Лексикон
Шрифт:
– Господи!!! Неужели это всё оттого, что мы осмелились играть в карты на небесах?! – вопил Бен. – Прости нас и помилуй, несчастных грешников!
– В жизни не возьму больше в руки эти богомерзкие картинки!!! – вторил ему Гарри. – Не зря преподобный Бампл говорил…
Что говорил преподобный Бампл, присутствующие так и не узнали: незадачливые экс-каторжане с сухим треском стукнулись лбами и вырубились.
– Джек! Посмотрите сюда! – Фальконе уцепился за латунный обод иллюминатора; по лицу его струилась кровь из рассеченной брови, но старый масон не обращал на это внимания. Мюррей, с трудом удерживая равновесие, подобрался к наставнику и глянул сквозь стекло. Ярчайшая вспышка на несколько мгновений ослепила его: исполинская молния
– Он жив!!! – выкрикнул Сильвио; странная смесь ужаса и торжества проступила на его лице. – Вы понимаете, что это значит, а?! Он жив, «Немезис» расстреляла пустышку!!!
«Значит, и Лэсси тоже жива! По крайней мере, можно надеяться… О господи, о чем я думаю – мы же сейчас погибнем!»
Новый порыв ветра закрутил «Гордость Нового Йорка» волчком. Желудок подступил к горлу, на какой-то миг в иллюминаторе промелькнула бешено вращающаяся земля – иссеченная ливнем полоска Гудзона, плещущие на ветру ветви древовидных папоротников, а в следующий миг Джека отбросило к противоположной стенке. Посадку нельзя было назвать особенно мягкой; впрочем, учитывая обстоятельства, это был не самый худший из возможных вариантов. Едва не распоров брюхо о верхушки деревьев, дирижабль снизился над речным руслом, ударился о воду гондолой – раз и другой, прочертил длинную полосу в береговом иле, щедро собирая на себя грязь и плети плауна – и, наконец, замер среди низкорослой корявой растительности. Потрескивал, сминаясь, пробитый в нескольких местах баллон.
– Эй! Все живы? – подал голос Пинкер.
– Гнев господень… – приглушенно застонал Гарри. – Убери свой проклятый зад с моей головы, Бен!
Путешественники понемногу приходили в себя. Как ни странно, никто особо не пострадал: Пинкер, Джек и неандерталец отделались синяками и ссадинами, а экс-каторжане щеголяли теперь здоровенными, зеркально расположенными шишками: у Гарри она была с левой стороны лба, у Бена – с правой. Рассеченная бровь Сильвио, несмотря на обилие крови, щедро замаравшей ворот сорочки, так же не представляла опасности для жизни. Мистер Уайт вообще не получил ни царапины – однако здравость его рассудка вызывала некоторые опасения. Выбравшись из гондолы, он зашел по колено в воду и, уперев остановившийся взгляд в свой корабль, застыл, не обращая никакого внимания на струи дождя, бичующие всё вокруг.
– Джереми, дружище! Выбирайтесь на берег, не стоит торчать в этой клятой речке! – обеспокоено крикнул судовладельцу Бен.
– Он прав, старина! Давайте к нам! – подхватил Гарри.
Мистер Уайт схватился за волосы и дёрнул, вырвав несколько прядей; из горла его донесся то ли рёв, то ли стон.
– Всё пропало!!! Всё!!! О, горе мне, горе…
Капитан пребывал в запредельном отчаянии; Джек даже растерялся – он не знал, как обращаться с людьми в таком состоянии… Но это, оказывается, знал мистер Пинкер. Он просто подошел к безутешному авиатору – и коротко, почти без замаха, ударил его кулаком в скулу. Мистер Уайт рухнул, как подкошенный; следопыт подхватил его и, без особых усилий взвалив на плечо, потащил к берегу.
– Бедолага вложил в дирижабль все свои сбережения и деньги жены, – вздохнул Гарри. – У него нет другого дохода, а теперь и этот накрылся… Зря вы так, сэр.
Пинкер не обратил на него ни малейшего внимания. Выбравшись из реки, он сбросил пребывающего в бессознательном состоянии Уайта возле тюков и подошел к Фальконе. Как и прочих, ливень вымочил его до нитки в считанные мгновения, струйки влаги стекали с полей шляпы – но Пинкер, казалось,
– Я заметил кое-что, – негромко сказал следопыт. – Аккурат перед этой свистопляской. Что-то вроде корабля, наполовину затонувшего.
– Где?! – Фальконе, казалось, разом забыл обо всех злоключениях.
– В четверти мили выше по течению. Дойдём за пару часов.
– Отлично… – старый масон собрался с мыслями. – Мистер Пинкер, ситуация несколько изменилась. Теперь я уверен, что, гм… Интересующий меня человек жив – только не спрашивайте, откуда я это знаю. Вероятно, он не один, даже наверняка… Возьмётесь ли выследить его?
– Вам требуется голова этого парня? – поднял бровь Пинкер.
– Только вместе со всем прочим… Он нужен мне живым.
– Сколько вы готовы за него заплатить?
– Назовите цену, – пожал плечами Фальконе.– По возвращении в Новый Йорк я рассчитаюсь с вами…
– Только он один? – уточнил следопыт.
– О да, только он. Но учтите – его спутники настоящие негодяи, подонки общества, они вне закона…
Губы Пинкера тронула легкая усмешка.
– Неважно. Приз обойдётся вам в двести фунтов… В дополнение к ранее оговоренному.
– Согласен! – кивнул Фальконе.
– Что ж, заметано. Да, вот что. Как следует перевяжите голову и смойте кровь… А ещё лучше – бросьте эти тряпки в реку и переоденьтесь в чистое, если у вас имеется.
– Это же пустяки, царапина, – отмахнулся Фальконе.
Следопыт, глядя ему в глаза, поднял руку и многозначительно постучал себя пальцем по носу.
– Кое-кто здесь может почуять свежую кровь за несколько миль... Сэр. И бьюсь об заклад, встреча с ним вам совсем не понравится.
Ураганный, валящий с ног ветер держался ещё час, после чего начал резко ослабевать.
– Чертовски странная буря… – проворчал себе под нос Пинкер.
За это время путники выбились из сил: пробираться по девственным джунглям, насквозь вымоченным струями дождя, под аккомпанемент грома и треск падающих деревьев было нелегко. Джек вымотался до предела, Фальконе же и вовсе держался на одном лишь упрямстве. Всё чаще молодому человеку приходилось поднимать своего наставника – лес изобиловал коварными ямами и буреломом, поваленные стволы прятались под покровом трав и вьющихся растений.
– Я… Слишком стар для таких приключений! – прохрипел Сильвио, в очередной раз проваливаясь по колено в торфяную жижу. – Нельзя… Переоценивать свои силы, особенно в моём возрасте…
Останки «Паровой Души Стерлинга» покоились на илистой отмели. Из воды торчали короткие толстые трубы и покосившийся цилиндр рулевой рубки, увитый сорванными ветром лианами. Мутные волны бились о покорёженные листы железа, вскипали пенными бурунами над косо уходящей в воду палубой. Чуть поодаль виднелась оторванная корма – она воткнулась в дно почти вертикально. Покуда Джек и Сильвио молча созерцали картину минувшей катастрофы, Лерой Пинкер осмотрел берег.
– Буря хорошо поработала, но кое-что сказать всё-таки можно, – бросил он. – Их там человек десять, волокли с собой что-то тяжелое. Идут на запад.
Разбили палатку. Следопыт пообещал развести костёр и отправился за топливом, но путники не стали его дожидаться: сон сейчас казался важнее даже тепла. На ногах остались лишь Имеющий Зуб и Джек – у последнего, несмотря на усталость, имелось к Лерою Пинкеру весьма деликатное дело. Уже в сумерках проводник принёс охапку мокрого хвороста, потом притащил несколько сломанных ветром ветвей. Достав длинный нож, он принялся методично строгать самую толстую. Вскоре у его ног образовалась горка коры. «Да он же срезает всё мокрое!» – понял вдруг Мюррей. «Ловко придумано, ничего не скажешь». Превратив ветку в кучу щепок, Пинкер достал из-за пазухи бычий пузырь с трутом и куском кремня – и, ловко прикрываясь от ветра полой плаща, высек искру. Вскоре у его ног заполыхал крохотный костерок. Трое мужчин обступили пламя, протянув руки к трепетным язычкам. От мокрых плащей шел пар.