Легион
Шрифт:
Но мы уже вышли на рубеж, и надо о чем-то думать... Страшно, подумал он. Я боюсь этого боя. Я каждого боя боюсь, но этого особенно, потому что он уже начался. Малышка, подумал он. Почему? Надо смотреть.
Он смотрел, как прошла мимо них четвертая цепь. Первые три ушли давно, а четвертая обгоняла их только сейчас.
Капельки ртути, подумал он. Вот сейчас сольются...
Он привстал на цыпочки, вглядываясь в далекий фланг. Вон там, последняя шестерка. Пять с половиной, подумал он, один человек -
И тут загорелся танк.
Пятая цепь - это подарок судьбы. Он вышел из боя без единой починки и думать начал, когда еще не засверкали стены Казармы.
Значит, малыш все-таки есть, подумал он. Логика против памяти, подумал он. Я знаю Алека, каждое его движение в бою. Я знаю правила этой игры, как нельзя узнать за единственный раз. Я думал о малыше раньше, чем увидел его. В Легионе не так уж много людей. Маленьких тем более. Это больше, чем совпадение.
Какой-то цикл? подумал он. Проходишь круг и начинаешь сначала?
– Ну, - сказал Алек с усмешкой, - что ты еще вспомнил?
– Я видел малыша, - серьезно ответил Альд.
– Маленького человека. Он шел в четвертой цепи.
– Что-то с тобой не то, - сказал Алек с грубоватой заботой.
– Гляди, Альд!
– Давай его поищем!
– Чего это вдруг?
– Мне так нужно, понимаешь? Чтобы знать, я помню или это бред.
И Алек безропотно отправился с ним.
А в Просторе было полно. Они шли по мосткам над лежанками, вешалками и столами, и от тресков и голосов рокотало в ушах. Только в третьем секторе они нашли малыша. Он сидел за столом один, и когда Альд увидел его лицо, он немедленно встал столбом и Алек чуть не сшиб его с ног. Женщина, клянусь светилом Латорна!
Они все-таки сдвинулись с места и направились к ней, а она смотрела на них, нет, только на Алека. И это его она тихо спросила:
– Ты с Земли?
– Инта!
– заорал Альд.
– Инта!
– и как двинет Алека в бок: - Ты что, Инту забыл, болван?
И тут железный вояка тихо взвыл и бессильно уселся на пол.
Ничего-то они не помнят, подумал Альд. Они просто поверили мне, потому что я привел их друг к другу. Не понимаю, подумал он. Начать вот так вот с пустого места, как будто бы и не рвалась нить. А если это не в первый раз? Сколько раз они находили и теряли друг друга и опять встречались - впервые?
– Инта, - сказал он с мольбой, - но хоть что-то ты помнишь?
Усмехнулась. Что-то жесткое всплыло в ее глазах, обозначилось в складке губ.
– Дождь и домик в саду. Не изводи себя, Альд. Таким, как мы, помять ни к чему.
– Я помню, - сказал ей Алек.
– Я тебя потерял и больше не мог жить.
– Куда же я делась?
– Тебя распылили, - сказал Альд.
– Загнали в первую цепь. Мы пошли за тобой.
Она засмеялась.
– Значит, если распылят?..
– Память стирается при переходе, - сказал Альд.
– Я два дня мучился, пока вспомнил.
– Сам?
– Нестандарт, - буркнул Алек, и они опустили глаза, будто это словечко вдруг отрезало их от Альда.
– Тебе нельзя было сюда попадать, - очень грустно сказала она.
– Это какая-то ошибка, что ты сюда попал.
– А ты? Все-таки женщина...
– Я стала солдатом не потому, что попала в Легион, а попала в Легион потому, что была солдатом.
– Не может этого быть, - сказал он с тоской.
– Не все ли равно? Мне подходит такая жизнь. Прошлого нет, а настоящее - бой.
– А мне не подходит, - выдавил Алек и грохнул на стол пудовые кулаки.
– Игрушки, да? С одного конца доски на другой? И Сигнал в спину?
– Черт тебя принес, Альд, - сказала Инта.
– Если б не знать...
И опять глядят друг на друга, словно они тут вдвоем, словно главное все решено и остались одни пустяки.
– Если опять перейдем, я тебя забуду.
– Да, - сказал Алек.
– Это Альд тебя искал.
– Его уберут, - сказала Инта, и они опять опустили глаза.
– В могилу, что ли?
– он заставил себя усмехнуться - зря старался, все равно они только вдвоем.
– Значит, уходим, сказала Инта.
– Куда?
– Не знаю, - сказал Алек.
Третья цепь, наш сектор впереди.
Так приятно идти, а пятерка топает за спиной, я люблю их, думала она, ничего, что с ними не поговоришь, а у черных даже нет имен, все равно они мои, мое ушестеренное "я".
В четвертой цепи она увидела их, и помахала рукой. Пятая цепь, теперь четвертая, значит, завтра они в шестой. Это хорошо. Если я... Я знаю, что должна уцелеть, но это тягостно - думать, что должна, и она замедлила шаг, чтобы Сигнал шибанул по мозгам.
Третий сектор, подумала она. После боя нас должны отвести. Мы плохие вояки, подумала она, в третьем секторе мало кто говорит, а такие и в цепи поодиночке. Паршиво, подумала она, первые цепи почти не ослабят удар, главное придется на нас.
Сигнал вывел их на рубеж, в самый центр, подумала она, опять я на острие, подумала она, а я ведь должна уцелеть, но танк уже зачадил, вот глупость, подумала она, какой дурацкий сигнал - два танка, чтобы обозначить атаку...
И то, что она давила с утра, поднялось наверх, и тошно, хоть плачь. Атака! подумала она, не бой, а обман, дурацкая игра, будьте вы прокляты, подумала она, опять у меня бой...
А игра как пожар расползалась по степи, и первая цепь уже догорала в ее огне, и Сигнал уже сдвинул навстречу огню вторую цепь.