Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне
Шрифт:
– А теперь давай посмотрим на тебя. У меня и фото твое есть. А то сейчас темновато для съемки. Я снимал обряд вызова дождя, и ты в кадр попала, – объяснил парень и немного смутился. Поскольку снимал он именно Лестари и «в кадр попали» скорее все остальные участники веселья.
Неожиданно Лестари больше всего подошла совсем короткая стрижка. Хотя ей были к лицу практически все прически. И любой цвет волос.
– У нас девушки все время что-то меняют, экспериментируют. Ну а к средним годам обычно выбирают самый подходящий им образ.
– И мне так можно было бы?
–
3
Лестари увлеченно продолжала перебирать прически на Канатовом смартфоне, а парень напряженно смотрел на сгущающиеся сумерки и думал, что время уходит. Совсем скоро Лестари придется отвести к квартирной хозяйке, и кто знает, удастся ли им еще раз вот также поговорить наедине? Да она же туристка и уедет скоро! Может, даже завтра!
«Рано, рано, рано!» – набатом звучало в голове у Каната, но он все-таки решился и выпалил:
– Понимаю, что мы очень мало знакомы, но ответь: твоей маме зять не нужен?
И тут же мысленно застонал: «Боже, какой тупой подкат! Что со мной? Я же раньше никогда за словом в карман не лез».
Реакция девушки оказалась неожиданной. Она отложила смартфон и горько заплакала.
– У меня нет мамы. Отца тоже нет. Только опекун. Он не разрешит замуж.
Лестари сама поразилась своей реакции, но остановить слезоразлив не могла. Почему-то в компании Каната она не чувствовала потребности «держать лицо». Его слова вдруг отпустили некую пружину, заставлявшую крепиться, не смотря ни на что, все эти годы. Как будто в ее жизни наконец появился родной человек, которому можно рассказать все-все. Которому можно пожаловаться. Который на ее стороне.
Канату захотелось немедленно прижать плачущую девушку к груди, но он побоялся ее спугнуть и только взял за руку.
– Опекун не разрешит? – в голосе молодого мужчины появилась уверенность и какая-то легкая бесшабашность. – А мы его не спросим. По нашим законам ты давно совершеннолетняя. Наверное. Сколько тебе лет?
Лестари ответила.
«Она старше меня! Почти на два года», – с восторгом подумала Канат. Впрочем, если бы Лестари была младше, этот факт точно также вызвал бы в его душе волну нежности.
– А наследство? Я же только в тридцать два года…
– Наследство вещь хорошая, но оно же нам и тогда пригодится? Как раз дети в школу пойдут.
Столь далеко идущие планы Лестари немного смутили, но она продолжила расспрашивать гипотетического жениха.
– И что, ты бы разрешил мне обрезать волосы?
– Сама бы решила. Ты такой же человек, как и я. Не возражал бы, да. Только мы бы тебя сначала от души нафотографировали, даже в студию к профессионалу сходили бы, чтобы на память осталось.
И тут Лестари поняла, что обязательно выйдет за него замуж. Вот прямо сейчас об этом скажет! Только сначала…
– А разве у вас можно заключить брак без документов? Мои хранятся у дяди.
– Да, это засада. Ладно, будет у нас тогда пока букетно-конфетный период. А документы… документы, – в голове Каната с огромной скоростью закрутились шестеренки, – документы мы тебе сделаем в Казахстане.
Канат вспомнил про многочисленную родню в приграничных
Лестари, конечно, не очень смахивает на казашку, но такая же черноглазая и черноволосая. Кто там разбирать будет?
– А работать я где буду? Я без дела сидеть не хочу!
Лестари, взбудораженная возможными переменами в жизни, все же хотела договориться на берегу. Взаперти она уже насиделась в закрытом интернате, ей хотелось ходить на службу, как все.
Канат был готов для любимой девушки на что угодно.
– Конечно! Жалко, что дипломы у нас не подтвердить. По экономике твоей и страховому делу. Законодательство наверняка не совпадает. Но общий принцип, наверное, такой же. Ты можешь еще немного подучиться и получить местный диплом. Институт можно и экстерном закончить. Не беспокойся, пожалуйста, я тебя поддержу в любом вопросе. Ты будешь заниматься только тем, чего сама захочешь.
– Да. Я буду учиться, – решительно сказала Лестари, отрезая для себя все пути назад. – И работать. И замуж за тебя пойду. А когда мне исполнится 32 года, вернусь домой за своим наследством.
… Молодая пара еще немного посидела на крыше, любуясь звездами и обсуждая волнующие перспективы, а потом Канат проводил невесту до дома, договорившись встретиться с ней завтра прямо с самого утра.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОГЛАСНО ТРАДИЦИЯМ. Глава двадцатая, в которой появляются любвеобильные хазары
«Приезжайте, девушки, на моря
Ради настоящего дикаря».
Из репертуара Анны Семенович.
1
Новые туристы, на этот раз двое, терпеливо стояли за забором. Ждать жрицу, сидя на корточках, они не стали, и вообще существенно отличались от первых двух групп. Нет, по внешнему виду новоприбывшие точно так же принадлежали к неведомом этносу, были лохматы, босы и увешаны оружием.
Но, во-первых, они были вызывающе «нарядно», конечно, с дикарской точки зрения, одеты. А во-вторых… Во-вторых, они сразу же напомнили Елене о настоятельных советах Лики завести на отдыхе курортный роман, чтобы мысли о Тарасике окончательно покинули голову.
Если печенеги относились к другой возрастной категории, а половцы – явно к другой социальной, то хазары, как тут же окрестила новых туристов девушка, могли бы выглядеть в ее глазах вызывающими определенный женский интерес мужчинами. Если бы не вырядились такими дикарями, конечно.
Елена продолжала беззастенчиво рассматривать пришельцев. На смуглых крепких шеях висели бусики из устрашающего вида чьих-то зубов. На немного более рослом и широкоплечем «охотнике» – из крупных и желтоватых. На стройном и смазливом – из кипельно белых, тонких и пугающе острых.