Ленин и мы. Разоблачение мифов
Шрифт:
В конце концов этот неоспоримый факт признали даже проницательные враги Ленина и большевиков, находившиеся по другую сторону фронта в гражданской войне – такие как Шульгин, Устрялов или евразийцы.
Обратимся ко второму тезису. В действительности Ленин вовсе не был принципиальным сторонником концепции федерализма, так что и здесь его обвинители бьют мимо цели. Напротив, если мы обратимся к его дореволюционным выступлениям, а также к программе Российской социал-демократической партии, одним из лидеров которой он был, то увидим, что Ленин и эсдеки видели будущее постреволюционное государство унитарным (с некоторыми элементами самоуправления областей, которые «обладают особыми бытовыми условиями и составом населения»). Элементы самоуправления национально-территориальных образований – это вовсе не федерация, поскольку во всем мире федерацией называют добровольный союз государств, передающих часть своих полномочий центру. Отрицание Лениным федерализма не было случайностью. Ленин был твердо убеждён, что большое и единое государство гораздо прогрессивнее, чем совокупность мелких национальных государств или федерация такого рода автономий. До революции Ленин писал:
Эта позиция Ленина связана и с другим его твёрдым убеждением – что эпоха наций уже заканчивается, наступает новая эпоха, когда народы сольются в единое, культурно гомогенное человечество, поэтому чем скорее сотрутся национальные различия, тем лучше, а большое унитарное государство имеет для этого больше возможностей, чем государство федеративное, где есть перегородки между субъектами, и тем более совокупность национальных государств. Ленин отмечал: «Широкое и быстрое развитие производительных сил капитализмом требует больших, государственно-сплочённых и объединённых территорий, на которых только и может сплотиться, уничтожая все старые, средневековые, сословные, узкоместные, мелконациональные, вероисповедные и прочие перегородки…»
Разумеется, Ленин не отрицал права наций на самоопределение, которое в то время было обязательным тезисом в наборе воззрений сторонника прогрессизма. Но в отличие от представителей национальных крыльев российской социал-демократии, например, «Бунда», он не возводил это право в абсолют. «Мы… заботимся о самоопределении не народов и наций, а пролетариата в каждой национальности», – заявлял Ленин. Это значит, что, если «парад суверенитетов» будет препятствовать утверждению социализма в России, Ленин был готов и считал совершенно необходимым против него бороться. Будущее это показало: в годы гражданской войны Ленин, сначала признав независимость Польши и Финляндии, стал оказывать помощь финским коммунистам и готовить поход Красной армии против «белопанской Польши»: Советская Польша и Советская Финляндия, по его мысли, должны были войти в Советский Союз.
Почему же Ленин отошёл от своих симпатий к большому унитарному государству и стал с 1918 года сторонником федеративного устройства Российской республики, а в 1922 году выступил за проект расширенной федерации советских республик? Потому что Ленин был не доктринёром, а реальным политиком. Политика же – искусство возможного. Хороший политик стремится к осуществлению не того, что он считает правильным в теории, а того, что возможно и наиболее оптимально на практике, в имеющейся наличной ситуации. Ситуация же оказалась очень сложной. Революция разбудила национальную энергию народов Российской империи. Временное правительство своей бездарной, никуда не годной политикой, довело страну до развала и допустило возникновение множества национальных государств на окраинах империи. Построить унитарное государство в таких условиях оказалось просто физически невозможным, и это показал опыт «белых»: они были несгибаемыми, бескомпромиссными сторонниками «единой и неделимой России» и ни при каких условиях не допускали существования в ней национальных автономий и тем более союза России с другими республиками. Кончилось это для них плачевно: они толкнули лидеров нерусских национальных движений – некоторые из них поначалу были их союзниками – к союзу с большевиками. Это хорошо видно на примере башкир. В 1917 году Всебашкирский съезд объявил о создании башкирской национальной автономии в составе Российской федеративной республики (под которой имелась в виду, конечно, республика, объявленная 1 сентября 1917 года Предпарламентом). После роспуска советским ВЦИКом Учредительного Собрания башкирское движение, имевшее своё военное крыло – башкирское кавалерийское войско, примкнуло к КОМУЧу (Комитету членов Учредительного собрания), который провозгласил себя настоящей законной властью в России – правительством той самой Российской Федеративной Демократической республики, что была официально создана Учредительным Собранием. Таким образом башкирское движение оказалось на стороне белых и отвергло власть большевиков как «узурпаторов». Однако осенью 1917 года в руководстве «белой республики» происходит переворот, к власти приходит А. В. Колчак, который занял твёрдую позицию недопущения национальных автономий и федеративных структур. Кончилось это тем, что башкирское войско почти в полном составе переходит на сторону красных, а его лидер Заки Валидов подписывает с Лениным и Сталиным в марте 1919-го договор о вхождении автономной Башкирской советской республики в Российскую Советскую Федеративную Социалистическую республику. Колчак получил «дыру» в Оренбургском фронте, а Юденич – башкирских «красных конников» под Петроградом.
То же самое касается и разразившегося в 1922 году спора между Лениным и Сталиным по поводу автономизации или федерализации советского государства. Первоначально Сталин, как известно, не хотел образования СССР, а предлагал создать расширенный вариант РСФСР, куда бы вошли в качестве автономий Украина, Белоруссия и Закавказье (и это, кстати, был ещё компромиссный вариант, потому что Бухарин и другие левые коммунисты выступали вообще за унитарную Российскую советскую республику в границах будущего СССР без каких бы то ни было национальных автономий). Ленин же выступал за союз уже имевшейся РСФСР с Украинской, Белорусской и Закавказской республиками. Сейчас об этом также много говорится и часто можно услышать в адрес Ленина самые смелые упрёки: если бы он не настоял на своём плане, то в 1991 году не было бы никакого распада СССР. Как будто не существовало никаких других причин для распада СССР в 1991 году, кроме того факта, что республики СССР формально считались государствами, а в Конституции СССР наличествовал тезис о праве союзных республик
В действительности, любой политик решает задачи, которые жизнь выдвинула здесь и сейчас, и не может себе позволить роскошь рассуждать: что же будет через семьдесят лет. За такой исторический срок может произойти что угодно, ведь в политике, как в гераклитовой реке, даже за несколько дней всё кардинально меняется. Ленин выступил против плана Сталина, потому что понимал: если руководство Башкирии или Туркестана ещё согласно на национальную автономию в составе России, то, например, руководство Украины на это не пойдёт. События гражданской войны показали, что украинский национализм оказался самым агрессивным после польского и финского. Он имел широкое распространение не только в буржуазной среде на Украине, но и среди украинских коммунистов. Большевикам удалось их перетянуть на свою сторону только ценой больших компромиссов и уступок, и, если бы коммунисты России стали при этом претендовать на включение Украины в состав Российской республики, то все их пропагандистские заверения о том, что закончилась эпоха «великорусского империализма» и началась эпоха «свободы наций», сразу бы обесценились. Ещё не родившийся Советский Союз мог потерять Украину, как он потерял Прибалтику или Польшу, которые чуть-чуть не вошли в состав советского государства, а СССР без Украины – житницы России и защитной зоны, выставленной перед агрессорами с Запада, стал бы очень и очень уязвим.
В конце концов, как мы уже говорили, политика судят по результатам. Расчёт Ленина на умиротворение украинских, белорусских и закавказских националистов большей свободой оправдался. СССР оказался крепкой конструкцией, вынеся разброд при НЭПе, коллективизацию и даже войну, в которой немцы делали ставку на использование национализмов входивших в СССР народов. СССР простоял почти 70 лет (без одного года). Это ли не подтверждение политической правоты Ленина в споре со Сталиным? Валить же на Ленина ответственность за действия Ельцина, который ради того, чтоб урвать власть в одной из республик, пошёл на разрушение всего СССР – значит, валить с больной головы на здоровую. Если архитектор построил дом, простоявший почти сто лет, а пьяница-домуправ вместо того, чтоб подремонтировать его – и здание простояло бы ещё 100 лет, – спалил его ради страховки, то странно винить в этом архитектора.
При этом было бы наивным считать, что Ленин изменил свои взгляды. Он и до революции был унитаристом и после революции остался им. Только в отличие от Колчака, который считал, что если его взгляды не соответствуют жизни, то тем хуже для жизни, Ленин считал, что нужно считаться с националистическими настроениями и не время ещё для установления более жёсткой формы государственности. Пока необходимо пойти на федерацию, а в отношениях между наиболее крупными республиками – даже кое-где на конфедерацию. Но при этом Ленин не хуже его современных обличителей, рассуждающих о «бомбе, заложенной под Россию», осознавал, что в федерализме содержится и определённая опасность. Более того, Ленин даже предпринял некоторые меры, чтоб эту опасность минимизировать и укрепить советское государство, слишком ещё рыхлое и разнородное, изнутри. Прежде всего, Ленин твердо выступил за наднациональное унитарное устройство Коммунистической партии, которая уже тогда стала ядром Советского государства. Ещё в 1919 году VII съезд РКП(б) принимает судьбоносное решение: «В настоящее время Украина, Латвия, Литва и Белоруссия существуют как особые советские республики… Но это отнюдь не значит, что РКП должна в свою очередь сорганизоваться на основе федерации самостоятельных коммунистических партий… Необходимо существование единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК, руководящим работой всей работой партии во всех частях РСФСР». Впоследствии после учреждения СССР точно по таким же принципам была построена ВКП(б) – КПСС. Несмотря на то, что в республиках существовали свои партии со своими ЦК, это не были нацпартии украинцев, белорусов или грузин, это были просто территориальные организации единой интернациональной ВКП(б) – КПСС.
Кроме единой партии, ещё одной скрепой, связавшей изнутри советское федеративное государство, стала армия. В 1919 году был заключён договор между Красными армиями России, Украины, Белоруссии и Литвы, но по решению ЦК РКП(б), вместо объединённых штабов, воинскими частями в республиках стало управлять единое, централизованное командование, находившееся в Москве. И позднее Красная, а затем и Советская армия оставалась наднациональной структурой, её части, размещённые в республиках, руководству этих республик (что бы там ни было записано в Конституции) – не подчинялись.
Созданное Лениным советское государство было, так сказать, двуслойным – внешне федеративным, внутри унитарным. Таким образом, Ленин и верхушка партии большевиков с самого начала стремились подстраховаться от «взрыва национализмов» в республиках, и надо сказать, им это удавалось.
Но и этим всё не исчерпывается. Только-только приняв федеративное устройство России, Ленин тут же в статье «Очередные задачи Советской власти» оговаривается, что желательно, чтоб эта советская федерация стала временным, переходным явлением. По мере того, как социалистическое государство будет укрепляться, Ленин требует сменить федерацию на централизованное демократическое устройство: «Федерация, которую мы вводим и которую мы будем вводить, послужит именно вернейшим шагом к самому прочному объединению различных национальностей России в единое демократическое централизованное Советское государство». Не сомневаюсь, что то же самое Ленин бы потребовал сделать и с СССР, проживи он дольше и увидев, что мировой революции не произошло, так что «республики Европы и Азии» к СССР не присоединятся, а национализм в советских республиках успешно преодолевается. Историк и публицист Александр Елисеев предположил в одной из своих статей, что если бы Ленин прожил дольше, то вполне возможно, он перестроил бы СССР по плану автономизации. Думаю, исключить это нельзя, вся политическая биография Ленина свидетельствует, что он был гением реальной политики и был способен на резкие, адогматические, никем не ожидаемые повороты, как, например, от «военного коммунизма» к НЭПу.