Легко и просто, или Кризис тридцати лет
Шрифт:
Я недолго размышляю о бренности человеческих отношений, а потом снова возвращаюсь к своим родинкам. Выискиваю в интернете новые страшилки. Пугаюсь, ставлю заставку: «…всё лучше и лучше». Смотрю на неё минут пять, потом звоню Наташке:
– Чем занимаешься? – спрашиваю её.
– Родинки считаю, блин. Ну тебя, лучше б ты мне этого не рассказывала.
Мы смеёмся, как обычно…
Скорее бы открылся детский центр, у меня бы стало поменьше свободного времени на интернет и размышления.
Подбор кадров
Наконец-то дело близится к открытию. Начальство засуетилось и усиленно занялось подбором персонала. Это дело поручено мне. Теперь я буду проводить собеседование с соискателями и вершить судьбы людей. Мне на почту шлют свои резюме безработные, я отбираю, звоню, приглашаю и веду диалоги с кандидатами. Всё это дело мне безумно нравится.
На должность специалистов
Мне нравится проводить собеседования. Эта молодёжь такая прикольная. Все такие разные и такие интересные. Две девчонки, студентки института культуры, принесли свои фотографии в костюмах клоунов. Рассказали, что работают в паре, устраивают детские праздники, спектакли и дни рождения. Их дуэт уже много лет пользуется популярностью… Много лет… Что они могут знать про «много лет?»
Пришёл паренёк лет двадцати в шортах и кроссовках на босую ногу, сказал, что два года работал в театре – поднимал занавес и выносил декорации. Ну что же, довольно творческая профессия… Я решаю принять паренька на работу, потому что мальчики нам тоже нужны, а они на нашу вакансию почему-то не идут.
На следующий день этот декоратор привёл мне на просмотр ещё троих таких же оболтусов. Одного из них со смешной фамилией Грачик, я приняла, только потому что он прямо на собеседовании согласился влезть в ростовую куклу, которую только что принёс наш маркетолог. Нужно было испытать куклу-динозаврика, не жмёт ли она в плечах, не сильно ли жарко внутри, хорошо ли в ней видно куда ступаешь, и вообще возможно ли в ней куда-то ступать. Грачик без стеснения снял с себя одежду и в одних трусах-боксерах влез в динозавра, прошёлся по этажу, поприседал и помахал руками. Разве я могла не взять его на работу после всего этого…
Оставшихся двоих взяла просто так за компанию. И того у нас получилось двадцать два специалиста. Четверо мальчиков, остальные – девчонки. Я обзвонила их всех и пригласила на собрание, речь для которого мне нужно самой подготовить. Я чувствую себя сейчас школьной учительницей. И мне это чем-то нравится. Всё же педагогическое образование и год работы с подростками (после защиты диплома, я целый год честно отработала социальным педагогом в самой настоящей школе) дают о себе знать.
Тогда мне было двадцать три, кажется. А моим подопечным, трудным подросткам, в основном лет по четырнадцать – пятнадцать. Они обращались ко мне на «Вы» и казались совсем ещё детьми, даже по сравнению со мной. Хотя тогда ко взрослым и серьёзным я себя ещё тоже не причисляла. Я была юной и красивой, видимо, поэтому многие мальчишки-ученики посматривали на меня в то время вовсе не как на учительницу. Но, я естественно субординацию в стенах школы соблюдала, даже деловой костюм носила для солидности, хотя после рабочего дня, мы с Наташкой в потёртых джинсах и топиках спокойно сидели в павильоне соседнего детсада и пили коктейльчики из баночек. И как я только не опасалась напороться там на своих же учеников, застав их за таким же незаконным распитием слабоалкогольных напитков?
Сейчас мне двадцать девять, а моим подчинённым – около двадцати: плюс – минус пару лет. Разница в возрасте та же самая, какая была с моими школьниками… А ощущается она как-то иначе. С одной стороны: все мы в одной возрастной категории – всем нам двадцать с лишним. Но у них этого лишнего совсем чуть-чуть, а моё лишнее этой осенью перевалит на четвёртый десяток. Между собой мы общаемся на «Ты», потому что сейчас время молодых, во всех компаниях работает одна молодёжь, и везде вошло в моду непринуждённое американизированное корпоративное общение. А вот когда я работала в школе, все меня назвали Валерия Леонидовна. О, ужас! Неужели времена так изменились за какие-то несколько лет.
В детском центре – не школа. Но я чувствую себя отчасти учительницей. Я стою перед аудиторией молодых «новобранцев» и рассказываю им правила центра, нюансы общения с клиентами и особенности графика работы. Они тянут руки, задают вопросы, хихикают и крутятся. Я собой довольна.
Открытие
Открылись мы внезапно. Буквально вчера маляры ещё докрашивали потолки, а строители сверлили стены, а сегодня в детский центр толпой идут посетители. Специалисты толком
– Лера, это не то, что я представляла, это не моё, – объясняет она, перегнувшись ко мне через администраторскую стойку, пытаясь перекричать пиликанье китайских игровых автоматов.
Катя считает себя выше этой работы. Жёлтая майка унижает её достоинство. Ну что же, найдём другую «Катю». Моя школьная подруга Оксана давно сидит дома без работы под прессом мужа-тирана. Конечно Оксане не двадцать. Но её сейчас любая работа устроит. Окунётся в молодость и жизнь, как я окунулась. Кстати, я начала стремительно худеть и хорошеть. Всё-таки то, что я вращаюсь среди молодых и «живых» сыграло свою роль. О дистонии днём я совсем не помню. Вечерами иногда меня слегка ломает, но это совсем не те приступы, что были раньше. Ну, подумаешь, слегка голова подкруживается или немного быстрее бьётся сердце. Теперь умирать мне не к чему. Вокруг меня жизнь.
Вот такая вот вечная молодость
Сегодня взяла на работу Оксанку. Выдала ей жёлтую майку и поставила на кассу. Подруга в восторге. Она давно не видела вокруг столько людей. Её муженёк – Юрец (мой, кстати, одноклассник) три года держал жену взаперти, и сам же упрекал, что она сидит на его шее. Еле отпустил её ко мне работать, злой был как собака, видимо жаль было жену от кухни отрывать и повод для упрёков терять. На работу я теперь могу устроить любого. Обращайтесь знакомые. Я всесильна! Мои кадры никто кроме меня больше не собеседует. Карина пока вообще не въезжает в суть работы, только изображает бурную деятельность: ходит по залу и делает специалистам замечания: не так улыбнулся, не сиди – встань, не стой как истукан, зазывай клиентов. Специалисты не любят Карину. Это видно. А меня любят, потому что я не ругаюсь. Прямо как в школе: есть добрые и любимые учителя, а есть злые и вредные. Я и учительницей была доброй, и администратор я хороший. Меня мои специалисты даже в социальных сетях сами разыскали и в друзья подобавляли. Дети! Я открываю «Контакт» и вижу всю подноготную своих подчинённых. Вот скромная с виду Оленька Мухина выставила своё «полуголое» фото с шестом. А у вежливого Санька Кузнецова в статусе трёхэтажные маты. Я делаю вид, что работаю, а сама взламываю личные жизни своих сотрудников. Так интересно узнавать о них вещи, о которых не узнаешь на собеседовании. Такие смешные эти малолетки: всю жизнь свою напоказ выставляют, наизнанку выворачивают. Полчаса «В контакте» и я знаю о каждом всё: кто, когда расстался с парнем, кто вчера вечером пил пиво, кто какую музыку слушает, и у кого месяц назад была депрессия. Всё это читается в статусах, на стенах, на картинках аватарок. Боже, какие слова! А когда я начинала работать в школе, у меня ещё не было даже мобильника, я купила его себе с первой учительской зарплаты: большой такой, не цветной в силиконовом чехле на змейке…
Сегодня в обед мы с Наташкой ели не свёклу в столовой, а пирожки из ларёчка, она запивала их соком, а я …колой.
Да, хватит уже ерундой заниматься: зелёный чай без сахара – конечно полезен, но колы так давно хотелось. Увидела у Грачика как-то красную баночку в руке, и так захотелось этого молодёжного «пойла». Не такая уж я и старая всё-таки. Да и Наташка подметила, что я выгляжу заметно лучше и бодрее. На вечерний коктейльчик, правда, я ещё пока не рискнула, хотя Наташка предлагала. Но я снова выехала на юморе, объяснив, что перед этим мне нужно сделать ещё пару очищающих клизмочек, и ещё недельку поесть свеколки, тогда мой организм будет готов к таким дружеским посиделкам. Наташка поржала, хотя, на самом деле, она, конечно, поняла, что я пока ещё боюсь кидаться в такие крайности. Всё же дистония прибила меня хорошенько. Ещё бы, почти год каждый день готовиться к смерти. У меня, кстати, седые волосы стали появляться после этого года. Теперь красить голову приходиться чаще.