Лексикон
Шрифт:
– Ладно, твоя взяла!
Спустя четверть часа они тронулись в путь. Первым шел Джек Мюррей, вооруженный штуцером покойного неандертальца. За ним, привязанные к одной длинной веревке, следовали Лерой Пинкер, Бен, Гарри, мистер Уайт и Сильвио Фальконе. Ласка и матрос замыкали колонну.
– Так что вы там говорили насчет какой-то опасной твари? – осведомился Джек у следопыта. – Она что, большая?
На лице Пинкера проступила усмешка.
– Да уж не маленькая…
– Ну, и как она называется?
– Я зову его большим парнем, мистер…
– Должно быть, это аллозавр, самая крупная из хищных рептилий, – неожиданно подал голос Фальконе. – Я читал о них… Жуткие твари, огромные… Настоящие машины для убийства.
– Ну, у нас ведь есть ружья, верно?
– Если сумеешь выстрелить, – медленно проговорил Пинкер. – Если не окаменеешь со страха или не откинешь тут же копыта от разрыва сердца. Если с первого раза попадешь в мозг... Это не просто большой ящер, нет… Он – король Земли Чудовищ, самый крупный, самый беспощадный… Ему нет равных.
– Вы с ним встречались? – полюбопытствовала Ласка.
– Видел однажды. Издали. И не горю желанием узнать эту тварь поближе.
Заслышав такие речи, остальные участники похода притихли и старались вести себя как можно тише – особенно те, кто был связан. Гарри и Бен что-то беззвучно шептали себе под нос – должно быть, молились; мистер Уайт пребывал в черной меланхолии. Сильвио Фальконе держался неплохо – Ласка отметила про себя, что за этим человеком стоит присматривать повнимательней. Лерой Пинкер, даже связанный, оставался самим собой: наиболее ловким и наблюдательным из всей компании. Именно он первым почуял мерзкий запашок, донесенный легким порывом ветра. Пестрая компания шла по дну неглубокой балки, склоны которой заросли густым колючим кустарником. Внезапно следопыт остановился – так резко, что шедший позади Гарри не успел среагировать и ткнулся в его спину.
– Тихо! Замерли все! – яростно прошипел Пинкер. – Ни звука!!!
Колонна остановилась. Лерой Пинкер с минуту напряженно втягивал ноздрями воздух и прислушивался.
– Ладно, пошли, только не шумите,– наконец буркнул он.
Спустя минуту вонь почуяли все – густую, омерзительную; с каждым шагом она становилась всё сильней…
– Господь милосердный, это чего же так смердит?! – тихонько охнул Бен.
Выбравшись из балки, они узрели источник миазмов. Это была огромная, почти в человеческий рост, куча гуано: гнусная бурая масса, в которой виднелись мелкие осколки раздробленных костей и куски шкуры… Ласка не смогла сдержаться: её тут же вырвало.
– Чтоб я сдох!– потрясенно прошептал Гарри. – Это ж какого размера должна быть задница?!
– Если не хочешь через неё пройти, заткнись! – свирепо бросил Пинкер. – Эй, там, может, развяжете мне руки?
– Ещё чего! – прохрипела девушка, утирая с подбородка желчь. – Иди давай…
– Если большой парень где-то поблизости, от меня связанного немного проку! – глаза Пинкера сверкнули.
– Ну так поспеши, понял? Живее! Это и в твоих интересах тоже!
Несколько мгновений следопыт сверлил её яростным взглядом, потом сплюнул и двинулся вперёд. Тут только Ласка поняла, что ямы и рытвины в мягкой почве на самом деле были следами – просто такими огромными, что сознание поначалу отказывалось воспринимать это. Она прикинула размеры чудовища. «А ведь он где-то неподалёку!» – по хребту побежали мурашки, в коленях возникла слабость. Одно дело – слушать рассказы о неведомом монстре, и совсем другое – наткнуться в лесу на кучу его дерьма! Она крепко стиснула цевье винтовки. «Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя, яко на небеси и на земли… Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго»… Ласка беззвучно шептала молитву, покуда не стало легче.
Они прибавили темп, стараясь придерживаться разумного компромисса между быстротой и бесшумностью передвижения. Наконец, лес закончился. Впереди простиралась степь с частыми островками деревьев: меж их вершин проплывали величаво изогнутые шеи травоядных гигантов – а чуть справа, завиваясь, уходил в небо жидкий дымок…
– Эй, если не хотите развязывать нам рук – хотя бы перережьте верёвку! – жалобно попросил Гарри. – Если придется бежать,
Ласка, поколебавшись секунду, достала нож.
Шуршали высокие травы, кружились в воздухе потревоженные насекомые. Поначалу они шли быстро, почти бежали – но вскоре стало понятно, что прозрачный воздух равнин сыграл злую шутку: расстояние оказалось больше, чем они предполагали. Путники миновали купу высоких деревьев; отсюда лагерь был виден как на ладони. «Интересно, скоро нас заметят?» – подумала девушка. Вслед за этой мыслью пришла другая, более практичная – не открыли бы по ним пальбу. Она поспешно догнала Джека и пошла рядом – уж её-то караульные должны признать… Они были на расстоянии полусотни ярдов, когда в лагере вдруг поднялась суматоха – а вслед за тем воздух разорвал нестройный залп. Воздух наполнился свистом пуль. Ласка бросилась на землю, чувствуя гулкие удары сердца – казалось, от них содрогается земля...
– Какого черта, они что, совсем слепые?!
– Прекратите стрелять, идиоты! – завопил матрос. – Это же мы!
– Это не по нам, – каким-то чужим голосом проговорил Мюррей. – Вставайте, Лэсси. Скорее.
Девушка поднялась, проследила направление Джекова взгляда – и ахнула.
Сказать, что он был велик и ужасен – значит, не сказать ничего… Это существо, казалось, воплощало в себе весь страх, всё то, из-за чего жертву охватывает тошнотворное липкое бессилие перед мощью и быстротой настигающего её хищника. В янтарно-оранжевых глазах монстра, казалось, тлеет инфернальный интерес – таким взглядом смотрит птица на червяка, прежде чем склевать беспомощно извивающееся создание. Тело аллозавра было величиной с вагон поезда; его шкура переливалась всеми оттенками зелени – от коричневатого, словно болотная ряска, до почти золотистого, как надкрылья жука-бронзовки. Тёмные и светлые пятна слагались в крапчатый узор, как будто солнце отбрасывало на ящера тысячи зайчиков сквозь частую листву – и при малейшем напряжении мускулов этот орнамент изменялся, создавая почти гипнотический эффект. Движения аллозавра были обманчиво-неторопливыми, но расстояние меж ними сокращалось стремительно. Ласка вдруг поняла: то, что она сочла биением своего сердца, было поступью монстра – создаваемое колоссальной тушей давление заставляло содрогаться землю…
– Бегите! – хрипло закричал Пинкер и со всех ног припустил к лагерю. Джек крепко стиснул плечо девушки – и этого оказалось достаточно, чтобы оцепенение спало. Ласка бросилась вперёд, не думая более ни о чем: тёмный, первобытный ужас затопил сознание.
Позднее, вспоминая этот, наверное, самый страшный момент своей жизни, она вынуждена была признать правоту Лероя Пинкера. Никому из них даже в голову не пришло остановиться и попотчевать ящера пулей – настолько властно завладел всеми страх. Огонь вели только матросы Стерлинга и сам капитан – и быть может, эти выстрелы дали беглецам несколько спасительных мгновений. Они успели достичь лагеря – все, кроме Джереми Уайта. Незадачливый аэронавт споткнулся на бегу и упал – а быстро встать со связанными за спиной руками не так-то просто. Когда ему это удалось, ящер был уже совсем близко – и несчастный потерял всякую волю к сопротивлению, застыл, словно кролик при виде удава. Аллозавр не остановился, даже не замедлил движения. Он просто сделал быстрый нырок шеей, жамкнул кошмарными челюстями – и резко вскинул голову, проталкивая в горло верхнюю половину мистера Уайта. «Стим бойз», обжигая впопыхах людей, рванулись к рептилии и окружили её, но тут же отпрянули, сообразив очевидное: чудовище было способно убить их одним движением – попросту раздавить, наступив.
Грянул выстрел – более громкий и раскатистый, чем сухие щелчки «ли-метфордов»; и тварь впервые подала голос, издав ужасающий вопль. Потап молниеносно перезарядил штуцер и выстрелил снова: крупнокалиберная пуля ударила аллозавра в нижнюю часть груди. Должно быть, ящер испытывал ужасную боль – но вряд ли связывал её с кричащими и суетящимися созданиями: существа настолько меньше размером могли быть только добычей. Вопя от боли, монстр в несколько прыжков достиг лагеря и приступил к кровавой трапезе.