Ленин и мы. Разоблачение мифов
Шрифт:
Конечно, не стоит все упрощать и сводить идеологию и практику русского либерализма к экономическим интересам крупной буржуазии. Отношения между идеологией и экономикой сложные, диалектические. Было бы глупым полагать, что Гершензон или Бунин так боялись и не любили народ, среди которого жили, потому что думали, что этот народ грозил интересам крупных либеральных капиталистов. Все же Гершензон и Бунин были не продажными журналистами, живущими на иждивении у олигархов, как нынешние их последыши. Они были настоящими талантливыми и искренними писателями, жившими духовной жизнью, стремившимися решать духовные проблемы. Они не любили и даже ненавидели народ, среди которого жили, за то, что по непонятным им причинам народ этот был чужд либерального понимания свободы и преклонения перед «цивилизованной Европой». Потому он и представлялся им дикарским, азиатским, потому они и награждали его оскорбительными кличками.
Но свобода в
К таким выводам можно прийти, развивая идеи Ленина об особенностях либерализма в России. Ленинская концепция либерализма до сих пор сохранила свою объяснительную силу. Она позволяет лучше понять природу российского либерала. И она показывает направление, в каком, на мой взгляд, должны бы двигаться лево-патриотические силы – к союзу не с либералами, а с низовой, демократической, народной стихией.
Глава 4
Подложил ли Ленин под Россию бомбу?
Уже около двадцати лет политики определённой ориентации не устают повторять, что Ленин якобы подложил под Россию бомбу в виде федеративного устройства СССР. Подобное обвинение звучало даже из уст руководителей нашей страны. Естественно, такого рода заявления не могут не вызвать взрыва эмоций. Ведь Ленин – фигура, отношение к которой в сегодняшнем российском обществе далеко не однозначное. Наряду с теми, кто видит в нём злого гения и разрушителя исторической России, немало и тех, кто воспринимает его как великого исторического деятеля. Оценки россиян диаметрально противоположны, и никакого общественного и государственного консенсуса по этому важнейшему для страны вопросу в постсоветские годы так и не было достигнуто.
В таких дискуссиях, переходящих на личности, скатывающихся к шельмованию и даже оскорблению противников, вообще часто очень быстро забывают, о чем же сначала шла речь? А между тем было бы полезно выяснить: а так ли это на самом деле или перед нами очередной идеологический стереотип? Может, тогда мы сделаем хоть маленький шажочек к тому самому общественному консенсусу.
Метафоры, строго говоря, вещь опасная, и политикам прибегать к ним необходимо с очень большой осторожностью. Внешне она выглядит броско, но если начать в неё вдумываться и разворачивать, то обнаруживается много неожиданного. В частности, именно такова метафора о Ленине и бомбе. В ней федеративное устройство возникшего в результате революции Советского государства сравнивается со спрятанной под каким-либо зданием бомбой. При этом очевидно, человек, подкладывающий бомбу, делает это специально, для того, чтобы вызвать взрыв, уничтожить вражескую цель. Уже отсюда видно, что метафора крайне неудачна. Не приходится сомневаться, что Ленин как один из главных создателей советского государства вовсе не стремился, чтобы оно – плод его многолетних мечтаний и стремлений – рухнуло и перестало существовать. Даже если бы было верным предположение, что федеративное устройство государства смертельно опасно, то все равно можно было бы говорить лишь о том, что Ленин якобы пошёл на это по незнанию или по неосторожности, как, например, человек притащивший домой бомбу, закамуфлированную под что-нибудь невинное. Таким образом Ленин сразу лишается статуса злого и сознательного разрушителя, «железного Терминатора», как тотчас стали его именовать не в меру ретивые журналисты, желающие всемерно поддержать начальство, чего бы оно ни произнесло.
Но ведь и это предположение весьма спорное. В мире наличествует множество весьма благополучных государств, являющихся федерациями – ФРГ, США, Великобритания. Да и кто, как не наши высшие руководители постоянно упрекали Украину в том, что она не хотела переходить к федерализму, приводя в пример нашу Россию. Выходит, и они всё же искренне считают, что стране со сложным полиэтническим населением нужны более гибкие формы государства, чем унитаризм?
Но даже если и таким образом подправить «метафору бомбы», то все равно из неё вытекают два принципиальных утверждения:
1) именно Владимир Ильич Ульянов-Ленин вызвал к жизни различные национальные республики постреволюционной России, и, если бы не он, Россия так и осталась бы унитарным государством;
2) Владимир Ильич Ульянов-Ленин был убеждённым сторонником такого рода «федеративного» государственного устройств и, исходя лишь из своих «утопических» воззрений, инициировал «советский федерализм».
Однако оба этих
Начнём с того, что распад Российской империи и образование на её территории сначала «республик», желающих войти в Россию на правах субъектов федерации, а затем и самопровозглашённых национальных государств, начались сразу же после Февральской революции. Сначала, уже в марте, отделилась Польша, и это было официально признано Временным правительством. Затем то же произошло с Финляндией, которая получила от постреволюционного Петрограда автономию, но не удовлетворилась этим и стала строить независимое государство. Тогда же созванная в Киеве Центральная Рада заявила о создании автономной Республики Украина в составе федеративной Российской республики, а когда переговоры Центральной Рады с Временным правительством зашли в тупик, то Украина де-факто стала независимой. За весну и лето на территории бывшей империи возникли Кубанское государство, Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана, Белоруссия, Башкортостан, а за две недели до октябрьского восстания объявила об автономии Сибирь.
Распад империи продолжился и определённое время после прихода к власти большевиков. То же Сибирское правительство через год, 17 июля 1918-го, объявило о независимости Сибири (этот день до сих пор празднуется немногочисленными сибирскими сепаратистами). Стали независимыми Литва, Латвия и Эстония, Грузия, Армения, Азербайджан… На Украине возникли аж два государства – Украинская народная республика и Украинская Советская республика.
Итак, легко увидеть, что распад унитарного государства и возникновение на его месте сначала автономных и независимых республик начались ещё тогда, когда Ленин находился в далёкой Швейцарии (напомню, что Ленин вернулся в Россию лишь в апреле 1917 года) и продолжались в то время, когда большевики были запрещённой партией, а Ленин скрывался от преследований Временного правительства, которое своей бездарной и безвольной политикой и довело страну до полного развала к осени 1917-го. Так что даже если бы Ленин не пришёл к власти, Россия все равно стала бы федеративной республикой. Собственно, Учредительное собрание 6 (19) января 1918 года и провозгласило Российскую Демократическую Федеративную республику. Некоторое время распад ещё продолжался и пока большевистская Российская советская республика была слабым протогосударством, с трудом удерживавшим небольшую территорию в центре страны.
Но как только Красная армия стала побеждать своих врагов – белые армии, иностранных интервентов, правонационалистические формирования новоявленных «государств», Ленин и большевики стали собирать земли, входившие в состав Российской империи, пусть под другим флагом и под другим названием. Понятно, что они это делали не из любви к исторической царской России, а исходя из целей «мировой революции», но, как заметил ещё Гегель, в истории действует «хитрый исторический дух», который заставляет даже гениальных исторических деятелей совершать то, что они вовсе не собирались. Желая создать крепкий плацдарм для мировой революции, Ленин и большевики неожиданно для всех, в том числе и для самих себя, стали по сути… возрождать российское государство. На это прямо указывал такой враг большевизма, как лидер монархистов Василий Шульгин, который в конце гражданской войны – в 1920 году – произнёс знаменитые слова: «…наши идеи перескочили через фронт… Знамя Единой России фактически подняли большевики… Интернационал оказался орудием… расширения территории… для власти, сидящей в Москве… нельзя не видеть, что русский язык во славу Интернационала опять занял шестую часть суши…»
Итак, национальные республики на месте распавшейся империи создал не Ленин. Они возникли в силу революционного пробуждения народов империи и бездарной политики Временного правительства. Ленин пришёл к власти в центральных областях разваливающейся страны, и как только он укрепил возглавляемую им республику, он стал расширять её территории и фактически собрал почти все земли бывшей империи (в образованный в 1922 году Советский Союз не вошли лишь Польша с Финляндией, которые и до революции многим казались чужеродными образованиями, да Прибалтика с Западной Украиной, которые позже присоединил Сталин). Ленин не был разрушителем России, наоборот, объективно он выступил как собиратель русских и российских земель, повторив подвиг великих русских князей и царей, таких как Иван Калита или Иван Грозный. И неважно, какими соображениями он руководствовался. Белые политики руководствовались самыми благими патриотическими устремлениями, а победи они и, возможно, Россию бы растащили на сферы влияния их зарубежные «союзники», оказывавшиеся вовсе не столь бескорыстными. Важно другое – чего Ленин добился. Политика оценивают не по замыслам и по словам, а по делам.