может, и путем заключения хитроумных сделок с силами тьмы) заполучивший вечную юность и приведший свою воспитанницу и ученицу, леди Кэран, лорду Эдварду под венец. А заодно и подчинивший себе черной магией волю лорда Эдварда. Ночной тенью нависший над троном.
Говорили, что он незаконорожденный младший брат Хендрика Грейдана, после тайного соглашения отказавшийся от притязаний на корону. И вроде бы, получивший за такую уступку несметные богатства. Тут Гледерик отчаянно пожалел, что во всей суматохе и в самом деле не догадался выпросить у сэра Эдварда побольше денег - но лишний раз дергаться он уже не хотел. Юноша понимал, что произвел на эринландского короля на удивление благоприятное впечатление, и отчаянно не хотел это впечатление портить.
Иногда связи гораздо полезнее денег. А уж благоволение властителя целой немаленькой страны стоит подороже даже десятка доверху набитых золотом сундуков. Разве нет?
В общем, болтали про Гледерика черте что, хотя и не только про него, конечно. Про будущую венценосную чету сплетничали еще больше. Официально ни Эдвард, ни Кэран пока не объявляли, что владеют какой-либо магией, и, хотя слухи на этот счет все равно курсировали, большинство придворных трепачей, как смог заметить Дэрри, пересказывали подобные слухи без особенной веры в их правдивость. И правда, кто вообще в наш просвещенный век уверует в возвращение сказочного волшебства? Уж явно не образованные люди, какими полагали себя таэрвернские придворные. Тем более, воспользовавшись снятой осадой, либурнские купцы как раз привезли новую модель телескопа, изготовленную мастерами южных земель, и это прихотливое изобретение прочно приковало к себе внимание просвещенной публики.