Лексикон
Шрифт:
Загудели пропеллеры. Туман взвихрился, вспух исполинским бутоном – и над его бледными покровами воспарила «Немезис». Набрав высоту достаточную, чтобы штурманы ясно различали на горизонте зарево большого города, линкор величаво двинулся ему навстречу. Легри у себя в каюте впал в мучительное раздумье. Он вновь потерпел поражение – хотя, казалось бы, все шансы были на их стороне. Требовалось что-то ещё; какая-то мелочь, мизер, которого всё время не хватало… Ах, если бы он присутствовал на мостике в тот миг, когда Мак Дули отдал приказ открыть огонь! Какая некомпетентность, какая непроходимая тупость – ограничится всего лишь двумя выстрелами! Надо было разнести это корыто ко всем чертям! Интересно, почему Осокин не применил свои способности на этот раз? Не счел
Он вскочил. К Эмме, немедленно; он должен, просто обязан знать…
На стук в дверь долго никто не отвечал.
– Эмма, это я; мне надо…
– Убирайтесь прочь, Легри! – голос пифии звучал слабо и хрипло. – Я знаю, что вам нужно; всем всегда нужно от меня одно и то же… Я не могу делать предсказаний! Не сейчас!
– Но послушайте!
– Убирайтесь, я вам сказала; и не вздумайте тревожить меня ближайшие две недели… – фраза прервалась приступом жестокого кашля.
– Две недели!? – возопил Легри. – Да вы не понимаете!!!
Француз совершенно вышел из себя. Он молил, угрожал, молотил в дверь кулаками – всё было напрасно: Эмма изрыгнула чудовищно длинное немецкое ругательство, а потом и вовсе перестала реагировать на звуки. Наконец, Легри прекратил попытки и с мрачным видом удалился в свою каюту.
***
Выбравшись из воды, Мюррей тут же оказался по щиколотку в густой, отвратительно пахнущей грязи – если бы не эти всплески за спиной, у него был бы большой соблазн вернуться обратно в реку и поискать участок берега почище. Бормоча сквозь зубы ругательства, он одолел невысокий подъём – и тут же запутался в витках ржавой колючей проволоки. Наконец, исцарапанный и перемазанный с ног до головы, он выбрался на относительно чистое пространство – и взгляду его предстали двое вооруженных людей.
На солдат эта парочка походила мало; тем не менее, засаленные нарукавные повязки с цветами имперского флага наводили на мысль о том, что это не грабители с большой дороги – во всяком случае, Джеку очень хотелось на это надеяться. Один из аборигенов поднял повыше фонарь, с любопытством рассматривая журналиста. Керосиновый огонек выхватил из сумрака небрежно подстриженную бороду, лукаво поблёскивающие маленькие глазки – и внушительных размеров штуцер; впрочем, оружие он держал дулом вверх, и, похоже, не собирался им воспользоваться.
– Ты только посмотри, Бен – оказывается, в нашем славном городишке не перевелись ещё смельчаки, рискующие купаться в Гудзоне! Снимаю перед вами шляпу, сэр, – последние слова предназначались Джеку. – Немногие отважатся на такой поступок – особенно после того, что случилось со стариной Олли.
– А что же с ним случилось? – осторожно полюбопытствовал Мюррей.
– Старина Олли побился об заклад, что переплывет эту чертову реку дважды, до южного берега и обратно! – жизнерадостно сообщил Бен. – И первая часть плана удалась на славу, можете мне поверить – он выбрался на сушу целым и невредимым, сделал нам ручкой и полез обратно! Я правильно рассказываю, Гарри?
– Истинно так, Бен! Бедный, бедный старина Олли! Кто ж мог знать, что провидение подстерегает его на обратном пути!
Журналист почувствовал, что ум у него заходит за разум. Чудом спастись от смерти, ступить на землю Нового Света – чтобы стоять и выслушивать байки о неведомом Олли из уст двух подозрительных
– Как бы то ни было, сэр, до северного берега Олли не доплыл, – продолжил повествование Гарри. – Он уже почти достиг середины реки, и заключившие пари мало-помалу начинали подозревать, что им придётся в скором времени распрощаться со своими денежками, как вдруг – раз! Будто кто его за ноги снизу дёрнул – а я, признаться честно, думаю, так оно и было… Может этот, как его, плизозавр, а может, другая какая тварь – здесь их без счета, что в воде, что на суше! Для всех тутошних богомерзких созданий и названий-то ещё не придумали…
– Бульк – и всё! – подхватил Бен. – Будто его и не было никогда! Так что вам очень повезло, сэр, не знаю, как вас там зовут: запросто могли пойти на корм какой-нибудь водной нечисти… А некоторые порой и на берег вылазят: видели, небось, проволоку-то? С той самой поры, как вдова Хакинс гуляла вечером по бережку да и сгинула, её тут намотали… Проволоку, само собой, не вдову, – зачем-то счел нужным уточнить он.
– Потрясающе… – вздохнул Джек. – Но, джентльмены, я был бы вам очень признателен, если бы вы отвели меня куда-нибудь, где можно обсушиться и почистить костюм…
– Ба, Гарри, где же наше хваленое гостеприимство?! – Бен звонко хлопнул себя по лбу. – Покорнейше прошу простить, сэр; идёмте с нами…
По дороге Джек составил некоторое представление о личностях своих новых знакомцев. Экс-каторжане, отбыв свой срок на смертельно опасных болотах, осели в Новом Йорке, в одной из здешних религиозных общин – этим объяснялся их своеобразный жаргон. Нынешней ночью Бен и Гарри были в патруле – мера отнюдь не лишняя, если учесть количество трагических случаев, связанных с проникновением в город представителей местной фауны. Строителям Нового Йорка пришлось окружить его неприступной стеной; по мере разрастания обитаемого пространства на пути возможной угрозы возводили новые препоны, старые же сносили, разбирая по кирпичику. Но даже эти меры не гарантировали жителям полной безопасности; а хищные твари Нового Света были невероятно свирепы и бесстрашны. По этой причине улицы по ночам (а в некоторых районах и днём) патрулировали небольшие отряды милиции, вооруженного городского ополчения, готового дать отпор ненасытной жадности рептилий. Встреченная Мюрреем парочка была, по их словам, готовой к любым неожиданностям. Вооружение доблестных патрульных составляли крупнокалиберные штуцеры, способные одним выстрелом уложить слона, и здоровенные ножи, лишь слегка покороче кавалерийской сабли – кончики ножен, будучи подвешенными на пояс, доставали до щиколотки.
Несмотря на своё бурное прошлое, Бен и Гарри показались Джеку грубовато-дружелюбными и радушными. Удовлетворившись кратким объяснением его нынешнего плачевного положения (Мюррей, не вдаваясь в подробности, заявил, что свалился за борт – впрочем, это почти соответствовало истине), они отвели его в так называемый «штаб». Тот представлял собой комнатушку при полицейском участке. Там, не без помощи своих новых знакомцев, Джек смог, наконец, привести в относительный порядок одежду – по крайней мере, очистить её от грязи и немного просушить. Бен даже сбегал за одеялом: укутавшись в него, Мюррей, наконец, смог немного расслабиться – впервые за последние дни. Теперь стоило подумать о том, что делать дальше.
Миссия его с треском провалилась – это Джек понимал ясно. Он вынужден был признать, что вероломство Легри, в конечном счете, имеет под собой больше оснований, чем их с Фальконе построения: Осокин, как и предрекал француз, оказался бунтарём, ниспровергателем устоев, фанатичным революционером, и доводы разума на него не действовали. Оставалась, правда, слабая надежда на благотворное влияние мисс Светлоу… При мысли о ней Джек почувствовал, как сладко сжимается сердце. Вот так, старина – ехидно сказал ему внутренний голос; вот ты и встретил свою роковую женщину… А ведь скажи кто-нибудь, что это произойдёт, ещё пару месяцев назад – ты бы первый поднял его на смех… Невесёлые размышления Джека прервал изумлённый возглас, раздавшийся за окном.