Легенды авиаторов. Игровые сказки.
Шрифт:
— Интересными, — поправил Ларош.
— Пусть — «интересными», — сдался Вольф. — Незачем играть словами. Работы братьев получили известность, как официальную, так и неофициальную. В 1939 году ими заинтересовался Эрнст Хейнкель. Но он хотел все последующие патенты зарегистрировать на свое имя и потому, как бы это помягче выразиться...
— Мы ведь договорились не играть словами, — напомнил Ларош. — Потом еще, кажется, братьев пытался подмять под себя Вилли Мессершмитт, но тоже без успеха.
— Учитывая, какие у них были личные связи, — ничего удивительного, — сказал Вольф. — Вальтер Хортен
— Им здорово помогло министерство авиации, — сказал Хопкинс. — Удет, его секретарша и так далее. На базе ремонтного завода в Геттингене была создана «Зондеркоманде-9». Ее создали исключительно для реализации проекта «летающего крыла».
В сорок втором майор Вальтер Хортен и обер-лейтенант Реймар Хортен были отозваны из строевых частей специально для работы над машиной. Тут разведка очень вовремя добыла сведения, что похожие работы проводятся в США. Поэтому «Зондеркоманде-9» тут же получила деньги и особый статус. Чем братья немедленно и воспользовались.
— Погоди, а когда они сделали Ho-VII? — перебил Вася.
Вольф с удовольствием засмеялся.
— Ho-VII — ладно. Про эту машину в министерстве по крайней мере знали. Это был двухместный учебный самолет. Чтобы учить пилотов на самолете столь необычной схеме. Ну и заодно кое-что проверять — они ведь работали над реактивным истребителем... В общем, Ho-VII предназначался на роль опытного самолета для аэродинамических исследований, а заодно в качестве связного-курьера. Первый Ho-VII облетали летом сорок третьего, а потом официальные лица утратили к нему интерес.
— Но не братья Хортены, — заметил Вася.
— Не в их характере, — подтвердил Вольф. — Они продолжали работать над реактивным истребителем. И вот о его существовании официальные круги узнали только в начале сорок четвертого. Подобного рода частная инициатива министерством вообще-то строго пресекалась. Но рейхсмаршал Геринг восхитился необычным самолетом и в результате братья получили его личную поддержку. Завод «Готаер вагонфабрик» получил задание довести конструкцию до серийного производства. Поэтому машина получила наименование Gotha Go.229. В начале лета сорок четвертого был выдан контракт на семь опытных и двадцать предсерийных самолетов. Торопились, конечно, но предварительная работа была проделана огромная, поэтому, при всех неудачах на испытаниях, самолет выглядел жизнеспособным.
— Все равно опоздали, — сказал Вася. — Go.229 включили в «срочную истребительную программу» на совещании у Геринга 12 марта 1945 года. А через два месяца американцы уже захватили завод.
— А с Хортенами что стало? — поинтересовался Вася. — История как-то обычно заканчивается вместе с войной...
— После войны Реймар эмигрировал в Аргентину, — сказал Вольф. — Где продолжил...
— Неужели? — перебил Вася. — Вот упорный!
— ...Продолжил проектирование планеров, — невозмутимо заключил Вольф. — Интересовался проблемой сверхзвуковых самолетов.
— А Уолтер? — спросил Вася, почему-то погрустнев.
— Остался в Германии, — сообщил Вольф. — Да, Василий, ты прав — это печально, что спустя столько лет братья разлучились. Уолтер Хортен продолжал быть офицером германской авиации... В общем, можно сказать, шар земной вращался, но эти двое упорно стояли на своем. Даже когда очутились на разных континентах.
— А Уолтер когда умер? — спросил Вася.
— В девяносто восьмом. В Баден-Бадене.
— Да, — уронил Хопкинс. — Действительно, долго прожили. И, главное, это их «летающее крыло» — совершенно безбашенная и вместе с тем абсолютно прогрессивная идея, прорыв!
— «Летающее крыло»! — раздался за его спиной голос Брунгильды Шнапс. — Какая прелесть! Я бы с удовольствием на таком полетала...
25. «Русский американец»
— Ну-с, как вы тут живете? — поинтересовался Ганс Шмульке, с интересом оглядывая базу.
Многое изменилось. Больше стало людей. Кажется, по сравнению с прошлым его приездом перестроили столовую. Во всяком случае, она выглядит как-то фундаментальнее.
— Да так вот и живем, — Вася поздоровался с танкистом за руку.
Подошел Билл Хопкинс, рукава засучены, весь в машинном масле с головы до ног.
— Привет, Ганс, — поздоровался он. — Давно тебя не было видно.
— Дела, — развел руками Ганс. — Патч вчера накатили, у нас на полигонах такое творится, не пересказать!..
— Знаем мы, какие у тебя дела, — засмеялся Хопкинс.
В пределах обозрения нарисовался майор Штюльпнагель. Он остановился, присматриваясь к разговаривающим, затем дрогнул и подался вперед.
— Сейчас начнется, — прошептал Хопкинс. — Карлсон сегодня дежурный офицер по части.
И точно — началось!
— Штаб-сержант Хопкинс! — разнесся голос майора. — Я к вам обращаюсь! Какого черта вы разобрали самолет по винтику и...
— Виноват, господин майор! — заорал Хопкинс. — С целью исследования и починки, господин майор!
— Какой еще починки! — Лицо майора Штюльпнагеля приобрело оттенок свеклы. — Все самолеты в прекрасном состоянии! Вы просто любопытный мангуст, штаб-сержант! Вам любопытно смотреть, что у них внутри!..
— Хорошо, что вы не кавалерист, — заключил он. — Вы бы и лошадей по косточкам разбирали. А потом пытались бы собрать их назад. Я скажу фройлен Зинаиде, чтобы пересадила вас на что-нибудь фанерное.
Хопкинс, Вася и Шмульке откозыряли майору, и тот, ворча, удалился.
— Карлсон у вас остался без изменений, — заметил Шмульке. — А что ты там разбирал по винтику, Билл?
— Ну так уж и по винтику, — возразил Хопкинс, посмеиваясь. — Это БШ-1. Просто любопытно. Машина отчасти американская, вот я и...