Легко и просто, или Кризис тридцати лет
Шрифт:
Дверь открыла бабушка.
– Кто? – спросила она из-за двери, перед тем, как впустить меня.
– Я девушка Игоря, – пролепетала я, как школьница.
После недолгой паузы, дверь осторожно открылась.
– А Игорь дома? – снова, как малолетка выдавила я из себя, теряя последнюю надежду.
– Нет. Игоря нет, – ответила бабушка, вглядываясь в меня, – Проходи.
Наташка осталась на лестнице, а я зашла в квартиру вслед за бабулей.
– А где он? – спрашивала я у спины медленно идущей старушки.
– Не знаю, – отвечала спина, направляясь к дивану и надевая очки.
Диалог был непродуктивным. Бабушка была застигнута мной врасплох, и видимо не знала, что говорить.
Я
– Понимаете, он пропал. Он не звонит мне несколько дней. И телефон выключен. Я подумала, что-то случилось.
– Да, телефон выключен, – задумчиво ответила бабушка, – Как тебя зовут? Вы давно с ним встречаетесь?
Я назвала своё имя, и сказала, что встречаемся мы пару месяцев. В ответ бабушка тоже представилась по имени отчеству.
– Так Вы тоже не знаете, где он? – удивилась я, – Он же был на свадьбе, куда он делся потом?
– Потом он домой не возвращался, – бабуля явно что-то скрывала, – Сейчас я позвоню Вале, может она знает.
Я догадалась, что Валя – это тётя Игоря.
Мы вместе стали искать номер Вали, который бабуля куда-то записала, а вот куда записала, не записала. Искали долго. Так и не нашли. Пока искали, я спросила у бабушки, часто ли у Игоря бывают такие вот исчезновения.
– Да, – она снова осторожно посмотрела на меня сквозь очки, – Бывают такие моменты в его биографии. (Бабушка у Игоря бывшая учительница, и очень интеллигентная женщина – сразу видно).
Тётя позвонила сама. Я не слышала, что она говорила в трубку, но поняла, что новости были хорошие. Бабушка убрала телефон от уха и сказала с облегчением:
– Едут домой.
Я глубоко вздохнула и заулыбалась. И засобиралась уходить.
– Не будешь ждать? – спросила бабуля.
– Нет, мне идти надо, – уверенно сказала я. И пошла к выходу, – Приятно было познакомиться. Жаль, что при таких обстоятельствах.
Бабушка тоже заулыбалась, и тоже с облегчением вздохнула, и, как мне показалось, не из-за того, что внук нашёлся, а скорее из-за того что можно идти отдыхать, и больше не нужно выкручиваться передо мной. Видимо придумывать и обманывать истинная советская учительница не умела.
Я вышла к Наташке на лестницу и радостно изрекла:
– Живой. Пошли.
– А где он был? – удивилась подруга.
– Не знаю, – улыбнулась я, – Да, какая разница.
Мы вышли на улицу. Огромный, неподъёмный камень упал с моей души. Игорь есть, он жив. Больше мне ничего не надо. Я искренне радовалась и уже почти совсем не ждала его звонка. Но он раздался.
Раздался минут через двадцать после того, как мы ушли.
– Привет, – прошептал до боли родной и такой нежный голос в трубке, – прости меня, пожалуйста, я безумно по тебе соскучился.
– Что случилось? – почему-то тоже прошептала я.
– Я объясню, сейчас приведу себя в порядок и встретимся, – я чувствовала по голосу, что любимый правда скучал, и очень сожалеет о случившемся.
Мы встретились вечером после моей работы. Он ждал меня в парке. Уже стемнело, я шла навстречу и видела лишь силуэт. Я приблизилась и не выдержала, пелена застлала глаза, и я просто кинулась любимому на шею. Хотела подойти спокойно, хотела не показывать свои чувства. Но не выдержала, как девочка, как дурочка, кинулась обниматься и разревелась. Он нежно, но сильно целовал мои заплаканные глаза, и крепко прижимал к себе. Сквозь слёзы я видела ссадины на его лице. Но у меня не было сил ни о чём спрашивать. Я целовала его лицо, шею, вдыхала родной запах, и весь его воротник был мокрым от моих слёз. Не знаю, через какое время мы пришли в себя. Не помню, с чего начался вразумительный диалог. Короче говоря, все эти четыре дня Игорь сидел в отделе милиции за пьяную
Вон из дома!
Позавчера Лёшка плакал, не скрывая слёз. Он, как безумный, хватал меня за руки, сгребал в охапку и, сквозь рыдания, уговаривал опомниться. Он кричал, что любит меня, что я «дурочка», что никому меня ни отдаст, и прочие глупости. Я вырывалась из его рук, мне было противно…
Вчера я пришла домой раньше мужа. Вечером была с Игорем. Да. Не брала трубку. Выключала телефон. Но пришла всё же вовремя. Умылась. Легла спать. Лёшка вошёл в квартиру минут через пятнадцать после меня. Вошёл резко и уверенно. Подошёл к кровати и грубо сдёрнул меня за руку:
– Собирай вещи. Уходи на хрен отсюда.
Такого поворота событий я не ждала никак. Я так и не поняла, чем было вызвано такое Лёшкино поведение. Ещё вчера муж вёл себя совсем по другому. Видимо, нервы сдают у людей именно так – внезапно. Мне стало почему-то весело. Наверное, в состоянии мощного потрясения в организм выбрасывается какой-то естественный транквилизатор, чтобы сильно не шокироваться. Я попыталась свести всё в шутку, но не прокатило. И я не стала больше противиться. Подумаешь, гордый какой! Мы себя тоже не на помойке нашли! Вообще сильного потрясения, как ни странно, я не чувствовала. Стоя на перепутье судьбы, покидая в ночи родной дом и близких людей, я не понимала всей серьёзности происходящего. Как подросток-суицидник, вскрывающий себе вены, не понимает, что умереть – это навсегда. В тот момент я думала лишь о том, что это лишняя возможность снова увидеть Игоря. Я вышла на лестницу в спортивном костюме, в сланцах и с телефоном в руке, ключи от квартиры муж у меня забрал. Постояла для приличия минуты две (вдруг Лёшка образумится и выйдет за мной), и стала звонить Игорю:
– Меня выгнали из дома, – просто сказала я.
– Я сейчас тебя встречу, – так же легко ответил любимый.
…Эта ночь была сказочной и весёлой. Мы, как школьники, прокрались в квартиру к Игорьку, нырнули в его комнату, обнимались, ели печенье, и давились смехом, смотря прикольные ролики в интернете. Мы не говорили о завтрашнем дне, мы просто радовались возможности побыть сегодня вдвоём. И эта ночь была длинной и волшебной!
Утром тётя Игоря оставила на кухне две чашки чая, сделала нам бутерброды и, крикнув из-за двери: «Игорь, вставай!» – ушла на работу. А мы-то думали, что никто не заметил нашего присутствия. Игорь тоже пошёл работать (уже две недели как он устроился на завод), а я позвонила Маринке и попросила помочь её забрать мои вещи.
Дочка была в школе, у мужа – выходной. Он впустил меня и сел смотреть телевизор. Я собирала вещи молча. Лёшка тоже молчал. Я забрала только свою одежду, косметику и документы. Муж помог мне донести всё это до Маринкиной машины. Я сказала ему «Пока», он кивнул. Автомобиль подруги тронулся, Лёшка, не оборачиваясь, пошёл к подъезду. Всё так прозаично и бесцеремонно.
Куда мне ехать, я не знала. Маринка спешила на работу. Мои сумки остались у неё в багажнике, так как выгрузить их мне тоже было негде. Моя мама третий день как была на море, ключа от её квартиры у меня не было. Я поехала к Наташке. Ночевала у неё. Звонил Игорь, говорил, что тётя запретила ему «водить на ночь девочек», говорил, что скучает, и что обязательно что-нибудь придумает. Звонила Юлька, весело рассказывала школьные новости и беззаботно спрашивала, когда я вернусь с работы. Видимо Лёшка сказал дочери, что мама на работе, и скоро вернётся. То есть, он устроил все эти показательные выступления для профилактики, и тоже пока не понимает, что «умереть – это навсегда…»