Ленин. Эмиграция и Россия
Шрифт:
В письмах, которые приходят из Зёренберга в Христианию, Ленин делится своими мыслями. Порой с Коллонтай спорит. Возражает ей. Дает поручения. И ее дневниковые записи свидетельствуют, что она разделяет взгляды Ленина, стоит на его позициях,
Коллонтай записывает в эти летние дни 1915 года:
2 августа. ““Социал-демократен” сейчас самый важный и единственный орган мирового рабочего класса, вернее, авангарда его. Это водораздел, и очень четкий, очень резкий, между социал-шовинистами и интернационалистами. Досадно, что это на русском языке. Надо работать над его распространением. Этому же послужил и журнал “Коммунист” (Журнал, созданный Лениным; издавался в Женеве редакцией газеты “Социал-демократ”.).
Для меня теперь совсем ясно, что никто так эффективно не борется с войною, как Ленин. Остальные - половинчатость. Только ударом масс, только волей пролетариата можно остановить войну. И эту волю надо спаять - солидарностью и решительностью к баррикадному бою. В этом наша задача” [8].
4 августа. “Я вижу, чувствую рост оппозиции левых сил и знаю, что этот год, точнее Ленин, нас многому научил. Вокруг Ленина идет собирание сил “молодых”. Рухнули стены начинавшей коснеть “немецкой школы”, оппортунизм привел в болото. Но уже пульсирует, выбивается наружу живой революционный дух искания. Левые всех стран группируются, организуются в духе Ленина. Нас мало, но они есть. Мысли [Ленина] отрезвляют умы. Сейчас это самая ясная голова...” [9]
В письмах из Зёренберга Ленин сообщает о поступающих к нему сюда из России недурных вестях, о начинающемся революционном брожении. Он шлет указания товарищу, подготовляющему в Женеве очередные номера “Социал-демократа”. “Имеете ли “Вопросы Страхования” № 3 и 4?
– запрашивает в начале июля Ленин.- Если нет, пришлем” [10]. И вскоре сам просит: “Пришлите “Вопросы Страхования” с рецензией на Маслова” [11]. “Вопросы страхования” - это большевистский легальный журнал. Он выходит в Петрограде и ведет борьбу не только за осуществление рабочего страхования, но и за большевистские “неурезанные лозунги” - восьмичасовой рабочий день, конфискацию помещичьих земель, демократическую республику.
Владимир Ильич посылает открытки в бернские и цюрихские библиотеки. Он просит прислать необходимые ему книги. И эти книги приходят к Ленину в глухую деревушку. Лежат стопками - на столе, на подоконнике.
Ленин завершает здесь давно задуманную брошюру “Социализм и война”. Он пишет в предисловии к ней:
“Война длится уже год. Наша партия определила свое отношение к ней в самом начале ее...
В настоящее время в России явно растет революционное настроение в массах. В других странах замечаются повсюду признаки такого же явления, несмотря на придушение революционных стремлений пролетариата большинством официальных с.-д. партий, ставших на сторону своих правительств и своей буржуазии. Такое положение вещей делает особенно настоятельным издание брошюры, подводящей итоги с.-д. тактике в отношении к войне” [12].
Владимир Ильич отправляет рукопись в Женеву. И торопит: брошюра должна выйти как можно скорее! “...Печатайте 2000 экземпляров на самой дешевой бумаге (если есть тонкая, то 1000 экземпляров на тонкой) - формата самого дешевого и удобного для конвертов...- просит он.
– Если можно сделать это без задержки, пришлите мне второй экземпляр всех корректур брошюры (для посылки товарищу, который едет в Россию)” [13].
Чуть ли не в каждом письме в Женеву идет речь об этой брошюре: “Как идет набор и когда надеетесь выпустить?” [14]; “О брошюре извещайте иногда открыткой, есть ли “надежда” на прогресс...” [15]; “Если
Почему до 5 сентября? В этот день открывается 1-я Международная социалистическая конференция. Из Зёренберга Ленин ведет оживленную переписку с ее организаторами и участниками. Настойчиво, терпеливо разъясняет интернационалистам разных стран их ответственность за судьбы международного социализма. Добивается ясного, четкого заявления против империализма. Убеждает, что рабочие должны получить правильную политическую линию в борьбе за превращение войны империалистической в войну гражданскую, в “войну наемных рабочих против капиталистов данного государства” [18].
Перед конференцией приходит письмо Я. Берзина. Не уверен тот, что удастся ему через воюющие страны пробраться в Швейцарию. И от имени Заграничного комитета Социал-демократии Латышского края Берзин просит Ленина выступить в качестве представителя этой организации на предстоящих совещаниях социалистов разных стран. “Наша организация, как Вам известно,- заявляет он,- вполне примыкает к той позиции, которую занял ЦК РСДРП в своем первом манифесте о войне...” [19]
Конференция созвана в Циммервальде, в десяти километрах от Берна. Автобусы с делегатами приближаются уже к этому горному поселку, состоящему из нескольких ферм да одной гостиницы, когда на тропинке с рюкзаком за спиной, с альпинистской палкой в руке показывается Ленин.
“Устроились мы,- вспомнит болгарский социалист Василь Коларов,- в этой маленькой гостинице все вместе, в качестве туристов, чтобы никто не догадался о том, кто мы и каковы истинные цели нашего приезда” [20]. И всем “туристам” (как доволен Ленин!) раздают сразу же брошюру “Социализм и война”. Пусть еще до начала конференции напомнит она делегатам о том, как относятся большевики к войне. Пусть разъяснит она им важнейшие вопросы политики и тактики революционной социал-демократии.
Тридцать восемь человек из одиннадцати стран прибыли в Циммервальд. От России, Польши, Италии, Болгарии и Румынии - это официальные представители социал-демократических партий. Из Германии, Франции, Голландии, Швеции, Норвегии - делегаты оппозиционных групп. От Швейцарии здесь представительство личное.
Восемь делегатов, возглавляемых Лениным, вносят проект резолюции. В нем содержится характеристика войны как грабительской, ведущейся в интересах буржуазии, осуждаются социал-шовинисты и их лозунг “защиты отечества” в несправедливой войне. И разгорается ожесточенная полемика с правым большинством о путях борьбы, о задачах социал-демократии.
Судя по протокольной записи, Ленин выступает несколько раз. Он разоблачает шаткую, непоследовательную позицию немецких делегатов. Признавая на словах нарастание, неизбежность революции, те не говорят о ней массам прямо, отказываются призывать к братанию солдат на фронте, к организации политических стачек, уличных демонстраций, гражданской войне.
– Наш безусловный долг, - заявляет Ленин,- разъяснять массам необходимость революции, звать к ней, создавать соответствующие организации, не бояться говорить самым конкретным образом о различных приемах насильственной борьбы и об ее “технике” [21].
Владимир Ильич возражает также итальянскому делегату. Тот старается доказать, что война “еще не породила условий революции” и призывать к ней якобы преждевременно. Но Ленин напоминает: прямая проповедь революции необходима и тогда, когда она еще не началась.