Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

Сборник Сборник

Перевел с армянского Павел Антокольский

Сказ о Ленине

Мир и хвала тебе — кого чтит бедняк! Мир и хвала тебе — кого чтит народ! Мир и хвала тебе — кого чтит весь мир! Мир тебе, хвала тебе, Ленин-вождь. Был один закон для всех: коммунизм. Был тот, кто закон писал: Ленин-вождь. Было так: богатство у тех, кто богат; Имущество, добро у тех, кто богат. Поля и пастбища у тех, кто богат. Было так: богач ест масло и мед. Бедняк ест ячменный хлеб и чортан [26] Было так: за богача работает нокяр, Бедняк работает, но никогда не сыт. У богачей — царь-султан и его закон. У бедняков — ветер в полях, роса в лугах. Смотри: богачей одна лишь горсть, пясть, Бедняков — тысячи тысяч, не счесть! Уже дошел нож беды до костей. Тогда встал с места, поднялся Ленин-вождь, Сказал в глаза султану и богачам: «Я сын бедняка и брат всем беднякам. Выходите: будем биться на жизнь и на смерть». Царь-султан созвал свое войско и воевод. Богачи принесли — свои деньги в казну. Все беки и все аги сели на коней. Пошли, поскакали на Ленина-вождя. Бедняков своих созвал Ленин-вождь. Рабочих своих созвал Ленин-вождь. Хлеборобов своих созвал Ленин-вождь. Пришли — кто взял кирку, кто — молот, кто — серп. Сам Ленин сел на коня, поскакал. Мясникьян сел на коня, поскакал. Шаумян сел на коня, поскакал. Микоян сел на коня, поскакал. Калинин сел на коня, поскакал. Сам Сталин сел на коня, поскакал. Смотри: за ними пошла беднота. Арач! [27] Смотри: богачи свое войско взяли, пришли. Приспешники их свое войско взяли, пришли. Инглиз [28] — свое войско взял, пришел. Француз свое войско взял, пришел. Чин-Мачин [29] свое войско взял, пришел. Чай-Фун [30] свое войско взял, пришел. Осман-Таджик свое войско взял, пришел. Мсыр-Абаш [31] свое войско взял, пришел. Аджам-перс свое войско взял, пришел. Американ свое войско взял, пришел. Герман свое войско взял, пришел. Увидим: будет битва на жизнь и смерть! Часть

войска их — те, кто куплен на серебро. Часть войска их — те, в ком белая кость, Часть войска их — те, кто шкуру свою — бережет. Часть войска их — те, кто всем чужой и плюет на все. Те, кто куплен, не хотят умирать. Те, в ком белая кость, любят жизнь. Те, кто трус и шкурник, бегут кто куда. Остались те, кто много бед и горя в жизни знал. Но сердце одно у всех, чья жизнь — голод и труд. Но сердце одно у всех, чей хлеб горек и черств. Но сердце одно у всех, кто обездолен судьбой, Потому что гневом опалены их сердца, Потому что они — лишенцы мира сего. Арач! Вы те, с кем Ленин-вождь! По эту руку — гроза, по другую — гром. По эту руку — войска, по другую — народ. «Эй! —   крикнул Ленин. —         Час мести настал! Бейте врагов, как ячмень на току! Топчите, как в точиле виноград!» «Эй! —   крикнул царь-султан, мечом взмахнул. — Бейте эту голь, как лисиц и волков! Топчите эту голь, как ослиный помет! За голову — крест, за две головы — медаль! Истребляйте всех, кто руку поднял, Чтоб корону мою, чтоб меч мой отнять!» Все утро бились, весь день, до тьмы. Сказал хлебороб:     «Зачем я в войске царя?» Сказал поденщик:     «Зачем убивать своих?» Поймали ночь, ушли в стан Ленина-вождя. Все утро бились, весь день, до тьмы. Там пушки, каждая — столетний дуб. Тут карабины — тонкий камыш. Там лес винтовок и на каждой штык. Тут лес кос, вил, грабель, мотыг, серпов. Там пулеметы, танки, чархи-фалак [32] . Тут пистолеты, молоты, колья, дубье. «Эй! —   крикнул Ленин.—         Арач! Арач!» На стременах поднялся, взлетел, вскричал: «Доколе, —     сказал, —         водою будет наша кровь? Доколе, —     сказал, —         вы будете землю есть? Доколе, —     сказал, —         вы будете хлеб наш есть? Доколе, —     сказал, —         вы будете мир обременять?» Сказал, поскакал, красное знамя развернул. За ним пошли рабочие —         тысяча тысяч. За ним пошли хлеборобы —         тысяча тысяч. За ним пошли безработные—         тысяча тысяч. За ним пошли безземельные —         тысяча тысяч За ним пошли безводные —         тысяча тысяч. Прошли весь мир —         с восхода по закат. Прошли горы —         с восхода по закат. Прошли ущелья —         с восхода по закат. Прошли леса —         с восхода по закат. Прошли поля —         с восхода по закат. Прошли моря —         с восхода по закат. Сошлись, ударились грудь о грудь, — Присел Алагяз [33] перед горою тел. Сошлись, ударились грудь о грудь, — От крови вздулись ручьи, как весной Араз [34] . Сошлись, ударились грудь о грудь. Уже за порог заката шагнул день. На землю легла, на сердце легла тьма. Устал, ослабел, сдавать стал Ленин-вождь, На сердце, как ночь, забота легла. Сюда-туда гонцов шлет Ленин-вождь. Тревогу бьет, подмоги ждет Ленин-вождь. Идут бойцы с четырех сторон. Поспешила, подоспела помощь, пришла. Ослабела, погнулась сила врагов. Сошлись, ударились грудь о грудь. Рубились, бились, — Ленин-вождь победил. Смотри туда: как баранта бегут. Арач! Смотри туда: бросают пушки, бегут. Арач! Смотри туда: ложатся ряд на ряд. Арач! Смотри туда: разве косят траву? Арач! Смотри туда: лихая косьба! Арач!   «Эй! —     крикнул Ленин-вождь. —         День наш!» Поднял, простер красное знамя, сказал:         «Мир наш!» Поскакал, потоптал конем не мало войск. За ним идет беднота и голь. Это весенний поток дробит скалу. Это огонь съедает сухой дубняк; Это ветер-смерч разносит пыль по земле. Это обвал горы сотрясает землю и твердь. Ленин-вождь поскакал, победил, взял все: Взял пушки их и ружья их взял; Взял пулеметы их и танки их взял. Взял бомбы их и патроны их взял; Все взял, роздал народу и бедноте. Из войска богачей, кто не ушел, тут лег, Сдул ветер с дороги жизни их след. Закон большевиков дал Ленин-вождь. У тех, кто был богат, отнял все, Беднее кошек сделал богачей. Тем, кто не имел ничего, дал все, — Одел, обул, пашами сделал бедняков. У беков взял почет, достатка лишил. Нокяров и чобанов [35] поставил вверху. Тех, кто не умел читать, научил, Чтоб каждый мог прочесть его закон. Вся страна рабочим поклонилась до земли. Вся страна хлеборобам поклонилась до земли. Вся страна чобанам поклонилась до земли. Вся страна нокярам поклонилась до земли.

26

Чортан — высушенное кислое молоко, которым питаются бедняки, предварительно растворяя в воде и приготовляя суп.

27

Арач! — вперед!

28

Инглиз — англичанин, Англия.

29

Чин-Мачин — Китай.

30

Чай-Фун — Япония.

31

Мсыр-Абаш — Египет, Абиссиния (намек на колониальные войска империалистов).

32

Чархи-фалак — дословно: колесо судьбы, также — колесо с фейерверком. В народе — название аэроплана.

33

Алагяз-Арагац — гора в Армении.

34

Араз — народное название реки Аракс в Армении.

35

Нокяр — слуга. Чобан — пастух.

Авторство приписывается Сепо, неграмотному кустарю. Записано в 1934 г. со слов 65-летнего неграмотного кустаря Габа Барцумяна. Перевел с армянского А. Глоба

Акоп Акопян. В Кремлевском Дворце

Словно грозами Юный май взыграл. Словно гром в лесу Из конца в конец, — Так они, когда Сталин вышел в зал, Бурей радости Потрясли дворец. Словно тысячи Пулеметов бьют, Чтоб услышали На земле на всей. Полководцу так Отдают салют, Возвратившемуся С боевых полей… Улыбается Он, велик и строг. Он обрадован — Ведь побед не счесть. Расцвела страна, Нет былых тревог, И у всех границ Оборона есть. И — вверху, среди Боевых знамен — Ленин так же рад И улыбку шлет. Это Сталину Улыбнулся он. Клятва Сталина Нас ведет вперед!

Перевел с армянского Александр Гатовй

Электрический свет в деревне

Электричество в деревню пришло, В деревню пришло. Столбы поставили, и стало светло, И стало светло. Здравствуй, время, Ленинское время! Ленинским светом деревня ярка, Деревня ярка. Оправдал колхоз мечты бедняка, Мечты бедняка. Здравствуй, время, Социализма время! Нет чадящих ламп и коптилок нет, И коптилок нет. Электрический зажигают свет, Зажигают свет. Здравствуй, время, Колхозное время! Осчастливил свет трудовой колхоз, Трудовой колхоз. И раскрылись сердца лепестками роз, Лепестками роз. Здравствуй, время, Сталинское время!

Записано со слов К. Арутюняна в с. Арташат, Камарлинского района, Армянской ССР.

Туркменская ССР

Письмо колхозников-джигитов Туркмении товарищу Сталину

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Из первых первому, тебе, родной наш Сталин. Любимый друг, учитель и отец, Мы шлем привет — и песни льются сами Из переполненных сердец. И вновь, и вновь, почетный наш джигит, Сыны и дочери страны свободной Тебя приветствуют. Привет народный Из тысяч уст, как речь одна, гремит. Со всех концов страны своей родимой. Мы собрались в наш праздничный поход. «Счастливый путь!» — сулил нам взор любимой, И с гордостью нас провожал народ. Мы смело шли в безводных Кара-Кумах, Шли радостно в ликующих степях, Шли с песнями под тенью скал угрюмых На боевых колхозных скакунах. И где б ни ждал джигитов час привала — В полдневный жар, в густой тени ночной — В кругу живом беседа не смолкала О Ленине и о тебе, родной. В столицу вольную — цветущий Ашхабад На торжество сегодня собрались мы. И песни в честь счастливейшей отчизны — СССР — восторженно звенят. Мы годовщину славного похода Здесь празднуем, как всенародный той [36] . Подстать ему нет в памяти народной, — Свершить его готов из нас любой. Посланцами своей родной земли — Чье солнце радости идет к зениту, Летели в Кремль отважные джигиты И знамя славы с честью донесли. На их привет — привет вождя ответный, Как молния, вдруг озарил весь мир. Твои слова, как талисман заветный, Из уст в уста передавали мы. Алмазом слов ты дал нам ясность цели, Мы место новое в истории нашли. Достойные оправы драгоценной, В сердца бойцов слова твои легли. Великий вождь! Товарищеским словом На высоту ты поднял наш народ. И жизнь для нас открылась в свете новом, — Мы за нее в любой пойдем поход. Веселый той! И скачки, и борьба… Дни радости цветами жизнь венчает. И в прошлое навеки отступает Страны родной суровая судьба. И как не петь от радости сердцам?.. Века наш день, не рассветая, гас. Улы тельпек, ишак [37] —

вот кличка нам, В числе — скотов — последний счет для нас. Груз тяжких дней влачившие рабы… Народ родимый, мы — твои сыны. Твоя мечта — тысячелетий сны — У нас в руках, заветный плод борьбы! Как мать родную, родину ища, Ты сотни лет, кочуя, растерял. И каждый день безрадостный очаг С утра дымил, а в полдень остывал. По всей земле ты не нашел, где сесть. Ты родину прозвал — «хатаб-кала» [38] , Но и в седле одну ты слышал весть: Что день — беда, как мать, тебя ждала. Во все концы пустыни бороздя, Ты вечно вел неравный, страшный бой За жизнь свою — едва-едва бредя, За вольный труд — едва-едва живой. Бросались всадники твои, как львы, На полчища джигитов Чингиз-Хана, Без страха шли навстречу Тамерлану — И вновь очаг тонул в твоей крови. Хивинский хан, эмир из Бухары, Ирана шах — ты всех в бою пытал. Умолкнет бой — джигитов до поры Вновь Челистан [39] в груди своей скрывал. Топча конями, гнали мы врагов — Шел в ханский юрт [40] войны кровавый дар. Бежали мы от них — двойной удар Ломал хребты израненных рабов. Вода войны — в арыках кровь текла. Вражды людской не прекращался гул. На племя племя шло — спалить дотла, И на аул с ножом вставал аул. Как лютый зверь, сосед соседу враг. Прижав к земле, брат брата разорял. Ты орошал поля свои с утра; Взошла луна — ты сам их потоптал. Отец, и сын, и внук — из рода в род, Из века в век влачили жизнь раба. Нужда и темнота, позор и гнет — Страны родной суровая судьба. Но — худшую готовили тебе. С ножом в руках, на палках — стригуны [41] , За волю в бой пошли твои сыны И души отдали в Геок-Тепе [42] . Огнем и кровью белый падишах Из края в край прошел тебя, страна. Кость обглодав, стравил он, как собак, В песках затерянные племена. Так, без пути бродя из года в год, В кровавой мгле несчетных переходов, В тоске по родине — и мы в тюрьму народов Попали в свой черед. Тюрьмой, Россия, называлась ты, Сдавила грудь державшая рука… Какой нам прок от мира широты, Коль обувь на ногах узка?.. Октябрь Великий руку протянул — И родину нашли мы на земле! Туркмен и русский, город и аул — От всех ворот в одной сошлись семье. Могучий стан твой взором не обнять. Красы твоей не охватить умом… О, родина! Как любящая мать, Печешься ты о малом и большом. Век спавшее, — в руках народа счастье. Для нас сияет солнце Октября. Для нас — земля, для нас — лесные чащи, Поля и горы, реки и моря. Родимый наш! Во глубине веков Кто мог мечтать, увидев — позабыть?.. Сад изобилия кто б мог еще взрастить — Кто, кроме племени большевиков? Как сталь крепка, навек нерасторжима Народов-братьев дружба и любовь. И каждого, как зверя, поразим мы, Кто братскую пролить посмеет кровь. Вождь и отец наш! Знай, сыны Туркмении Геройства знамя держат высоко. Отвагу, доблесть, силу и уменье Владеть клинком — несем мы из веков. И если враг в советский огород Посмеет сунуться, — взметнув клинки, За родину поднимется народ, И в дерзости раскаются враги. Костры войны пылают с двух сторон, — Об этом нам сказал недаром ты. И наши зоркие следят посты За каждым шагом вражеских колонн. В жестоких битвах мы не ищем славы, Мы испытали тяготы войны. Наш долг святой, желание и право — Счастливый труд на благо всей страны. Крепить колхоз, беречь его поля, На тучных пастбищах растить стада, Лелеять хлопок… Старая земля Такой любви не знала никогда! Большевикам нигде преграды нет — Мы помним, вождь, завет великий твой — День ото дня ковать звено побед… А нас ведет любовь к стране родной! Настанет день — и шашка под рукой, Клинок остер и крепок, как алмаз. Оседлан конь, к походу — хоть сейчас! Ждет у ворот товарищ боевой. Как молния в горах рождает гром, Как в небеса взметает вихрь пески, — Так родину взбурлила весть о том, Что на тебя замыслили враги. В могучей поступи большевиков, В дыханьи мощном зреющих полей Биенье сердца слышим твоего, Сверканье мысли узнаем твоей. Вершиной встал ты в череде веков. Поднявший руку на тебя — умрет. Обвалом, с гор на головы врагов Обрушил свой великий гнев народ. Всей силой страсти ненавидя их, Всем пылом сердца родину любя, — Живой стеной мы оградим тебя И боевых соратников твоих. Не знают страха гордые отряды, Сомнений тень не омрачит чела. Вели, наш вождь, — на свете нет преграды, Чтоб твой приказ остановить могла. Как первенца, лелеять Солнцестан В ладонях рук — тебе клянемся, вождь! За праздник радостный в стране отцов К тебе, родной, все помыслы стремим. Наполнив долы мощью голосов, Над родиной мы песней прогремим. Пышной розой, полной жизни, Расцветает край родной. За тебя, моя отчизна, Рад я сердцем и душой. Лучший друг и вождь наш Сталин, Мастер счастья и побед — От туркменского народа Мы несем тебе привет!

36

Той — праздник.

37

Улы тельпек, ишак — большая шапка, осел.

38

Хатаб — передняя лука верблюжьего седла; кала — крепость.

39

Челистан — пустыня.

40

Юрт — двор, место стоянки.

41

Стригуны — ножницы для стрижки овец.

42

Геок-Тепе — последняя опора — крепость туркмен в борьбе против царизма.

Письмо подписали 976 колхозников-джигитов, участников первого всетуркменского слета.

Узбекская ССР

Воины и Ленин

Много людей прошло по земле, не оставив следов, Но некоторые из людей оставили за собою след. Хоть немного было таких, но следы их были велики — Или злодейством или добрыми делами… Давно-давно прошел по земле Тамерлан, И оставил он след кровавый, покрытый пеплом от сожженных городов. Он сзади оставлял пустыни и трупы, А впереди, если он видел свет и радость, — Шел туда и сеял там мрак и печаль. Тамерлан был сильным, но свою силу Он употребил на горе земле. Чингиз-хан привел с собой на землю дикие толпы, И у него был один закон — убивать и грабить. Он прошел по лескам и пустыням, По лесам, степям, городам и равнинам, И по его пятам текли реки крови, Слез, а вслед ему шипели проклятия… Могуч был Чингиз-хан. Но его дикие орды Не оставили камня на камне на земле… Искандер [43] пришел из-за морей, одетый в сталь и золото, И воины его на солнце блестели красивыми железными шапками, Их щиты были красивы, их копья были великолепны, Любовалось солнце на них, когда они шли рядами друг за другом, В гробовом молчании, сверкая копьями. И ничто не могло сдержать железной стены, — Она не разбегалась, как войско Чингиз-хана, Она шла вперед, плечом к плечу. Но сзади и она оставляла тот же пепел, Как Тамерлан и Чингиз-хан… Великолепен, молод, могуч и умен Был Искандр, но его сердце Было так же жестоко, дико и любило разрушение, Как сердце дикого Чингиз-хана… Могуч и славен в мире богатырь Али, А прославился он тоже огнем и кровью, — Он убивал сразу по сто человек, И поэтому, мир запомнил его имя. Недавно был Николай, царь русский, Он тоже будет долго жить в памяти людей, — Он разрушал, убивал, сжигал И порабощал целые народы. Он жил в роскоши, в громадном каменном городе. Его генералы были одеты в золото, Но плеть была в их руках так же тяжела для людей, Как в руках палача… Эти имена помнит земля, Но лучше бы было, если бы не помнила она их, — Она их помнит как проклятие и ужас… Только год, как умер еще один человек, Живший там же, где и Николай, И правивший теми же людьми, — Только год, как умер Ленин… Ленина будет помнить земля по-другому. Он снова посеял свет там, где Николай сделал мрак. Он смел пепел с пустынь, обеспложенных Тамерланом, Он построил города, разрушенные Чингиз-ханом… Воины: Тамерлан, Чингиз-хан, Искандер и Николай, Если видели свет — делали мрак, Если видели сад — делали пустыню, Если видели жизнь — делали смерть. Ленин, если видел мрак, — делал свет, Из пустыни делал сад, из смерти — жизнь. И был он могучее всех этих воинов, соединенных в одно. Потому что один в восемь лет построил, что они разрушали тысячу лет… Пройдут еще тысячи лет — и люди, не видя Пустынь и смерти, забудут о воинах; Но о Ленине до конца дней своих не забудет земля, Содрогаясь при воспоминании о крови, Течение которой остановил Ленин.

43

Подразумевается Александр Македонский.

Записано в кишлаке Джумак в апреле 1925 г.

Ленин сделал людей счастливыми

(узбекская легенда)

Как грузный медведь разрушает муравейник и языком слизывает тысячи муравьев, так войны разрушали мир и уносили тысячи жизней.

Войны устраивали князья и баи, >чтобы больше захватить денег, и заставляли крестьян, подчиненных им, итти на убийство и на смерть.

Когда преисполнилась чаша терпения неба, когда кровью насквозь пропиталась одежда аллаха, когда от дыма пожаров и смрада гниющих трупов нечем стало дышать на небе, аллах собрал всех слуг своих и спросил:

— Кто сделает счастливой землю, кто из вас пойдет в эту бездну горя и крови и прекратит убийства и грабежи?

Стал аллах выбирать сильнейшего и умнейшего, чтобы в силах, был пойти на землю и сделать землю счастливой. Он положил большой камень, весом в шестьдесят пудов, и. сказал:

— Того пошлю на землю, кто перевернет этот камень…

Потом он задал три загадки:

— Кто сильнее всех в этом мире?

— Кто счастливее всех в этом мире?

— Кто слабее и несчастнее всех в этом мире?

Многие пробовали перевернуть этот камень, но не могли даже шевельнуть его. Многие отгадывали загадки, но ответы их были льстивы и неумны. Говорили, что аллах — сильнее и счастливее всех, что несчастнее и слабее всех — шайтан. Но глухо к лести было сердце аллаха, и тень печали ложилась на глаза его. Говорили, что умерший Али был сильнее всех, что богачи — счастливее всех, что тащишки — слабее всех.

Но не мог достойного найти среди своих слуг аллах. И надел аллах халат дервиша [44] и сошел на землю, окровавленную и измученную, и стал искать освободителя среди людей.

44

Дервиш — нищенствующий странник-монах (мусульманин).

Первым увидел он человека, перебрасывающего кули с зерном, как мячики, и подошел к нему и сказал:

— Идем со мной, человек. Привел его аллах к камню и сказал:

— Попробуй. Переверни.

Человек взялся за край камня, поставил его на ребро и вдруг упал мертвым от натуги.

Дальше пошел аллах, и много людей он пробовал, — так много, что на камне осталось пять углублений от пальцев рук, пробовавших поднять камень. Но не находил подходящего аллах. И когда он в горести и печали задумался, где искать ему избранника, увидел он человека с высоким лбом. И сказал себе: «Попытаю этого». Он повел человека к камню и сказал:

— Попробуй. Переверни.

Когда снял человек рубашку, заплакал аллах: у человека руки были тонкие, и не его рукам было перевернуть камень… Но человек и не взялся за камень. Он пошел, принес два бревна и одно подсунул под камень, а другое подложил под первое и, нажав на противоположный конец, перевернул камень легко и без усилия. И когда камень был перевернут, из-под камня потекла кровь. Аллах увидел, что там лежит раздавленная ок-илен [45] , которая держала камень с силой сто пудов и не давала перевернуть его предшествующим, ибо нет человека, могущего поднять шестьдесят пудов веса камня и сто пудов силы ок-илен. И изумился аллах уму своего избранника, который, не обладая силой, перевернул сто шестьдесят пудов. И задал он ему три загадки и получил ответы, достойные великого мудреца:

45

Ок-илен — весьма ядовитая змея.