Ленинград-28
Шрифт:
Вскоре Юрку вызвали в отдел кадров, где ушлая кадровичка выдала заполненную трудовую книжку — запись о пребывании Панюшина в стенах керамического комбината оказалась единственной. Выйдя за проходную, Юрий недоуменно оглянулся — даже та куцая, купированная жизнь, что была у него, давала трещину. Его не провожали — слишком уж ничтожным болтиком был Панюшин в огромной махине завода, только выезжающий за ворота дальномер напугал длинным гудком.
Дома ворчала старуха. Панюшин пытался помогать по хозяйству, но тут же признал свою никчемность. Сколько того дворика — поросшая виноградом
Помог случай — один из постоянных клиентов старухи, подбил Юрку устроиться в посудный цех. Новое начинание пришлось по душе жителям города — посудные цеха возникали тут и там, словно поспевшие ягоды земляники. Юрку взяли без вопросов. Как оказалось, для работы в цеху требовались голова на плечах и крепкие руки-ноги. В небольшом производственном помещении заливали шликер в гипсовые формы, замывали полуфабрикаты, тут же молоденькие лепщицы приделывали ручки и прочие декоративные излишества, чуть дальше заготовки покрывали глазурью и загружали в похожие на чемоданы каменные печи для обжига.
Юрий носился как угорелый, выполняя сразу несколько работ — обжигал в печах готовые сервизы, таскал тяжелые глинистые блины, из которых изготавливали шликер для заливки, выносил на двор пришедшие в негодность формы.
Платили неплохо — хватало и на еду и на выпивку. Коллектив подобрался специфический — потерявшие молодость лепщицы, несмотря на юный возраст, выглядели усталыми тетками, плечистые заливщики и синие от наколок обжигальщики смотрели искоса. Пару раз Панюшин умудрился после смены закадрить одну из теток, но удовольствие показалось смазанным — после работы тянуло завалиться где-нибудь подальше от ненавистного цеха, да и силы были уже не те. Да и покачиваясь сзади, Панюшин чувствовал не ахти какое удовольствие, главным образом сосредоточившись на теткиной шее, где пульсировала голубая жилка. Юрка поймал себя на мысли, что неплохо было бы обхватить тонкую шею, сдавить сильными пальцами, да так, чтобы серые бельма выползли из глазниц, обвиснув на окровавленных ниточках нервов. Похоже, любовь не была Панюшинским хобби.
Юрку волновало другое — от высокой температуры портились зубы и безвозвратно уходила сноровка. Ее было жальче больше всего. По крайней мере, до сих пор Юрка не боялся никого — даже матерые уголовники как-то враз сникали, чувствуя безумную внутреннюю силу Панюшина.
Проработав полгода, Панюшин, как водится, влип в неприятности.
Один из осназовцев забрался на платформу. Стоя внизу, Юрка мог видеть рифленые подошвы ботинок бойца. Он легонько постучал по металлу, привлекая внимание — осназовец заметил его и не торопясь принялся спускаться.
Собрались внизу небольшим тесным кружком. Тон задавал Козявка. Пятерка бойцов внимала ему с преувеличенным вниманием. Не отставал и Панюшин. Не то, чтобы командир спецотряда мог сказать что-либо новое для Юрия — при желании он сам мог бы вспомнить пару-тройку сомнительных моментов, но привычка сделала свое дело.
Капитан
— Порядок такой: Поляков, Ноздрев, Бачило — идут первыми. Затем я и вот этот полудурок. Оставшиеся Игнатенко и Фарафутдинов прикрывают сзади. Вопросы?
Панюшин открыл было, рот, но кто-то из осназовцев вовремя ткнул его в поддых. Юрка выкатил глаза, пытаясь вдохнуть.
— Ну и ладно — довольно произнес Козулин. — Двинули…
Впрочем, двинули не сразу. Проверили оружие (те самые, понравившиеся Юрке винтовки), фонари выключать не стали — сразу же у платформы лифта скудный свет терялся в полумраке. Самому Юрке, оружия не досталось, тем не менее, подобревший Козулин сунул ему в руку гвоздодер.
— Будешь ящики вскрывать — загадочно сообщил капитан.
Юрий пожал плечами. Ящики остались позади, быть может, на нижних уровнях спецобъекта и попадется несколько, но сама цель их пребывания здесь вряд ли заключалась в банальном грабеже. Кстати о цели — Юрий не забыл странные мысли, пришедшие в голову там, в трубе. Позвонить бы — запоздало подумал Панюшин, и обжегся об пронзительный взгляд капитана. Руки непроизвольно сжали гвоздодер крепче. Козулин понимающе ухмыльнулся.
— Все потом — многозначительно пообещал он. Панюшин сглотнул. Капитан как бы ненароком положил руку на приклад винтовки (черт, и делает же кто-то такую красоту) и рассеянная улыбка не предвещала ничего хорошего.
Потом так потом — Юрке не привыкать. Пока что они все вместе один отряд. Панюшин засунул руку в рюкзак — коробка с сегментами на месте. Промасленный пакет у Козулина. Работаем, значит.
До грузового лифта добрались без приключений. Да и сколько там до него — пару десятков метров преодолели в молчании. Говорить не хотелось — округлый потолок давил на нервы. Слева от платформы, Юрий заметил пульт управления — продолговатый пенал, свисающий на длинном, в металлической рубашке, проводе. Три кнопки — вверх, вниз и остановка. Проще простого. Жаль только, спускаться придется по технической лесенке, вернее по лесенкам, соединяющим этажи.
— Игорек, пошел.
Осназовец ухватился руками за перекладину, и начал спуск. Укрепленный на голове фонарь, беспорядочно пронзал темноту, выхватывая отдельные предметы. Остановился этажом ниже.
— На месте…
— Следующий — Козулин оглянулся, выискивая Панюшина.
Юрий недобро улыбнулся. Никак соскучился капитан.
Спускались долго. Юрий насчитал добрый десяток остановок. Наконец ноги нащупали бетонный пол нижнего этажа. Юрий неохотно отлепился от ставшей родной лестницы. Уходить в темноту не хотелось совершенно, но сверху уже спускался Козявка.
— Где генераторная?
Панюшин пожал плечами. Ему-то откуда знать?
Козулин выругался. Мудаки из центра давали информацию дозировано, можно подумать от себя отрывали по крупинке — приходилось соображать на месте.
— Ладно, разберемся… Игнатенко!
— Здесь…
Козявка хмыкнул.
— Понятно, что здесь. Где ж еще? Задача — обеспечить освещение. Ищи генераторную — вот этот мудак тебе в помощь.
Под мудаком, знамо дело, подразумевался Панюшин. Юрий вздохнул — нездоровый цинизм капитана утомлял.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
