Лекарь короля драконов

Кузнецова Александра

Эйден протянул мне остывшую иглу.

— А как тебе в голову пришло спорить со мной при дворе, при подданных? Я — дракон, генерал, наследник. Где твой инстинкт самосохранения? Наедине можешь говорить со мной открыто, спорить, но на публике я такого не позволю. На публике я — власть. Так что да, пришлось при всех щелкнуть тебя по носу.

— Смертельным испытанием, Эйден!

— Не драматизируй, на первом курсе экзамены и то сложнее!

— Я чуть не погибла в горах!

— А чего тебя в них понесло? Чем тебе рынок не угодил. Там ярмарка, пряники. Думал, купим трав,

погуляем с тобой, ты настроишься на романтичный лад. Яблоки в карамели, приз в тире…

Я наложила последние швы и подняла глаза на Эйдена.

— Ты что, романов начитался?

— И что?! — Эйден удивленно смотрел на меня полными недоумения золотистыми глазами, — Я изучал матчасть. Нужно было написать стратегический план, расставить реперные точки, спланировать пути отхода.

— Штурмом брать меня собрался?

— Ну, почти. Что женщина, что крепость, в принципе…

— Я что, похожа на крепость?! Я человек, со своими чувствами и желаниями. Ты меня украл, ты меня напугал, ты меня…

Я взяла ножницы и бинт, задыхаясь от чувств. Хотелось убить его и поцеловать, а потом снова убить.

— Можете не ссориться надо мной, пожалуйста, — раздался слабый голос охранника.

Мы с Эйденом не сговариваясь отпрыгнули от него. Оказывается бедолага уже пришел в сознание и смотрел на нас с опаской. Похоже боялся, что со злости я засажу ему иглу до печёнок. Повисла тишина, а потом Эйден взглянул на меня и расхохотался. Я тоже не смогла сдержать смеха. Дурацкая ситуация. Охранник со стоном закрыл глаза.

— Сейчас перебинтую и отпущу, — сказала я сквозь смех.

Дальнейший час прошел в молчании. Я бинтовала, помогала детям приготовить ужин из запасов. Вернулся Щербатый и они с Эйденом соорудили на барже навес, чтобы можно было спать. Ужин был простой, но с голода даже каша казалась пищей богов.

Мы с Эйденом сидели рядом, каждый уткнувшись в свою тарелку. День был ужасно тяжелый, я едва держалась, чтобы не уснуть, дети тоже клевали носом, а вот Эйдену с Щербатым еще предстояло дежурить. И все же у меня на душе было светло. Я украдкой поглядывала на красивый профиль дракона, чувствуя, как на губах сама собой появляется улыбка. Кажется я все же начала таять.

Глава 20.9

Ужин закончился в тишине. Все были измучены, и даже Щербатый, обычно болтливый и неугомонный, молчал, перебирая ложкой кашу в миске. Дети клевали носом, мальчик пытался бодриться, но усталость брала своё. Я украдкой поглядывала на Эйдена. Его профиль казался мне особенно красивым в мягком свете костра. Он выглядел таким спокойным, хотя я знала, что и он был измотан не меньше нас.

Когда мы закончили ужин, я начала собирать посуду, а дети тихонько свернулись клубочками у костра, готовясь ко сну. Зашуршали кусты, и девочка испуганно вскрикнула, прижимаясь к брату. К счастью, это Щербатый вернулся с очередной прогулки в кусты. Отряхивая руки, он устроился у огня.

— А что, если разбойники вернутся ночью? — спросила я.

Щербатый усмехнулся, его зубы блеснули в свете огня.

— Об этом я уже позаботился, как только мы причалили, — сказал он, хитро

глянув на меня. — Думаешь, я в кусты просто так ходил? Ну… хотя и покакать тоже.

Мальчик, который до этого молчал, вдруг смущённо спросил:

— Неужели вы один их всех… того…

Щербатый театрально выпрямился, положив руку на грудь, и гордо кивнул.

— Конечно! — воскликнул он, сияя прореженным забором зубов. — Эти разбойники — трусы. На мирных нападать любят, а вот когда на них идет кто-то опытный, сразу хвост поджимают. Ты бы видел их лица!

Эйден, с улыбкой качал головой, слушая похвальбу наемника, а вот мальчик, казалось, был поражен. Он приоткрыл рот от удивления.

— И не испугались?

— Их? — рассмеялся Щербатый. — Нет, конечно. Бояться тут нечего. Знаешь, что страшно? Когда неизвестно, чего ожидать. Вот представь, вечереет, за окном гроза, молнии, тут дверь в нашу таверну распахивается, а на пороге две бабульки — божьи одуванчики. Улыбаются такие, а в мешке-то у них топор. Опытный глаз сразу приметит опасного противника. Подошли ко мне и миленько так говорят: «Внученьке приданное нужно». Вот это жуть.

Мальчик хихикнул, а я тоже не смогла удержаться от улыбки. Щербатый умел разряжать обстановку, и пусть его манера была грубоватой, но он был хорошим рассказчиком.

— Их часом не Мира и Агата звали? — спросила я в шутку, пытаясь расслабиться, но при этом сама не веря своим словам.

Щербатый резко выпрямился, его глаза округлились.

— Ты о них слыхала, значит?! — воскликнул он. — Эти бабули как ветер по стране носятся! Тыкают в лицо шаром гадальным, а потом такой ужас в том хрустале кажут, что всё, что у тебя есть, отдашь, лишь бы не видеть. Еле ноги унес! Вот, одно не знаю, топор простой или зачарованный…

Я сидела, молча слушая, то краснея, то бледнея. Внутри всё скукожилось от неловкости. Дамочки, конечно, могли слегка переусердствовать, но неужели так?

— А это случайно не твои подружки? — с интересом спросил Эйден.

— Повязку нужно поменять, — пискнула я и поспешила прочь от костра на баржу.

Охранник мирно спал, так что я привилась работать, стараясь его не разбудить. Мысли крутились вокруг Агаты и Миры. Я своими руками отправила их в замок, они меня там точно опозорят. Надо бы поскорей вернуть их обратно в Могильник, пока они ничего не наворотили. Пока я колдовала с бинтами, подошел Эйден. Он прислонился к горе тюков и с улыбкой наблюдал за моей работой.

— Что? — спросила я, все еще пытаясь справиться со смущением.

— Значит, приданное тебе уже собрали. Когда будем жениться?

Я резко обернулась на дракона, продолжая краснеть и бледнеть.

— Серьезно? Ты меня об этом спрашиваешь вот так? Сейчас?

— Ну, я так понял, ты не любишь откладывать. Романтику не любишь…

Мне потребовалось собрать все силы, чтобы не взорваться. Откуда я знаю, люблю я романтику или нет? И вообще, он сейчас серьезно или шутит?

— Это уже слишком, — вздохнула я, затягивая бинты, — Нельзя обсуждать такие серьезные вещи вот так… посреди… всего этого, — я махнула рукой на тюки, баржу, костер.