Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице
Шрифт:
— Как по маслу, — ответил я.
Я принялся отвязывать веревку и сматывать ее — оставлять улики на месте преступления я не собирался. Все складывалось таким образом, что о самом факте пропажи сундучка мастера Фу, местные монахи могли не узнать долго, если у них, конечно, не в обычае инвентаризировать содержимое кладовой каждое утро.
— Знаешь, пока я тебя ждала, очень хотелось поджечь этот монастырь, — призналась мне Сонечка.
— Вот уж спасибо, — фыркнул я, — стоило спасать тебя от похоронного костра, чтобы ты мне его устроила.
— Меня только и удержало, что ты был внутри, — ответила Сонечка. — Эни, меня аж трясет, как я ненавижу это место и его обитателей. Давай его подожжем, а?
— Давай мы подожжем
— Почему не сейчас? — спросила у меня химера и в голосе у нее прорезались какие-то даже капризные нотки. — Эни, я сейчас хочу!
Хорошо хоть ногой не притопнула.
— Сонечка, но ведь тогда они узнают, что мы тут побывали, — ответил я. — А мы сейчас не в том положении, чтобы привлекать к себе внимание. Ведь неизвестно еще, куда нам затем придется отправиться. А ну как надо будет задержаться где-нибудь в окрестностях? Мне бы не хотелось, чтобы «синие кэси» помешали нашим поискам, а это очень может случиться, если мы превратим их обиталище в головешки.
Я не кривил душой и реально считал, что излишнее внимание атайцев могло нам сильно помешать. Стремясь избежать его, я сделал все от меня зависящее, чтобы мой визит в сокровищницу монастыря остался незамеченным. И это еще одна причина, самая важная причина, отчего я не стал открывать портал до сокровищницы, хотя примерно и представлял, где она находится, — это было бы сродни удару тарана во входную дверь. Устроить пожар — идея из того же разряда.
Самое забавное, что Сонечка знает обо всем этом не хуже меня. Ей просто подраться хочется, моей маленькой демонице. Ну что же, надеюсь уже завтра мы будем знать, где искать Лару Уиллис, и как только покинем эти земли, Сонечка придет в себя.
Она вздохнула и посмотрела на меня, как ребенок, который очень хочет попросить конфету, но сильно стесняется. Я покачал головой.
— Возвращаемся, — сказал я ей. — Я все понимаю, но на поджог у нас и времени нет. Нам надо поторопиться, чтобы вернуться до восхода. Путь неблизкий, ты сама знаешь.
— Вперед, — нехотя согласилась она. А потом вдруг тряхнула своими пепельными локонами и добавила: — Обгонишь — поцелую.
И, отрастив крылья, рванула стрелой в ночное небо, а я, конечно, тут же устремился ей в след.
5
Обычно я летаю быстрее Сонечки. Чуть-чуть, но быстрее. Судя по тому, что крылья умею выпускать не только я, но и Крис, и Саора, наша мама принадлежала какой-то крылатой расе, и пребывание в воздухе для нас — это пребывание в родной стихии. По большому счету, из всех летающих, кого я знаю, обогнать меня в небе может только Крис — тот всегда летал много быстрее меня, и Саора — если она в ударе, а я встал не с той ноги или, скорее, «не с того крыла». Но сейчас мне пришлось серьезно потрудиться, чтобы нагнать мою химеру: сундучок, хоть и был легким, но формы отнюдь не аэродинамической, так что немало мешал полету. Да и Сонечка вовсе не желала проигрывать и выкладывалась, как могла. Короче, я все-таки выиграл, но мне это далось нелегко, да и победа моя была не слишком убедительна: я приземлился возле домика мастера Квуна секунд на пятнадцать раньше своей спутницы, весь мокрый и порядком уставший. Во время полета я успел проклясть и сундучок, и свою сумку, перекинутую через плечо, и меч, закрепленный на спине между лопаток.
Конечно, она собиралась отделаться поцелуем в щеку, но я был наготове, и в самый последний момент подставил губы. И так удачно получилось, что она не сразу смогла поверить в мою наглость, так что я пережил прекрасное мгновение. Жаль, что очень короткое мгновение.
От первой затрещины мне удалось увернуться, и, как ни странно, от второй — тоже. Точнее сказать, от второй я закрылся сундучком. Увы, в третий раз мне так повезти уже не могло: Сонечка схватила меня одной рукой за ворот рубахи и оторвала от
— Да когда ты уже прекратишь, Энжел? — прошипела она мне в лицо. — Это же просто глупо!
Ох, знатно я ее разозлил — вон как глаза горят! И полным именем она меня крайне редко называет. Кстати, это она только со мной так — остальных всегда полными именами зовет: Криса — Крисом, Саору — Саорой.
— Никогда, — ответил я. — Разве что, когда умру. Опусти меня, пожалуйста, на ноги. Ворот рубашки уже трещит, а у меня тут не слишком богатый гардероб. Тебе же самой неудобно будет находиться рядом со мной, если я в рванье стану ходить.
Сонечка протяжно вздохнула, разжала пальцы, и я едва не упал, когда земля ударила меня по пяткам.
— Спасибо, — поблагодарил я ее с самой милой улыбкой, на которую только был способен, и поправив воротник, мысленно возблагодарил своего портного за хорошую работу. Сейчас меня какое-то время будут ругать, потом Сонечка успокоится, и инцидент можно считать исчерпанным. До следующего раза.
— Энжел, ты… — начала было она, но тут нас прервала Лу Ай Лей. Ведьма открыла дверь и, осветив нас светом масляной лампы, сказала:
— Да простят меня геджи и дадзе [56] , что недостойная внимания сирота вмешивается и прерывает их высоконаучную беседу. Лишь бесконечные часы мучительного ожидания и беспокойства за дорогих ей людей могут отчасти извинить ее недостойное поведение. Мастер Квун так же беспокоится и послал сообщить вам, что если вы сочтете возможным переступить порог его дома, то под его крышей вы найдете все для того, чтобы отдохнуть от ночного путешествия. В том числе — горячий чай и закуски к нему.
56
Дадзе — «старшая сестра». Уважительное обращение к приятельнице или подруге, несколько старшей по возрасту или социальному статусу.
— Давай, ты меня потом поругаешь? — сказал я Сонечке.
Химера при появлении ведьмы в момент успокоилась и в ответ на мое предложение пожала плечами:
— Как скажешь, сяджи [57] .
Уж лучше б все-таки обругала.
Глава V
1
Я все еще была жива — и это было хорошей новостью. Я более не находилась в воде, а лежала на чем-то твердом — и это было прекрасно. На этом хорошие новости заканчивались. Болело все тело, боль была во мне, я была болью. Каждый вздох давался с большим трудом: было ощущение, что мои легкие кто-то сжал в один неаккуратный комок, а потом постарался расправить их, но не слишком преуспел в этом. Причем, занимаясь мною, этот кто-то не слишком обращал внимание на то, что у меня есть ребра. Руки и ноги больше не скручивала судорога, но любая попытка напрячь или расслабить мышцы, отдавалась страхом, что она снова вернется. Плечи и спина затекли, голова раскалывалась, желудок принял столько соленой воды, что просто не в силах был удерживать ее в себе. Кстати…
57
Сяджи — «младший брат», «братик». Обращение другу или приятелю младшему по возрасту или социальному статусу, а так же к младшему брату.